Стёклышки, бусики, бисеринки...
Среди чудесных игрушек нашего детства был калейдоскоп. Не знаю, был ли он у вас. Это такая трубочка, а в ней система зеркал. С одной стороны застеклённая дырочка, чтобы смотреть одним глазом, а с другой стороны - полупрозрачное дно. Оно полупрозрачное, чтобы пропускать свет. И на дне внутри лежат разноцветные стёклышки. Если поднести это сооружение к глазу, то обнаружится ковёр необычайной красоты; орнаменты на этом ковре меняются при малейшем повороте трубки. И один краше другого... С одной стороны это здорово, потому что такое подвижное зрелище не надоедает: сколько хочешь, можно ворочать трубочку, следя за переменами. Но с другой стороны - жалко, потому что ты никому не можешь показать, что именно ты видишь. Если попытаться даже очень-очень осторожно передать кому-нибудь калейдоскоп - там, внутри, картинка сто раз поменяется. И даже если она будет прекрасней прежней, товарищ ваш уже не увидит того, что видели вы, а увидит что-нибудь другое, своё...
Калейдоскоп - это как жизнь и как детство. У каждого - другое. Можно попробовать рассказать, да точно не получится. Картинка-то уже изменилась, даже для вас самого... Поэтому калейдоскоп - это игрушка не только замечательно красивая, но и, так сказать, с философским подтекстом...
Калейдоскоп у нас сначала был, но потом он сломался. Стёклышки мы собрали и пытались запихать их обратно; однако починить игрушку не удалось, и мы просто положили стёклышки в свою сокровищницу.
Постепенно коллекция стёклышек пополнялась. Сначала мы добавляли в неё только те стёклышки, которые находили на морском берегу, на гальке, в песке или в толстом волосатом матрасе из водорослей. Те стёклышки были неопасные. Их хорошо обкатали и выгладили волны, и острых краёв у них не было, так что не порежешься. Но они не блестели. Они выглядели так, будто на них навсегда остался налёт морской соли. Это само по себе имеет свою прелесть, Даже хочется их полизать иногда, хотя на самом деле соли там уже не осталось, и ты это знаешь. Но всё равно... Эти матовые разноцветные штучки были хороши, но они не блестели, вот беда!..
Поэтому мы добавляли в коллекцию осколки обыкновенного, острого и опасного стекла. Мы находили их везде. Ведь битое стекло где только нет валяется! Валяется себе и сверкает на солнце. И само солнце меняет цвет, если смотреть на него сквозь цветное стёклышко. И не только солнце; буквально всё, на что ни посмотришь сквозь него, становится другим - и тучи, и земля, и дома, и даже человеческие лица. Но был у них один недостаток. Даже не недостаток, а вот такое свойство: они почти все были одинаковыми - или тёмно-зелёными, как бутылка из-под шампанского, или жёлто-зелёными, как бутылка из-под обычного вина. Ну, были некоторые оттенки, но небольшие. И много находилось просто белых, даже бесцветных, стёклышек - как... как много из-под чего. Однако, попадались и совершенно красные стёкла от разбитых задних фонарей машины, например. Эти очень ценились. Но, конечно, не так высоко, как редчайшие синие - не знаю, от чего. Может быть, от какой-нибудь случайно разбитой вазы или от флакона духов. В любом случае, они были редки; но попадались...
Между прочим, красоту стекла ценят не только дети и дикари. Уж на что великим был Ломоносов, и тот писал:
"Неправо о стекле те думают, Шувалов,
Которые стекло чтут ниже минералов..."
Это ведь он ещё в восемнадцатом веке писал!..
А в нашем, двадцатом веке, девочки любили делать из разноцветных стёкол "секреты". Это делается так: выкапывается в земле ямка и устилается стёклышками. В соответствии с личным вкусом творца "секрета". Иногда под стекло кладутся листики, лепестки цветов, лоскутки или фантики; или серебряшки (их ещё некоторые называют "золотинками") от конфет или от шоколада. Ямку закрывают чем-нибудь ( лучше тоже куском стекла или целлулоида)и засыпают землёй. И вот, если есть человек, которому ты хочешь показать свой "секрет", ты приводишь его на это заветное место и осторожно открываешь ямку... И вся эта красота так и вспыхивает под солнцем!..
(продолжение следует)