Марки, фантики, спичечные этикетки...
Не знаю, как сейчас, а в наше время модно было разные коллекции собирать. Во-первых, коллекции сами по себе интересны; а во-вторых, создают тебе определённый круг знакомств. И ты становишься особым человеком, потому что входишь в этот самый круг, в то время, как огромное множество людей в него не входят. И все эти другие люди не понимают, что пользы в вашей коллекции; потому что они простые люди, не посвящённые. Они даже языка не понимают, на котором вы, коллекционеры, между собой разговариваете. Профаны, что с них возьмёшь!..
Самым модным было в моё время - марки собирать. Это занятие, между прочим, не только для детей, но и для взрослых (как та же нумизматика, например). Даже клуб такой международный есть - клуб собирающих марки людей: клуб филателистов называется. Потому что для собирающих марки есть даже такое специальное название - филателист.
Конечно, мы были не настоящие филателисты. Настоящему каждая марка много о чём рассказать может; и он рассматривает её через лупу и даже через микроскоп. И что-то там особое находит. А мы с ребятами так марки не рассматривали и ни в каких клубах не числились. И у нас не было денег, чтобы покупать в специальных магазинах дорогущие (раритетные, как теперь бы сказали) марки. Но мы знали, например, что для коллекции годятся только "погашенные" марки то есть такие, которые уже были в деле и путешествовали где-нибудь, наклеенные на конверт. На них непременно стояли печати, причём не целиком(целиком может каждый сам себе напечатать, сколько влезет), а на краешке; а другой край печати попадал на конверт. И сами печати в разных почтовых отделениях были разные; они тоже имели свою ценность... Нарисованные, вырезанные откуда-нибудь из журнала марки тоже не годятся: у марки должны быть зубчики.
Марки мы добывали на почте у знакомых почтовиков; или обменивались друг с другом. Собственно, в этом обмене была главная соль. Поэтому все старались иметь запасные марки, на обмен. Чтобы обменять, а у тебя такая же ещё осталась.
В моё время в тех местах, где жила наша семья, никаких специальных кластеров или альбомов для марок не было. Мы их просто вклеивали в тетради иои обычные альбомы для рисования, для фотографий - такие были. А чтобы можно было, если надо, легко отклеить марку, не повредив её, мы нарезали из бумаги полосочки: один конец такой полосочки приклеивали к марке, а другой - к листу альбома. Запасные же марки держали просто в коробочках.
Хочу похвастаться: у нас случались очень даже редкие марки. Были, например, такие, которые в голодные годы использовались для обмена на хлеб, как деньги. Их когда-то выпускали специальные благотворительные издательства и в дореволюционной, и в послереволюционной России. Среди них были марки с очень страшными картинками: например, смерть с косой в руках или человек с лицом, как череп, обтянутый кожей; или старик с голодными, страшными глазами... Ужас!.. Но эти марки ценились, представьте себе, больше, чем даже любимые мои марки про природу или с картинами всяких художников - "Московский дворик" Поленова, например. У нас этих "Московских двориков" было несколько одинаковых, но разного цвета или с разными зубчиками; и с разными печатями. Они не считались одинаковыми и на обмен не шли... А страшные марки ценились оттого, что были очень редкими: их уже не выпускали, потому что ведь голода такого уже не было...
И ещё у нас были иностранные марки. Некоторые мы выменяли, а некоторые нам подарили. Кто подарил? Да разные люди.
У нас в Геленджике, например, была знакомая продавщица в ларьке, и она была гречанка, приехавшая в детстве с родителями из Греции. Потому что в Греции правила хунта чёрных полковников... Тогда из Греции многие уезжали, кто куда.
Эта наша знакомая переписывалась с родственниками в Греции, а марки с писем отдавала нам... И мама Светки Котронапуловой(Котронапуловы были с Крита; там шла вражда между греками и турками, оттуда тоже многие бежали. Светка даже на новогодний карнавал в школе пришла как-то в национальном критском костюме, с лентой через плечо, на которой по-русски и по-гречески было написано "Крит победит!")- Светкина мама давала нам критские марки.
Ещё у папы был очень хороший знакомый, Николай Всеволодович Вершинский, у которого дочка Ляля и сын Сашка. Он занимался подводными телесъёмками какими-то, и поэтому его пускали за границу... С ним однажды смешной случай произошёл. Он приехал откуда-то из заграницы, где у людей было принято, у взрослых, ходить в коротких штанах, шорты называются. И вот Николай Всеволодович как-то, не подумав, пришёл у нас, в Геленджике,на пляж в этих самых шортах! Его, естественно, люди задержали и привели в милицию. Только там все узнали, что он никакой не шпион, а просто обыкновенный учёный. Ну, пришлось отпустить; ещё и извинялись... Так вот - Николай Всеволодович привозил нам очень драгоценные марки. Аж даже из Африки!
Ещё.
Наша соседка по Даеву переулку в Москве дарила нам чехословацкие марки. Дело в том, что сын Людмилы Семёновны, Володя (он был танкистом) погиб в Чехословакии во время войны. И в том городе, где он погиб, пионеры одной школы шефствовали над его могилой. Они переписывались с Людмилой Семёновной. Людмила Семёновна даже ездила к ним однажды в гости по особому приглашению; и к ней даже как-то приезжал завуч из этой школы. Я как раз была тогда в Москве; я сама этого завуча видела... Вот с конвертов от писем "своих" ребят Людмила Семёновна и сберегала марки для нас... Вообще-то, один из сыновей нашей бабушки тоже погиб в Чехословакии; он тоже был танкистом. Но где точно его могила, никто не знал, над ней никто не шефствовал, и марок оттуда ждать не приходилось...
Греческие, критские, чехословацкие марки, которых у нас было много, и даже одинаковых,на запас, - мы могли выменять ещё на какие-нибудь. Поэтому у нас была даже английская марка, с английской королевой и с печатью английской почты.
(продолжение следует)