На многих охотах пришлось побывать мне за свою жизнь, но охотиться в засидку ночью при свете Луны пришлось один только раз. Решил описать этот эпизод в память о моём хорошем знакомом – Георгии Матиевском, с которым свела меня судьба во время многочисленных охот в лесных угодьях Белоруссии.
Полночь, безоблачно. Полная Луна, как матовый плафон, освещает поле, уставленное стогами сена. Идёт декабрь месяц, недалеко уже и до Нового года. Подмораживает – около минус пятнадцати. На одном из стогов, закопавшись в сене по пояс, сидим мы с Георгием по кличке герр Майор. Георгий, бывший военный офицер, дослужившийся до звания майора. Служил он на Дальнем Востоке, где, казалось бы, мог напоить свою страсть к охоте на всю оставшуюся жизнь, но приехав в наш городок, вскоре заявил о себе, как фанатик, готовый проводить в лесу круглый год. Правда, в одиночку он охотиться не любил, а предпочитал небольшие въедливые компании себе подобных охотников, среди которых можно было по рассказывать анекдоты, во время привалов высказаться на различные темы, погоготать в своё удовольствие, да просто насладиться жизнью и окружающей природой.
Сидим мы на стоге битых два часа. Хорошая зимняя одежда и обувь, сухие и просторные не спасают. Не спасает и толстый слой сена. Все члены тела, как будто онемели. Казалось, выйди зверь не смогу нажать на курок, приставленного к плечу ружья. Рядом послышалось ровное сопение – это прикорнул мой напарник. Поскольку сопение было не громким, не стал будить товарища, чтобы не нашуметь ещё больше. Это оказалось кстати. Впереди, на расстоянии приблизительно с полкилометра в овраге, заросшем молодняком, треснула сухая веточка, на ближайшем берегу вырисовалась полупрозрачная тень. Раздался чёткий топот копыт, похожий на топот лошадей, и вот уже рядом со стогом чётко виден дикий кабан – огромный седой самец. Таких кабанов охотники ещё называют секачами или одиночками. Можно было даже различить длинные изогнутые клыки зверя, торчащие изо рта. Кабан, как будто бы, специально подставлял бок под выстрел, и выстрел грянул сразу из двух стволов усиленными зарядами 12 калибра. Представляете, какой это был грохот среди гробовой тишины. Кабан громко взвизгнул, рванул с места, копыта проскользнули, и он упал на бок, затем вскочил и понёсся галопом к ближайшему лесу.
Георгий от выстрела громко заорал что-то несуразное, бросил ружьё, вскочил и слетел со стога. Благо около стога намело, и приземление оказалось довольно мягким. Соскользнули с соседних стогов и другие охотники. Всего в засидке участвовало семь человек. С собой у нас было несколько фонариков. Три охотника прошли около километра по следу, пересекли то поле с,частично неубранным,овсом, на которое стремился попасть объект нашей охоты. Как говорят охотники: «Ни кровинки не слезинки». – Промазал ты, Александрович – доложили охотники вернувшись. – А я, зараза, вздремнул. Сню сон, что на полигоне провожу занятие по разминированию, а вдруг макет мины, как рванёт. Без малого чуть не обделался – под хохот окружающих делился герр Майор.
Георгий, получая неплохую военную пенсию, работал в предприятии связи паспортистом и был уважаемым сотрудником. Особенно его ценили за тонкое чувство юмора. Однажды, стоя около склада, он внимательно изучал барабан с бронированным кабелем, а потом, подозвав к себе монтёров, спросил для чего нужна броня.
- То-то я и думаю, а не пора ли медикам что-нибудь придумать для защиты некоторого органа у мужчин по этому принципу.
Все присутствующие дружно заулыбались и уже в который раз начали бурно обсуждать случай сексуального характера, произошедший в нашем городке, когда любовница одного из милиционеров в порыве страсти куснула своего возлюбленного, да так, что потребовалось хирургическое вмешательство. Этот случай стал достоянием широкой гласности, а так сострил по этому поводу Жора.
Как-то поздно возвратился с работы домой. В прихожей тёща с хитрецой в голосе сообщила, что у нас гость. В столовой на тахте мирно посапывал Георгий. На столе стояли две пустые бутылки, закуска. В спальне начал мычать что-то тесть. Заглянул в спальню. – Саша, Жора, парень о!… - и он показал большой палец руки. Георгий видимо хотел ещё раз обсудить нашу неудачную засидку, но они с тестём меня не дождались. – Ах, жалко, что ты зятёк поздно вернулся, а мне так хотелось попеть – с намёком сказала тёща. – Ничего Анна Ивановна, завтра постараюсь исправиться – отвечал я. Анна Ивановна имела ввиду, что, когда я приходил после работы, а чаще всего после охоты, мягко говоря, навеселе, то сразу укладывался в постель с тремя песнями.
- Ах, кто-то с горочки спустился – начинал я.
- Наверно милый мой идёт – подпевала тёща.
- По долинам и взгорью…
- Чтобы с боем взять Приморье…
- Расцвела под окошком белоснежная вишня – уже с меньшей громкостью переходил я к заключительной песне.
- Из-за тучки показалась Луна … - продолжала тёща. В ответ обычно следовал громкий храп.
Всё быстрее и быстрее несёт нас вперёд река времени. Нет уж давно Георгия, тестя и тёщи. Все они были простодушные, добрые и бесхитростные люди, как дети, о которых Иисус говорил в своих проповедях, что в Царствие Небесное войдут только такие. Разрушена та добрая, часто наивная, чистая Родина, когда всё вокруг было колхозное и всё вокруг моё. Когда продукты и напитки были более-менее качественные, хотя тех же продуктов часто не хватало. Неужели нам не избежать участи индейцев и других народов, которых стравливали друг с другом, уничтожали или покоряли. Куда ты несёшь нас река времени?