Вадим Владимирович был любимым артистом. Для многих. Но, самую трепетную любовь снискал он у своих учеников.
Он был – кумир! Но из тех, над которым можно иногда и подшутить.
Чувство юмора – это одно из самых интересных чувств, которое не передать словами, которому невозможно научить. Оно – либо есть, либо его нет.
Видимо самыми любимыми учениками у Вадима Владимировича были люди с врожденным чувством юмора. Он сам культивировал в них это – прекрасное, и обижаться за шутку уж никак не мог себе позволить. Так считали все студенты, только вот случая проверить это на деле всё никак не представлялось.
И вот – сдача спектакля. В зале театралы, театраловеды, критики, пресса и, конечно же, любимые ученики, предварительно проникшие за кулисы, со всеми наилучшими пожеланиями и коварным замыслом.
Воспользовавшись относительной тишиной в актерском фойе – артисты в гримерках, помреж и реквизитор – на сцене: все завершают последние приготовления к спектаклю – два самых смелых студента проникли в реквизиторский цех. Остальные прикрывали выход на сцену и актерский коридор.
Огляделись. Вот на столе стоят приготовленные вещи для выноса в первом и втором акте. Всё в строгом порядке, не придерешься. Вот три графинчика, заряженные, по обычаю водой, подменяющей в спектакле всем известный крепкий напиток, который, по ходу пьесы выпивает Вадим Владимирович. Уже откупоренная бутылка достается из-за пазухи. Но. Куда вылить воду? Не на пол же? Секундное замешательство. Да все же очень просто. Вот на столе реквизитора стоит штатный графин для питьевой воды, накрытый граненым стаканом. Пустой. Видимо в спешке и волнениях реквизитор Ольга Петровна забыла набрать воды. И вот, содержимое трех маленьких графинчиков быстро перекочевывает в большой графин, а пустое место наполняется из припрятанной за пазухой бутылки, ровно, как было. По всей маленькой комнатке разливается предательский запах спиртного. Надо срочно тикать, будто и духу их здесь не было. Может Ольга Петровна, в запарке, и не почувствует ничего.
Довольные собой ребята, никого не встретив, благополучно ретировались, отметив для себя, что помреж по внутреннему оповещению, дала команду на второй звонок. Надо еще успеть добраться до своих мест в зале, а это – почти полтеатра нужно оббежать!
Третий звонок. Спектакль начался.
Все глядят во все глаза и слушают во все уши.
На галерке, затаив дыхание, дышит высоким искусством студенческая братия.
Первая рюмка. Ох! Как хорошо сыграл!!!
Вторая! – Мурашки по коже!
Третья, четвертая, пятая…
Вот это артист! Вот это – учитель!!!
Браво! Бис!!! Зрители, критики, артисты, театраловеды – все в восторге!
Ученики уже за кулисами. Поздравлениям нет конца.
И вдруг – ехидный вопрос:
- Вадим Владимирович, а как же? А Вы разве не почувствовали, что у Вас в графине не вода?
- Да?! А вы что думали, что мне туда заряжают, воду?..
В этот момент, вся перенервничавшая, Ольга Петровна устало присела возле своего столика. Слава богу, все прошло без сучка, без задоринки! Сколько же реквизита в этом спектакле. Одни только кружевные салфеточки чего стоят! А посуды сколько! Ох уж эти дворяне!!! Ну, сейчас передохну немного, и пойду разбирать всё.
Она, автоматическим движением, вся во власти прошедшего спектакля, сняла с графина стакан, наполнила, почти до краев, и сделала первый, большой, жадный глоток…
Правда, у Ольги Петровны с чувством юмора было плоховато. То есть, его вообще… не было.