Михаил и его новоиспечённый конвой вышли в фойе и остановились друг против друга.
- И почему мне так везёт на вертухаев? Даже в будущем? Что за судьба, злодейка такая?И что мне с вами теперь делать, служивые? - Разразился Михаил первым, что пришло в голову.
Серые переглянулись и один из них ответил:
- Прогуляться в небесном городе, а там видно будет.
Михаил хитро почесал переносицу и спросил:
- А пирамиды показать слабо? Я всегда хотел там побывать.
- Можно и пирамиды,- ответил тот же охранник. Наверное, он был за старшего.
- Неужели можно сгонять в Египет и обратно?
- Можно. В нашем времени всё можно.- Вновь ответил старший. - Это настолько легко, что многие предпочитают смотреть объёмную картинку в своей комнате в телеварианте.
- Нет, - отрезал Михаил,- я бы хотел всё увидеть и пощупать. А сколько времени мы будем туда добираться?
Серые переглянулись и старший вновь ответил:
- До Египта мы доберёмся за полтора часа на гравитолёте. Но там вам от нас удаляться не рекомендуем.
- А то, что будет?
- Да ничего не будет. Доверять перестанем.
- Да плевать мне на доверие. Последние лет двадцать мне вообще никто не доверяет.
- Ну, тогда будете нужду в наручниках справлять. Очень неудобно брюки расстёгивать.
Михаил с подозрением глянул на старшего конвоира и спросил:
- Что, вот так с беспределом работаете?
- Нет, нет.У нас всему есть предел. Даже доверию.
- Ладно. Не убегу. - Снизошёл Михаил.
- Так что? Поехали?- Спросил старший.
Михаил ответил не задумываясь:
- Поехали, конечно. Не у телевизора же здесь рассиживаться. Ядрёна мама.
Уже через десять минут они сидели в гравитолёте и старший поднимал его на нужную высоту. Как и обещали, прибыли к пирамидам за полтора часа. Гравитолёт причалил прямо у основания пирамиды Хеопса. Михаил выскочил первым и ничего не понял. Ещё в школе он в учебнике истории видел фото египетских пирамид, а потом приходилось видеть их по телевизору и везде они были сложены из грубо отёсанных камней. То что это была пирамида, Михаил понял сразу, но это была не та пирамида. Она была безукоризненно облицована белыми, по-видимому, известняковыми, плитами. Ступени на пирамиде были только по середине каждой стороны. Размеры и внешний вид впечатляли, но такую пирамиду Михаил на картинках не видел.
- Мы летели, летели и прилетели неизвестно куда? Я же просил в Египет.
- А мы в Египте. Просто пирамиде придали её первоначальный вид. Облицевали белым известняком. Такой она и была в самом начале.
- И почему же это всё не сохранилось в наши дни?
- Всё просто. Известняк разворовывался в огромных количествах. Историки проследили процесс разворовывания. Особенно преуспели в этом арабы.
- А чего же они камень не растащили?
- Не выгодно было тащить дешёвый материал на большие расстояния. Другое дело известняк. Он легче и стоил дороже.
- А где ж столько известняка в ваше время нашкиляли?
- Нашки... что?
- Ну насобирали.
- Да этот известняк искусственный. Его легче произвести, чем добыть. По качеству он ничем не уступает натуральному, но расцветку можно задать любую.
Михаил недоверчиво окинул взглядом всё вокруг и решительно пошёл к ступеням ведущим на вершину пирамиды.
- Михаил, вы куда?- Окликнул его старший.
- Как куда? На пирамиду, конечно. Вот заберусь и посмотрю сверху вниз.
- Зачем взбираться по таким крутым ступеням? Мы можем туда на гравитолёте залететь.
- Вам вертухаи этого не понять. - Ответил Михаил. - Я хочу сам взобраться.
- Да пожалуйста.- Ответил старший. - Мы будем рядом, на гравитолёте.
Через десять минут восхождения, Михаил уже пожалел, что исключил вариант с подъёмом на гравитолёте. Подниматься стало тяжело. Ещё бы. Жара под 50 градусов и ступени под 45, причём без тени намёка на присутствие перил. Оглядываться назад было страшно. Не пропадало ощущение, что висишь над пропастью. По такому крутому склону только покатись. Костей не соберёшь. Михаил героически поднимался минут тридцать, после чего он сел на ближайшую к его заду ступень и стал смотреть вниз. Пот градом катился с его лба. Смотреть вниз было страшно, но смотреть было больше некуда. Если бы это была гора, пусть под таким же уклоном, но состоящая из неправильных поверхностей, уверенности было бы больше, но здесь было очень страшно. Михаил знаком показал зависшему рядом с ним гравитолёту, что хочет пить. Старший знаком показал ему как нужно сложить ладони. Михаил повиновался, и в его ладони полилась струя воды из гравитолёта. Михаил сначала умылся, а потом и напился. Вода была прохладная и вкусная. Впрочем, на такой жаре даже и тёплая вода показалась бы райским напитком. Когда Михаил понял, что в гравитолёт его вторично звать никто не собирается, он уныло развернулся и продолжил своё восхождение. Ноги перествавли слушаться. Сильнее всего болели ягодичные мышцы. Но что удивительного, если человек недавно вышел на свободу из заведения, в котором он физически не перенапрягался. И всё же он лез вверх с упрямством, которое граничило с безумием. Видимо его усталость не осталась незамеченной конвоем и с гравитолёта до Михаила долетело таки новое предложение воспользоваться помощью. Михаил остановился, вытер рукой вспотевшее лицо и как бы призадумался над предложением. Пару минут он, словно, взвешивал все "за" и "против" и, махнув рукой, позволил конвою услышать своё согласие. Выглядело это, как огромное одолжение человека, который решил отказать себе в таком важном для себя восхождении. Гравитолёт подлетел к нему снизу и Михаил, с трудом переставляя отяжелевшие ноги, залез в него.
- Жаль, что не долез, но жарковато подниматься. Я не столько устал, сколько глаза болят от яркого солнца.- Соврал Михаил. Конвойные переглянулись и, молча, улыбнулись друг другу.
- Ну да. - Ответил старший.- А ещё этот пот. Откуда только он берётся. Я сам взбирался туда, но ранним утром. Вид с вершины впечатляет. Да мы сейчас взлетим на вершину, и вы оттуда сами всё увидите.
Гравитолёт взлетел на вершину за пару минут и завис в пяти сантиметрах от неё. На вершине была небольшая площадка не более одного квадратного метра. Михаил понял, что ему предоставили возможность встать на эту площадку. Выходить из гравитолёта не хотелось. Все мышцы болели, но главное, это был страх. Когда Михаил поднимался по отвесной лестнице, перед глазами были ступени и было не так страшно, а тут со всех сторон пропасть, но ударить в грязь лицом перед вертухаями не хотелось. Он собрался с силами и аккуратно вышел на эту площадку. Как только это произошло, гравитолёт отчалил от вершины и завис в десятке метров от неё. Михаила охватило оцепенение. Он стоял на площадке и боялся пошевелиться, не то что повернуться вокруг своей оси или даже взглянуть вниз. С ужасом и отчаянием он смотрел на гравитолёт и не мог оторвать от него глаза. Видимо поняв его состояние, конвой приблизил гравитолёт к вершине. Михаил молча влез в гравитолёт и плюхнулся на сиденье. Конвойные вновь глубокомысленно переглянулись и старший спросил:
- Как впечатление?
Михаил был явно не в себе. То, что он на вершине струсил, да так явно, выявляло всю его спесь как пустой фарс. В принципе, она, его спесь, фарсом и была, но он всё же ответил старшему:
- Никогда ничего подобного не испытывал. Если бы сам залез на вершину, да гравитолёт рядом не зависал, было бы интереснее.
- Ну когда сам что-то делаешь всегда лучше получается. Мы думали, что вы и 10 минут подъёма не выдержите, а вы 30 минут поднимались. На такой жаре это не просто. Ну что? Домой?
- А другие пирамиды?
- Да мы мимо них сейчас и пролетим. Вон справа от нас знаменитый сфинкс.
- По сравнению с пирамидой Хеопса он просто карлик.- Сказал Михаил.
- Сейчас поближе подлетим. Его тоже отреставрировали.
Гравитолёт спустился на уровень головы сфинкса и Михаил увидел не обезображенное временем и разрухой изваяние, а новый с иголочки монумент.
- Как-то неестественно выглядит этот памятник. - Михаил говорил абсолютно откровенно, что было большой редкостью для него.- Такое ощущение, будто его попросту перестроили. Это вообще тот самый сфинкс, или нет?
- Тот самый. Даже и не сомневайтесь. Географические координаты соответствуют настоящим.
- Да для меня все эти бумажки ничто. Я знаю как их можно подделать. Сам этим занимался.
- Это невозможно в нашем времени.- Ответил Михаилу старший.
- В вашем времени, как и во всяком другом, возможно даже то, о чём вы и не догадываетесь. Думаешь у вас воровства нет?
- Нет.
- А бесконечная жизнь? Это что? Просто изобретение? Я не знаю, кто здесь и что крадёт, но я нюхом чувствую, что воровство здесь есть.
- Ну и что же здесь может разворовываться?
Михаил даже занервничал.
- Ну вот смотри. Например, кто-то украл картину великого художника. Понятно, что не для того, чтобы её сжечь, или порезать. А раз так, то она обязательно где-то объявится. Может не сразу, но так будет. А может это не картина, а вещь, о которой никто пока не знает. Ну, кроме вора, конечно, и кое кого ещё. И даже и эта вещь рано, или поздно объявится и станет известной, даже если это просто время. В мире всегда есть что украсть, и есть те, кому это надо. Ну не верю я в ваше справедливое общество. Вы бы побывали в нашем времени и послушали наших болтунов в телевизоре. Если им поверить, то в нашем времени, на земле, уже наступил рай.
Серые переглянулись и старший сказал:
- А может быть, в ваших словах и есть смысл. Только мы пока не придаём ему значение.
- Конечно не придаёте.- Поддержал Михаил.- А может быть, и вы в воровстве участвуете. Пока есть что украсть, всегда найдётся вор. А пока народу кажется, что всё вокруг тип-топ, то это значит, что это что-то или уже украли, или готовят к краже.
- Даже не представляю, чего можно ещё пожелать в нашем обществе, чтобы этого не оказалось в наличии.
- Всё равно найдётся что-то редкостное, что не достанется каждому. Да хорошо, если что-то просто редкостное, а то ведь может быть всё гораздо проще.
- Что, например?
- Да всё что угодно. Представьте себе, что везде отключили канализацию и водопровод. Я уже про электроэнергию не говорю. Фикалиями зарастёте.
- Ну с фикалиями, это вряд ли. Отсутствие воды, это серьёзно.
- А вы можете представить себе, что кто-то воздух вам перекроет?
- А как можно перекрыть воздух? Мы же задохнёмся.
- Да элементарно.- Михаил даже в азарт вошёл от собственных домыслов. - Сначала кто-то властный сильно загадит атмосферу, а потом заявит, что для исправления катастрофы нужно очень много средств. Половина всех заработков жителей планеты, например. И назовут это налогом на воздух. Будете сами приносить ваши денежки, но легче дышаться вам не станет. Специально будут воздух портить.
- А для чего?
- Да чтоб ни у кого желание платить не пропало. Чтоб платили и боялись.
- Жестоко.
- Эх, вот стать вертухаями у вас ума хватило, а до таких простых вещей додуматься никак?
- А кто такие вертухаи?
- В нашем времени так называют тюремных надсмотрщиков. Охрану на колючей проволоке. В общем, всех тех, кто заключённых охраняет, чтобы они не сбежали.
- Прикольно. А мы что же? Вертухаи?
- Конечно. Вы же меня охраняете?
Повисла минутная пауза, которую прервал младший из охранников.
- А в вашем времени вертухаи возят заключённых в Египет на пирамиды посмотреть?
Пришло время и Михаилу призадуматься. Признавать правоту серых не хотелось, но и аргументов против не было. Однако он нашёлся:
- У вас просто возможностей больше. Вы даже наручники на меня не надели. Но вы же меня ограничиваете?
- В каком-то смысле, да. Но ведь для вашей же пользы. У вас авторитет отрицательный. У нас все граждане, которые имеют отрицательный авторитет, находятся под особым наблюдением и, как правило, поселяются в особых местах.
- Так что, и тюрьмы у вас есть?
- Не тюрьмы это. Это такие поселения, в которых даже вертухаев нет. Просто люди живут как обычно. Кстати, насильно их туда никто не поселяет. Если сами захотят, то тогда сами и переселяются туда. Там есть школы для детей, детские садики. Все блага цивилизации. А в вашем времени есть такие поселения?
- Ну, у нас есть вольные поселения, но там вертухаев больше, чем на зоне. Отдельно женские, отдельно мужские.
- То есть, не свободное проживание?
- Ну, это тоже тюрьма, только режим содержания мягче.
- А представьте себе, что все ваши воры получили бы возможность жить вместе и свободно.
Михаил зачесал затылок.
- Что вас смущает? - Переспросил младший.
- Думаю, воры не смогли бы жить в одном месте сами по себе.
- Это почему?
- А кто же будет работать? Еду готовить. Вор никогда не работает. - Ответил Михаил.
- Значит воровское сообщество само по себе не существует? Получается, что воры лишь паразиты обычного больного общества?
- Мы не паразиты. Мы важная часть нашего больного общества. Мы, как вирусы в организме, иммунитет в обществе вырабатываем. Мы независимы от власти и категорически не живём по законам страны.
- Но власть же вас сажает в тюрьмы?- Не унимался младший.- Значит воры зависят от власти? Что власть захочет, то и сделает с ними.
- Не что захочет, а что положено по закону. Ну посадят в тюрьму, а вору и в тюрьме хорошо. Какая разница, воля, или неволя?
- И что? Из тюрьмы на волю не хочется?
- Хочется, конечно. Но об этом никто не парится. Заканчивается срок и вор выходит на свободу, ну а там всё снова. Много своруешь, не посадят и будут уважать. Если мало своруешь, поймают и посадят, но всё равно будут уважать.
- Что? Все вокруг?
- Нет, конечно. Понятно, что только воры.
- У нас воров так никто не идеализирует. - Сказал старший.- У вас их тоже идеализируют только сами воры. Но у нас в поселениях проживают не именно воры. Вор совсем большая редкость у нас. Нет смысла что либо воровать. У людей всё есть. Большую проблему для нас представляют алкоголики, наркоманы, мошенники и носители других вредных привычек. Воры, кстати, тоже больные люди, их болезнь называется клептоманией. Но, повторюсь, их никто насильно туда не поселяет. Каждый сам принимает решение. Они живут там и помогают друг другу. Хотите попасть в такое поселение?
Михаила последний вопрос явно застал врасплох, но медлить с ответом он не стал:
- Конечно, хочу. Интересно посмотреть на вашу тюрьму.
- Так в чём дело? Это, конечно, не тюрьма в вашем понимании, но полетели.
Гравитолёт медленно поднялся в воздух и рванул куда-то влево.