Оказывается, ничего особенного. Я такие станицы и в Краснодарском крае видела, сколько угодно. Только что называется не станица, а аул. Обычные домики, палисадники, садики. Голопузые пацаны-дошколята; а которые из школы возвращались и остановились на нас поглазеть - те, как и наши младшеклассники, в светлых рубашонках и с октябрятскими звёздочками. Вокруг аула до горизонта свекловичные поля, там мы будем работать; а по горизонту - цепи холмов. Куры, гуси, утки. Только свиней не видно, свиней тут не разводят. Тут разводят овец, но они сейчас пасутся, их аж к вечеру пригонят.
Нам, девочкам, для жилья выделили клуб, а мальчишек увели к какому-то другому зданию, тоже казённому. Хотя, у кого есть деньги жильё снимать, тем разрешили поискать частников, кто их на квартиру к себе пустит. Таких богатых студентов оказалось мало, но нашлись. Мы же, остальные, принялись благоустраиваться в клубе.
Мы вынесли на сцену все скамей ки и стулья, кроме тех, которые должны будут служить нам столиками, прикроватными тумбочками и границами отдельных территорий. Нам выдали чехлы для матрасов, и мы стали набивать их сеном. Сено для этой цели привезли на самосвале и вывалили прямо у входа. Скоро от этой кучи ничего не осталось, зато внутри весь пол был покрыт пленительно пахнущими, шуршащими, хрустящими матрасами. Каждая застелила свою постель домашней простынёй, покрыла домашним одеялом; а у кого было покрывало, то и покрывалом. Расставили скамейки-границы, скамейки-столики, скамейки-тумбочки, чемоданы свои, сумки... В клубе стало пестро и уютно.
всеми этими преобразованиями командовала наша руководительница, Эмилия Петровна. Она была не только преподавателем, но и, как мы узнали, альпинисткой.
У нас среди преподавателей вообще было много альпинистов. Чему удивляться - шестидесятые годы. Кавказ...
Когда мы устроились, Эмилия Петровна выбрала несколько девочек для работы на кухне. Кто готовить умел. Они не должны были в поле ходить, они должны были готовить на всю ораву. Им предстояло приступить к делу прямо сейчас: все ведь проголодались. И Эмилия Петровна увела их с собой на пищеблок. А нам разрешили отдохнуть вплоть до обеда, до двух часов.
Кто-то отправился посмотреть, как устроились мальчишки; кто-то - в гости к подружкам, снявшим частные квартиры; кто-то разбирал свои сумки, где были, между прочим, и всякие аппетитные баночки с домашними яствами, вареньями-соленьями... Я тоже выезжала из дому с баночками, но у меня ничего не сохранилось...
Кто-то пошёл искать, где здесь река Кубань. И я, конечно же, пошла. Я ж водоплавающая, с Чёрного моря. Я и купальник сразу надела под свой спортивный трикотажный костюм (большинство из нас были одеты в эти костюмы. Мы ещё в школе в них на физкультуру ходили). Моя подруга, из моей группы, рыжая Валька Воловик, тоже сразу надела купальник. Если Кубань глубокая, то неужели ж мы не искупаемся!
Пришли на реку. Ах, хорошо!.. Берега там, вообще-то, были невысокие, и вдоль берега много где кусты росли, не оставляя места для пляжа - и отдельно росли, и купами. Но в одном месте был такой мысок, и там как бы такой пригорочек, и на том пригорочке что-то вроде скалки над водой. Не настоящая скалка, не каменная, а из глины, и травой заросшая. Но она была плотная и нависала над самым омутом: кто хочет - прыгай.
Подошли наши мальчишки, несколько человек. Быстренько разделись, и - раз, два! - недолго думая, попрыгали в воду. А я что же? Я-то, черноморская?.. Я буквально моментально сбросила свой костюм и в моём - между прочим, новеньком - купальнике сиганула с глиняной скалы. Ух, лихо! Ух, и фасонила же я! Я и кролем, я и брасом, и саженками, я и стилем "баттерфляй"!..
Но когда я, отфыркиваясь, выбралась на берег, все мальчишки были уже там. Они толпились вокруг Наташи Зинченко из одиннадцатой группы, уговаривая её не бояться. Наташка была северянкой, плавала не очень-то и ужасно боялась течения... Моя подруга Валя, которая рыжая, прыгать со скалки не стала, просто мирно вошла в воду с берега и с удовольствием плескалась. Её вдруг атаковали несколько озорных девчонок - атаковали, забрызгали, стараясь волну и брызги направить ладонями ей прямо в лицо. Я ринулась на выручку. Визг стоял, смех над рекой!..
Прибежала с пищеблока Дарико, позвала на обед.
Словом, началась наша жизнь в Эркин-Юрте. И на следующее утро, рано-рано, мы вышли в поле.
(продолжение следует)