Если вам когда-нибудь приходилось видеть своими глазами самое глубокое озеро на Земле, то по сей день в ваших мыслях, должно быть, часто появляется пронзительная синева водной глади, величественные горные хребты, незабываемые цвета воды и неба, крики птиц, волшебные закаты, бухты и заливы, лодки, медленно скользящие по воде... Вода там такая прозрачная и хрупкая, словно стекло, и сквозь этот хрусталь видно каждый камушек. Мне это место всегда казалось уникальным, ведь такой необыкновенной природы, как там, больше не найдёшь нигде в России.
Я провёл на этом озере большую часть своей жизни, в том числе и всё своё детство. Когда я был маленьким, мне казалось - нет, я точно знал! - что озеро живое, что оно умеет дышать, думать и даже говорить на своём не ведомом людям языке. Да и сейчас порой мне так кажется. Именно поэтому "Байкал" было для меня не названием озера, а его именем. И это имя казалось мне воистину величественным, королевским. Когда я думал о том, что там, на дне озера, в самой глубокой точке, куда не могли пробраться солнечные лучи, мурашки пробегали по коже. Это место, казалось, было аномальным, оно придавало сил, наполняло лёгкие воздухом, и я и сейчас приезжаю туда, чтобы вновь насладиться этой незабываемой атмосферой. Там отдыхает моя душа.
Я жил совсем не далеко от озера вместе с дедушкой, и из окна нашего маленького деревянного домика было видно, как лучи солнца танцуют на лазурной воде. Этот домик дедушка построил когда-то сам - давным-давно. С нами ещё жила старая кошка, которая хромала на одну ногу, но, не смотря на это, она всё время куда-то убегала и не могла усидеть на месте. Большую часть дня она проводила на улице, и мы не знали даже, куда она пропадала. Только вечером кошка возвращалась домой - погреться и поесть, а иногда даже переночевать. Ела она всё, что едят люди, даже творог, овощи и фрукты, а по праздникам ей доставался кусок необычайно вкусного пирога, секрет приготовления которого я вам не расскажу, потому что это семейная тайна - дедушка сам составил рецепт. Он очень любил готовить, и у него это хорошо получалось.
Иногда кошка не приходила домой на ночь, и тогда я очень переживал за неё. Я боялся, что она потерялась в лесу, что она бродит там, голодная, замёрзшая, если её ещё не съели волки. Но наутро она всегда возвращалась, забиралась на скамейку и пила воду из ведра, которая там появлялась из-за дождя, если он шёл ночью или под утро.
Мы с дедушкой часто ходили на рыбалку, гуляли в лесу, забирались на высоченный холм, с которого наш домик казался очень маленьким, и мне хотелось взять его в ладошки. Но озеро маленьким не казалось - наоборот, оно становилось только больше, и мы могли видеть его просторы во всей красе. В этот момент я каждый раз чувствовал себя маленьким и никак не мог к этому привыкнуть: мне становилось страшно, небо ползло вверх, расширяясь во все стороны, а я словно ещё сильнее уменьшался. Я рассказал об этом дедушке, и он ответил, что всё так и есть - человек лишь маленькая частичка Вселенной, и нам ещё многое предстоит постичь и узнать.
Дедушка вставал очень рано, когда я ещё спал, и уходил в сторону гор. Иногда он возвращался раньше, чем я просыпался. Я спрашивал его, зачем он уходит, и он всегда отвечал, что идёт встречать утро. Я просил, чтобы однажды он взял меня с собой, но он ответил, что мне нужно спать и набираться сил. Я отвечал ему, что сил у меня достаточно, но он говорил, что для взрослой жизни нужно много, много сил, и я пока что не готов встретиться с рассветом лицом к лицу, ведь солнце вблизи такое яркое, намного ярче, чем высоко в небе. Дедушка сказал, что это секрет. Тогда я не понимал этого и многих других его слов, ведь дедушка любил говорить загадками. Но когда я вырос, я отправился рано утром туда, куда раньше ходил он, и увидел сиреневые берега, раскидистые деревья и золотое солнце на розоватом небе. Это было высоко в горах, там, где встаёт солнце. Так далеко я ещё никогда не заходил и очень устал. Тогда, в детстве, я не смог бы проделать такой трудный путь.
Когда дедушка возвращался домой после прогулки в горы (он брал с собой лишь любимую трость и шляпу с широкими полями), он принимался готовить завтрак. Почти каждый день мы ели рыбу, и дедушка знал множество способов её приготовления. Ещё дедушка варил варенье из лесных ягод и делал очень вкусный морс. Раз в неделю он уезжал в город за продуктами, которых мы не могли добыть сами, и брал меня с собой. Мне в городе не очень нравилось - там было шумно и пыльно, много людей, и нельзя было почувствовать себя спокойно, да и воздух там был менее свежим, чем рядом с озером. Но там было очень интересно. В магазинах продавалось много игрушек, но у меня и так они были - дедушка прекрасно делал их из дерева. Другое дело - книги. У нас они были старые и потрёпанный и большинство из них читал дедушка, а сказок и рассказов для детей почти не было. Поэтому дедушка иногда покупал мне книги в городе.
И всё же жить рядом с Байкалом мне было милей всего. Я привык просыпаться, открывать окно и видеть голубизну водной глади, чувствовать свежий ветер, который дул с озера, такого огромного, как море. Я уже привык к этому ощущению, когда резкий яркий свет режет глаза, и в них пульсирует боль. Я смотрел на солнце и считал его своим другом.
Рядом с нами практически никто не жил, и играть мне было особо не с кем. Но мне не было скучно, ведь у меня были дедушка и озеро. Дедушка часто играл со мной в прятки, в настольные игры, учил меня готовить и рыбачить, читал мне книжки, рассказывал самые разные, незабываемые и очень интересные истории. Мне казалось, что он знает всё на свете. Однажды я сказал ему об этом, но он лишь добродушно засмеялся и ответил, что невозможно знать всё на свете.
Летом мы с дедушкой часто купались в озере, и вода была столь чистой, что её можно было спокойно пить. Дедушка учил меня плавать. Когда я был маленький, мы плавали там, где мелко, а когда мне исполнилось десять лет, дедушка разрешил плавать на глубине, и мы стали уходить далеко от дома. Мы брали с собой большое покрывало, бутерброды, варенье, книжки, игрушки, и после купания грелись на солнышке и устраивали пикник. Таким отдыхом на природе мы наслаждались летом очень часто. Мы сидели рядом с озером до вечера, наблюдая, как меняются небо и вода, и дедушка рассказывал мне свои истории, всё рассказывал и рассказывал, и им не было конца. Ни один из его рассказов не повторялся. Я спросил его - откуда он всё это знает? Но он лишь таинственно улыбнулся и ответил, что ему их рассказывал его дедушка, его дедушке - его дедушка, и так далее, из поколения в поколение. Отчасти так и было, но большинство историй дедушка знал из книг, а когда рассказывал мне, что-то добавлял в них. Часть историй произошли с ним самим, а часть он выдумал сам.
Вечером начинался закат, и мы с дедушкой переставали говорить. Мы молча смотрели на небо и на золотую дорожку на воде, наблюдая, как садится солнце. В такие моменты дедушка говорил что-то заумное и непонятное, что-то вроде "как быстро заходит солнце, заканчивается короткий день - всё равно что человеческая жизнь." Тогда я и подумать не мог, что дедушка видит жизнь не так, как я, не понимал, зачем он уходит рано утром, почему никогда не плачет и не расстраивается, но и смеётся тоже редко, и почему на его покрытом морщинами загорелом лице порой отражается грусть, которую бывает трудно скрыть и которая уже осталась навсегда, как отпечаток, как вмятина, как шрам. Та же грусть была и в его старческих, выцветших глазах. Тогда я даже не задумывался, сколько в них мудрости.
Иногда, когда вечером становилось прохладно, дедушка разводил костёр, и мы грелись у огня. Когда солнце заходило и наступала ночь, мы смотрели на звёзды. Было очень тихо, лишь насекомые стрекотали и трещали в траве, да волны озера-моря накатывались на берег. Дедушке нравились звёзды, а мне они казались далёкими, холодными, неизвестными. Белые точки в непроглядной тьме.
Потом мы шли спать, и я спал почти до обеда. Когда я просыпался, то заставал дедушку сидящего в любимом кресле за книгой, всегда разной, как будто он прочитывал их за один раз. На коленях у него сидела наша кошка. Мы выходили на улицу и пускали бумажные самолётики. Мне нравилось наблюдать за плавной линией их полёта, но потом мы ходили и собирали их, чтобы на улице не осталось ни одного самолётика - дедушка учил меня, что ни в коем случае нельзя мусорить.
У дедушки была лодка. Он часто отправлялся на ней путешествовать по озеру и практически всегда брал с собой меня. Мы уплывали рано утром, а возвращались уже к обеду. Это были тихие, загадочные, завораживающие и даже волшебные путешествия, которые мне очень нравились. Я старался не шуметь, не кричать и вести себя тихо, словно боялся чего-то спугнуть. Этой тишине я научился у озера, наблюдая за его спокойными волнами.
Больше всего я любил встречать рассвет в этой лодке. Мне нравилось рассматривать белые изломы гор и их отражение в чуть колыхавшейся воде. Горы были повсюду, озеро было окружено их удивительным, невообразимым миром, который тянул меня к себе - посмотреть, кто живёт там, в горах, и каким виден мир с огромных высот, и какая там жизнь. Ведь не может так быть, что там всё так же, как на земле - нет, там точно есть что-то тайное, загадочное, там небывалое пристанище, и не всем суждено пожить этой свободной горной жизнью.
Дедушка вместе со мной удивлялся, какие яркие здесь краски, какой чистый воздух и как далеко разносится аромат лесных трав и тайги. Мы плыли по озеру и без проблем могли видеть противоположный берег, который был далеко-далеко - настолько чист и прозрачен был воздух. Солнце медленно и лениво ползло из-за гор, словно ему не хотелось просыпаться. Небо наливалось розовыми красками, и золотые искры бегали по воде. Я любил этот тихий рассветный час, когда природа была ещё сонной, слышно было лишь плеск рыб, доносящийся издалека шелест спящих деревьев, да видно лишь только как дрожит вода при лёгких дуновениях ветра.
Когда солнце поднималось, то начинало припекать, и я жаловался на жару. Поэтому мы с дедушкой брали с собой бутылки, но пустые - ведь чистейшая вода, пригодная для питья, была вокруг нас. Когда я смотрел на неё, то видел своё отражение, но намного больше меня интересовали разноцветные камушки и водоросли, которые было очень хорошо видно, пока мы не заплывали глубоко.
В особенно жаркие летние дни мы слышали журчание быстрых ручьёв - они текли с гор, звеня, как колокольчики, и наполняя озеро талыми водами.
Дедушка рассказывал мне, что под водой тоже есть горы и впадины, и что Байкал разделён на три части: северную, южную и средний Байкал - там глубже всего. Он говорил, что для того, чтобы переплыть озеро, надо много времени и сил, ведь оно такое большое, как море. Его так и называют - Сибирское море... Я слушал и всматривался в изумрудную воду, не в силах отвести взгляда.
Ещё дедушка рассказывал мне легенду про Ангару. Ангара - единственная река, вытекающая из озера, в которое впадает множество рек. Это красивая, широкая река в обрамлении зелёных холмов и гор. По легенде красавица Ангара, разорвав гранитные берега батюшки Байкала, устремляется к желанному Енисею, унося кристальную байкальскую воду в дальние края. Брошенная вслед Ангаре стариком Байкалом скала не остановила её. С тех пор в истоке Ангары над водой возвышается камень и называется Шаманским. Считалось, что это место обитания хозяина Ангары, а камень обладает чудодейственной силой...
Ни для кого не секрет, что на Байкале живут нерпы - пресноводные тюлени. Я очень любил наблюдать за этими забавными животными и каждый раз смеялся, когда их смешные любопытные мордочки высовывались из воды. Больше всего нерп жило на Ушканьих островах. Они лежали на камнях, грелись на солнышке и храпели во сне. На суше они были и вправду смешным, неуклюжими, смешно передвигались, но когда ныряли в воду, то становились ловкими и грациозными. Рядом с тем местом, где мы жили, нерп не было, но когда мы с дедушкой отправлялись в путешествие на лодке, то часто видели их, встречаясь с их любопытными глазками на смешных и дружелюбных мордочках.
Зимой вода Байкала покрывалась прозрачным кристальным льдом, сквозь который на небольшом расстоянии можно было увидеть дно. Когда лёд становился крепким, мы с дедушкой ходили по нему, чтобы полюбоваться озером, когда его вода, заключённая в ледяных кандалах, засыпала и видела свои лазурные сны. Весной было тепло, лёд начинал таять, с гор текли ручьи, деревья просыпались и начинали новую жизнь. Осенью горы, покрытые лесом, становились золотыми, красными, оранжевыми, и мы с дедушкой часто засматривались на отражение деревьев в прозрачной воде Байкала. Всё было яркое, солнечное, разноцветное в последние дни сентября, особенно на закате, когда небо становилось багровым, и ускользающие лучи окрашивали гребни волн в алые краски.
Дедушка рассказывал мне, что на Байкале есть множество мысов - мыс Арул, мыс Зундуки, мыс Хобой, мыс Святой нос, мыс Саган-Хушун. Некоторые из них я видел своими глазами много раз. Остров Ольхон - это священный мыс Бурхан. Этот остров отделяет от Байкала пролив Малое море. Один раз мы с дедушкой были в этом чудесном месте, созерцали песчаные дюны и степи, мысовые озёра со стаями уток и лебедей, наслаждались запахом трав и тайги, свежим ветром, что прилетал на крыльях из гор. На проливе Малое море всегда было много чаек и бакланов, которые вили гнёзда на скальных островках. Я до сих пор вижу перед собой скалы, уходящие в завораживающую тёмно-синюю глубину.
Ещё у нас в доме имелась старая палатка, и пару раз мы с дедушкой брали её с собой, когда отправлялись в сухопутное путешествие. На самом деле мы уходили совсем не далеко от дома. Мы ночевали в палатке, провожали уходящий день и встречали новый, смотрели на фиолетовые изгибы гор на фоне жёлто-оранжевого неба. Дедушка был намного старше меня, однако я считал его своим другом.
Но детство ушло, моя жизнь резко переменилась, и я уехал с Байкала. Наша кошка пропала в лесу, дедушка уже давно умер - кажется, будто сто лет прошло с того дня, как мы с ним последний раз плыли по озеру на лодке. А наш домик стал совсем старым, и кажется, будто он вот-вот провалится под землю. Надо бы его починить, да руки не доходят... Там до сих пор лежат под толстым слоем пыли старые книги в хрупком переплёте, стоят в углу большие дедушкины сапоги, его любимое кресло, рыболовные снасти...
Я и сейчас часто приезжаю туда, ведь чудесное озеро исцеляет душу. Прохожу по знакомым дорожкам, вспоминаю, как когда-то, много лет назад, я же, тот же самый я, ходил здесь и разглядывал горы, воду, необыкновенные камни, удивительные цветы, и кажется мне, что это был вовсе и не я, а совсем другой человек... Больно и приятно одновременно возвращаться в это счастливое место, где я провёл своё детство, где когда-то бесшумно ступал по утрам дедушка или кошка прибегала переночевать, где живая стихия воды до сих пор бушует в огромном озере-море, жемчужине севера, тайне Сибири... Лишь сладостно-грустный привкус, лишь горькое чувство ностальгии шепчет где-то в сердце давно забытые слова.