Собака из вольера
Я приобрела Равшан в годовалом возрасте. Равшан – тигровая с белым сука туркменского алабая – пленила меня своей броской внешностью. (С одной стороны приобретение этой собаки было временным помрачением ума, с другой – она сполна удовлетворила м о ю исследовательскую реакцию, так что сейчас, спустя годы, я не только ни на что не жалуюсь, а только радуюсь.) Но первое впечатление было такое, что собаку привезла непосредственно из диких степей, хотя родилась она в городской квартире. Но все остальное время (не знаю точно, с какого возраста) провела в вольере. В то время у меня жила старая ризенушка. Год назад ветеринар напророчил ей смерть при ближайшей магнитной бури. Собак познакомили на нейтральной территории – на улице, во время прогулки. Равшан повела себя как шестимесячный щенок – присела в позе подчинения, налила лужу, потом опрокинулась в позу пассивного подчинения. Норна, по натуре собака мирная, тщательно обнюхала ее и потеряла к ней интерес. Однако в квартире, на своей территории, с рычанием набросилась на новенькую, опять заставив принять позу пассивного подчинения. Первые сутки Равшан прожила на кухне, боясь заглядывать в комнату, где помещался коврик Норны. Норна, не вставая с места, скалила зубы и получала словесный выговор от меня. (Ей, как очень мягкой и послушной собаке, этого было вполне достаточно). Ночью на третьи сутки Равшан неслышно прокралась к моей кровати и легла рядом, отдавшись под защиту, как она поняла, вожака стаи. Этим она, конечно же, подкупила меня, ну, и завоевала удобное место в квартире. Следующим доказательством того, что собака освоилась в квартире, послужил ее лай в окно. Она созерцала прохожих, и лаяла на них, как лаяла бы, находясь в вольере и защищая свою территорию. Уж на что ризеншнауцеры считаются брехливой породой, но «азиатка» давала Норне сто очков вперед! Оставляя ее одну в квартире, окна приходилось загораживать стульями – чтобы соседи не возмутились.
Трамвай как огнедышащий дракон
Первый раз на улицу «азиатку» пришлось вытаскивать волоком – просто тащить по ступеням вниз, как мешок с картошкой. Она, растопырив лапы, как лягушка, отказывалась покинуть квартиру. Не помогли ни лакомство, ни пример старшей собаки. Кое-как, сделав «свои дела», она рванулась обратно в подъезд, продемонстрировав недюжинную память. На второй раз она вышла сама, правда, на полусогнутых ногах. А вот на третий – последовала за ризенушкой на привычные нам места выгула вполне спокойно.
Однако трамвай представлялся ей огнедышащим драконом. И эти 45 кг бессмысленной массы бились на поводке, как муха в паутине... Такое поведение мы победили с помощью игры. Стоило собаке испугаться, как я превращалась в... сумасшедшего дервиша. Мне приходилось приплясывать перед ней, прыгать как щенок, радоваться жизни, показывать игрушку, предлагая поиграть со мной. Я лаяла, как умела, опускалась на корточки, вертелась, разве что на четвереньки не становилась. Прохожие, естественно, шарахались. Но уже через месяц собака не обращала внимание на грохочущее и лязгающее чудовище.
И тут выяснилось, что ее дальнейшие адаптивные возможности прямо пропорциональны ее исследовательской реакции. Зашумевшая под ногами вода в канализационном люке, заставляла ее отпрыгнуть, но любопытство брало верх, и собака подкрадывалась к люку, чтобы обнюхать его. Лай чужой собаки из окна многоэтажного дома на полчаса пригвождал ее к месту, пока она точно не определяла место источника звука – то окно, из которого он доносился. Она фиксировала любое изменение окружающей среды и обо всем старалась сообщить нам с Норной: вон человек на крыше сбивает сосульки, а вон, метров за 50, другой человек несет доски и, следовательно, выглядит странно, к тому же за мусорными баками притаилась кошка. Она находила и отмечала любые предметы, пахнувшие чужими людьми, появившиеся там, где мы уже проходили, и где их раньше не было: пластиковые бутылки, тряпки, даже пачки от сигарет. В общем, с этой собакой следовало ходить дозором по контрольно-следовой полосе...
Вытащить ее за пределы ставшего ей привычным участка вокруг дома оказалось непросто. Однако, видя, что мы с Норной ведем «кочевой» образ жизни, гуляя по всему району между двумя лесопарками, она, поупиравшись, следовала за нами.
Из литературных источников известно, что вольерное (или цепное) содержание до десяти месяцев приводит к гиперактивности и одновременно – к трусости, такие собаки плохо обучаются, быстро забывают то, чему их обучили, не знают, как вести себя с чужими собаками. Но вот парадокс: они в большей степени ориентированы на общение именно с собаками, а не с человеком!
С самыми большими трудностями мы столкнулись, когда я стала спускать собаку с поводка. Равшан буквально не знала, что ей делать со своей свободой! Убегать от меня и не даваться в руки? Кидаться к ближайшей помойке, чтобы сполна насладиться селедочными головами и прочей тухлятиной? (Убеждение, что добывать пищу самостоятельно – неотъемлемое право всех «азиатов», сидело у нее в крови!) Завидев чужую собаку за километр (именно завидев, а не учуяв: зрение у этой дочери вольных степей было отменным), мчаться к ней и, насмерть перепугав хозяев, ползать перед каким-нибудь мопсиком или таксиком на брюхе, предлагая поиграть? А что потом? Возвращаться в свою «стаю» или безропотно отдаться в руки первого встречного? В общем, оказавшись не в вольере и без поводка, собака буквально сходила с ума... И ее побеги были вызваны не породными особенностями (о чем порой пытаются уверить покупателей держатели питомников любых аборигенных пород, а иной раз и заводских!), а неполным импринтингом (запечатлением) человека.
Она сбегала от меня три раза. Самый серьезный побег собака совершила тогда, когда съела банку с остатками килек вместе с пластиковой упаковкой. Увидев на моем лице выражение крайнего неодобрения, она предпочла вообще скрыться из глаз. Собака отсутствовала сутки, прячась в кустах парка. (Я точно знала, что она там - я ее видела. Но на открытые места она не выходила). Я вернулась домой, напечатала объявления о пропаже и отправилась расклеивать его на всех столбах. Кроме того, я вручала бумажку с телефоном каждому владельцу собаки, которого встречала на пути. И убеждала его, что собака совершенно безопасна для людей. Многие сомневались, но телефон брали. Что касается меня, то в жизни своей я не испытывала такого стыда! Это надо же — от меня убежала собака! Ночь я провела без сна. Наутро моя тактика сработала: мне позвонила одна дама, которая сообщила, что другая дама держит в парке на своем поводке мою собаку. Равшан вышла поиграть с двумя дворнягами. Я помчалась в парк. Равшан встретила меня, как ни в чем не бывало. И мне же еще пришлось доказывать, что это моя собака, сообщив номер ее клейма! Только тогда я получила ее назад. Два последующих раза собака сбегала возле дома: прижимаясь к стенам, превращалась в серую тень, незаметно скользила из двора во двор, стараясь более не попасться никому в руки.
Потом Равшан стала подходить на «Ко мне», но все же сумела отличиться. По весне она заметила в густых зарослях одичавшей сирени браконьера, которые ломал ветки охапками, очевидно, надеясь продать букеты у метро, чтобы заработать на бутылку. Собака кинулась туда. В кусте что-то ахнуло, ухнуло и обмерло. А собака выскочила назад, радостно держа в зубах три ветки сирени, которыми браконьер от нее попытался отмахнуться. После этого она, как героиня городского фольклора, получила прозвище «Шансонетка».
Обучение методом подражания
Без Норны я бы с Равшан, честно скажу, не справилась бы. Между прочим, Равшан подарила Норне около двух лет полноценной жизни. Собака приободрилась и помолодела: еще бы, в ее стае появился «младшенький», которого следовало поучать жизни! Она вновь почувствовала себя полезной и очень нужной. Поскольку у аборигенных пород сильно развито подражание старшим, многому Равшан обучилась сама, без моей помощи. Друзья Норны автоматически стали друзьями Равшан, и приемы общего послушания она также перенимала у нее.
В год Равшан вела себя, как шестимесячный щенок. Что неудивительно: среднеазиатские овчарки относятся к «поздносозревающим» породам. К тому же, жизнь в вольере еще больше затормозила ее развитие. Хотя другие собаки были ей интереснее, чем я, через год неустанных трудов мы сдали с Равшан общий курс дрессировки. Но именно – неустанных трудов. По сути, она созрела для нормальной дрессировки только к двум годам. Поэтому я не рекомендую читателям повторять мои эксперименты и брать взрослых вольерных собак для городского содержания, хотя представители пород, близких к аборигенным (кавказских и среднеазиатских овчарок, хаски), и обладают огромным потенциалом к восприятию всего нового. И с гордостью вспоминаю комплимент, который мне сделал инструктор В.В.Гриценко: «Никогда не видел азиатскую овчарку, столь сильно привязанную к хозяину». Но лучше формировать эту привязанность раньше: начать обучение щенка общему послушанию с 2-3х месячного возраста.
Во время прогулок по улицам Равшан, в первую очередь, следила за поведением Норны. Мирная Норна, став во главе стаи, даже начала задирать чужих собак, ожидая поддержки со стороны «младшенькой». За полтора года мы пересдали с Равшан общий курс дрессировки на I-ю степень. Я с гордостью повесила сию грамотку на стену.
Первые занятия по караульной службе в возрасте двух лет показали, что Равшан категорически отказывается защищать вожака стаи (то есть меня), хотя кое-как защищает себя, апорт и... Норну. Не ввязываясь в «сражение» Норны с фигурантом, если такое все же происходило, Равшан, тем не менее, буквально прикрывала ее собой, когда фигурант только приближался к нам. Кроме того, собака внезапно попыталась заново переранжироваться со всеми – от знакомых собак до меня. Как это я, вожак стаи, не отгоняю всех нападающих, представляющих угрозу для нашей стаи?! Мне срочно пришлось вернуться к закреплению общего курса, отложив занятия по караульной службе до лучших времен. Защитно-караульной собакой, эта «азиатка», увы, так и не стала. Выборку вещи собака (между прочим, хорошо апортировавшая различные предметы) делала, хотя и весьма своеобразно. Она не желала брать в пасть деревянные брусочки с чужим запахом и сама изобрела способ, как их обозначать: ложилась рядом и тыкала носом нужный брусок. Но ни охрану вещи, ни задержание мы не осилили: большая и страшная (с точки зрения других людей) собака, в лучшем случае, кидалась с лаем и наносила «страшный» щипковый укус. Мне пришлось довольствоваться тем, что она внушала людям уважение уже одним своим видом.
К сожалению, крупную собаку, спокойно идущую рядом с владельцем, боялись не только те, кому следовало, но и вполне добропорядочные люди. Увы, многие маменьки подхватывали детей на руки и готовы были залезть при виде нее на дерево. Иногда мне удавалась маленькая провокация. Я садилась перед ребенком на корточки и спрашивала: «Хочешь погладить собачку?» И часть детей утвердительно кивали головой. И пока мама приходила в себя, ребенок гладил «собачку». Она от такого внимания окружающих только млела. Это не означает, что любой ребенок может подойти к любой собаке. Наоборот, я категорически не рекомендую им это делать! В советскую эпоху превалировал тезис, что ни одна собака ребенка не обидит, в наше время — газеты полны «страшилками» про невинно убиенных младенцев собаками «социально-опасных» пород. Ни то, ни другое не отражает истины. Дети не должны провоцировать собак, а хозяева должны правильно воспитывать своих четвероногих питомцев. Но Равшан была именно такой собакой, которая обожала детей. Когда я нашла ее во время второго побега, она играла с детьми в песочнице: они строили замки, а она — выкапывала ямки. Дети строго потребовали от меня доказательств того, что собачка — моя. Пришлось показать им работу собаки по общему курсу дрессировки. И только тогда, когда при крупной собаке появился, предположительно, хозяин, из окна повысовывались мамаши, которые принялись честить меня на все корки. Пока собака была ничья, они, видя, что дети с ней общаются, почему-то за детей не боялись и помалкивали. Нет, я согласна, что собаки никогда не должны появляться на детских площадках, однако логику матерей я все же не понимаю…
Больше, кстати, собака от меня не убегала. И никаких правил мы с ней более не нарушали.
Норна умерла в возрасте 11 лет. Равшан к этому времени уже перевалило за два года, она заматерела и начала драться с собаками. Всех собак, с которыми она познакомилась ранее, она воспринимала как друзей, зато новые собаки не должны были нарушать границы ее территории. «Наша» территория простиралась от Новогиреева до Восточного Измайлова. И внутри этой территории не смели появляться (а тем более, поселяться) бродячие собаки. Драться Равшан, безусловно, умела, и делала это мастерски, но только умудренные жизнью дворняги под нее не наворачивались. Им было достаточно понюхать оставленные ею метки, после чего они поджимали хвосты и убирались подальше. А драки, кстати, носили ранговый характер: Равшан хватала противника за шиворот и возила по земле. После чего разрешала ему уйти с поджатым хвостом на полусогнутых ногах.
Охрана территории
Чаще Равшан дралась с собаками, принадлежащими, как правило, неразумным хозяевам. Как-то мы с Равшан издали заметили распивающую водку компанию с собакой и постарались обойти ее стороной. Моя собака была на поводке. Правда, намордник типа «халти» (недоуздок) я с нее не сняла. На всякий случай. Равшан никогда не рычала и не лаяла на противников. Она только поднимала шерсть дыбом по хребту и начинала размахивать обрубком хвоста слева направо, шерсть на котором реяла как боевой стяг. Ротвейлерша помчалась к нам и намерения у нее были самые серьезные. А хозяин так и не оторвался от застольной беседы с друзьями. В мгновение ока Равшан опрокинула нападающую собаку на спину. Ей совершенно не надо было наносить противнику каких-либо повреждений (так, пара дырок в шкуре). Ее вполне устраивало, если тот (все равно кобель или сука) принимал позу пассивного подчинения, а потом поднимался и тихо-тихо уходил на полусогнутых ногах. Равшан провожала чужую собаку, стоя на высоко выпрямленных ногах с поднятой по спине шерстью. В описываемом случае я придержала свою собаку за ошейник, а ротвейлерша боялась встать. Я принялась звать хозяина, тот лениво оторвался от бутылки, огляделся по сторонам и... обомлел. «Марта, ты чего?» возопил он.
- Вы свою собаку будете забирать или как?» -поинтересовалась я.
Грязно выругавшись, он поспешил к нам. Я отвела Равшан в сторону, и он поднял свою собаку. Она была совершенно цела, только весьма обескуражена. С поджатым хвостом поплелась за хозяином.
В других случаях, если я успевала запретить Равшан трогать ту, или иную собаку, она их и не трогала. И я по-прежнему подрабатывала частной дрессировкой, пока Равшан лежала, выполняя команду «Место» или служила наглядным пособием, как и другие мои собаки. Равшан подлавливала тех собак, которых я не заметила, а она – углядела, или тех, которые сами на нас бросались. В сущности, это доказывало только одно: даже агрессивные к другим собакам животные могут быть (и должны быть!) управляемыми. А хозяин обязан всегда быть начеку.
Борьба со свето-шумовыми эффектами
Нельзя сказать, что мы жили с собакой душа в душу. Главным недостатком этой собаки был страх. Панический страх перед серийными выстрелами, петардами, салютами и пр. Одиночный выстрел из стартового пистолета она переносила. Но Новый год превращался для нас в ад. Собака ахала, пыхтела, металась по квартире и пыталась спрятаться под ванну. Естественно, поместиться там она не могла и совала под нее только морду и передние лапы. Вытащить ее на улицу было весьма проблематично — она готова была терпеть сутками. Возле дома, наскоро присев, чтобы налить лужу, кидалась обратно и ломилась в закрытую дверь подъезда. О приближении Нового года она узнавала по длине светового дня: с конца ноября по начало марта она гуляла, напряженно прислушиваясь, чего бы испугаться? Я пыталась ее не кормить, чтобы во время «бабахов» порадовать куском мяса. Но тогда она вообще переставала есть. Единственный способ отвлечь ее от страхов заключался в проработке общего курса. «Сидеть», «Лежать», «Стоять», «Рядом» и так — до бесконечности. Каждые три метра, пока не сделаем свои дела и не вернемся домой. В любое другое время собака очень охотно ходила со мной в парки, но в указанные месяцы — отказывалась.
Наблюдая за ней (и другими похожими собаками), я сделала интересный вывод: те из них, кто понимал, что звуки производят люди, либо не боятся выстрелов вообще, либо перестают их бояться. Те же из них, что не понимали, откуда гром и свет происходит, боятся панически. Однажды Равшан выглянула в окно и уставилась на пару, мужчину и женщину, средних лет. Я тоже выглянула в окно, пытаясь понять, чем они заинтересовали собаку. Оказывается, они устанавливали во дворе целую батарею петард! Такой пакости я ожидала от детей, подростков, но никак не от парочки среднего возраста. В нужный момент собака тихо-тихо отошла от окна и спряталась под стол. Тут и бабахнуло, да так, что чуть окна не вышибло. Интересно, как Равшан узнала, чем они занимаются? Мои окна не отличаются чистотой и открыты не были. Но после этого происшествия собака стала боятся выстрелов чуть меньше.
Один раз в нашем доме случился пожар по классической схеме: некий пьянчужка заснул, уронив тлеющий окурок. Так и угорел. Ну, а диван тлел-тлел, да и загорелся. Соседи вызвали пожарных, которые приехали очень скоро. Но лестница успела наполнится дымом. Пожар случился ночью, на первом этаже, а я – жила на втором. Равшан растыкала меня носом. Она скулила и, вообще, очень волновалась. Я решила, что ей надо срочно на улицу, приоткрыла входную дверь и увидела дым. Тогда я захлопнула дверь, судорожно засунула кошек (кошки в отличие от собаки наоборот, попрятались) в две переноски и, кое-как схватив паспорт и накинув пальто, выскочила наружу. По лестнице мы сбежали очень быстро, я старалась не дышать, хотя успела постучать в двери двух квартир нашего холла, а пожарные между тем, предупреждали о пожаре жителей верхних этажей и сбивали пламя, пробивавшееся с первого этажа – уже весело горели занавески. Соседи, как и я, одетые кое-как, уже толклись перед нашим подъездом. Когда пожар потушили, пришлось проветривать все квартиры на втором этаже. Была зима и у меня замерзла половина комнатных растений на окне. Конечно, я была весьма благодарна собаке, что она во время предупредила меня об опасности. Всякое могло случиться… Сгореть бы мы не успели, а вот надышаться дымом – запросто.
То, чего не хватает среднеазиатским овчаркам для счастья
Мой предок, достигнув пенсионного возраста, перешел от кочевья с палаткой к оседлому земледелию: купил дом в Тверской области. Он выбрал деревню с чистой речкой и старым грибным лесом столь далеко от Москвы, что добраться туда можно было, пересаживаясь с электрички на автобус, а потом идти 10 км пешком. Дорога занимала 12 часов. Он был уверен, что дачники и прочий люд его тут не достанут. И то правда — спустя десять лет все население деревню покинуло (старики вымерли, молодые разъехались), дома разрушились, да и окрестные деревни - тоже. На полях, где колосились рожь и овес, сначала вырос бурьян, потом — молодой лес (ольха, береза, осина). А старый лес вырубили подчистую... И все равно отец упорно жил здесь все лето, практически, в гордом одиночестве; выращивал кабачки и всякую зелень, а также ловил рыбу. За хлебом он ездил на велосипеде, протаскивая его по бурьянам, за десять километров в райцентр Молоково.
Мы добрались-таки туда с Равшан, и тут я поняла, что среднеазиатские овчарки все-таки созданы для обитания на большой территории, по крайней мере, участка, а не для московской квартиры. Она деловито обошла наши владения, вышла за околицу, обревизовала мертвую деревню, все переметила. Думаю, что, если бы поблизости водились волки, они побоялись бы сюда сунуться. По лесам и остаткам полей мы ходили с ней без поводка, она радостно трусила за велосипедом и с высоты местного холма оглядывала окрестности.
Правда, в огороде собака учинила разгром, который мы не сразу заметили. Она тайком выкапывала морковку, уносила ее к забору и съедала. Точно также поступала с кабачками - укатывала молодой кабачок и выгрызала серцевину. Очевидно, понятия о земледелии пастушьей овчарке были чужды. А еще она... разобрала поленницу. Палками она просто играла — как апортировочными предметами в городе.
Больше всего эта дочь степей любила купаться. Кидалась в любую лужу, пруд, речку, если глубина позволяла, она плавала, если нет — вышагивала по дну или ложилась в грязь. С таким же удовольствием она каталась в пыли по полевым дорогам.
Умерла Равшан в возрасте 12 лет от ишемического инсульта. Никогда не забуду ее тяжелую голову у себя на руках... А в последнюю прогулку она попыталась вырыть ямку под старым тополем с молодой порослью и улечься в нее. Будто оправдывала легенду о том, что старые собаки убегают от хозяев, чтобы умереть на природе, забившись в укромные места.