Судьба одной женщины - история в фотографиях

               
Лет двадцать тому назад в ростовском Доме актера, что находится на ул. Горького, № 270, умерла одинокая пожилая женщина. Новый хозяин квартиры, разбирая вещи бывшей хозяйки, обнаружил целый ящик с ее фотографиями. Решив, что фотографии могут иметь какую-либо ценность для театра, новый владелец позвонил в театр и попросил забрать их.  Скорее всего, он не являлся родственником покойной, а потому не знал, что она  не имела никакого отношения к театральной среде.
 Несмотря на то, что в ведомственных домах квартиры, как правило, получали работники предприятия, для которого строился дом, 10% квартир отдавалось городу, и в них заселяли тех, чьи организации не имели собственного строительства. Так было и в этом случае: бывшая хозяйка не являлась служительницей Мельпомены.

В театр драмы им. М. Горького ящик с фотографиями принесла заведующая  литературной частью и, посчитав, что эти фотографии как исторические будут больше интересны работникам пошивочного цеха, отдала их им. Мастера, повертев снимки в руках, ничего интересного в них не нашли. Художница по костюмам взяла несколько фотографий дореволюционной поры на твердом картоне. Остальное было теперь никому не нужным.

Сама не знаю, почему меня заинтересовали эти фотографии, но я стала внимательно их рассматривать. Хозяйка снимков имела обыкновение подписывать их на оборотной стороне. Причем не только указывала,  где и когда было сделано фото, она еще и комментировала событие, во время которого фотографировалась. Постепенно передо мной открылась вся жизнь этой удивительной женщины.

Звали ее Завьялова Нина Кузьминична. Родилась она в начале  двадцатого века в очень многодетной семье (11 детей) и была по счету, где-то восьмой. Портреты матери и отца в рамах размещались на стене в ее квартире. У отца была инженерная форма (возможно, путейца), а мать была одета по моде тех лет (чеховский стиль), но небогато. Детских и девических снимков Нины не сохранилось, а, может быть, их и не было. Детей было много, расходов на пропитание и одежду тоже, какие уж тут фотографии. 
Большинство снимков сделано после отечественной войны, когда у Нины Кузьминичны появился собственный фотоаппарат. Но даже в 1950-е годы – собственный фотоаппарат – недешевое удовольствие. К тому времени Нина Кузьминична материально уже прочно стояла на ногах. Хоть и не нашлось ее студенческих фотографий, но было ясно, что закончила она высшее учебное заведение: либо медицинский институт, либо биологический факультет университета. Микробиология так увлекла ее, что она полностью посвятила свою жизнь науке.
Лицо на одном их снимков - уверенного в себе человека, как в личных качествах, так и в профессиональных, с некоторым вызовом во взгляде. Фотография сделана в пору зрелости, лицо уже немолодо, в уголках рта упрямые складочки.  Прическа и одежда по моде 1950-х годов, но без нарядности.
 
Нина Кузьминична после войны работала в ростовском противочумном институте, где занималась разработкой вакцины против бубонной чумы. Работа длилась не один год.  Ее отправляли бороться с очагами болезни в Монголию, когда там была вспышка бубонной чумы в 1948 году. Когда вакцина была подготовлена к испытанию, Нина Кузьминична подвергла  себя заражению бубонной чумой и последующей прививке собственной вакцины. Вакцина подействовала. Позже Нина Кузьминична описала все симптомы, сопровождавшие ее болезнь и выздоровление. Разработка вакцины продолжалась.

В 1953 году во время известного «дела врачей» она написала разгромную статью «Они не пройдут». Статья была гневной, обличительной, ее даже издали брошюрой, но складывалось впечатление, что Нине Кузьминичне как медику поручили отреагировать на «дело врачей» от имени учреждения, в котором она работала. Увы, отказаться от такого поручения, означало отказаться от карьеры и дальнейшего исследования.
 
Спустя двадцать лет, когда она уже многого добилась, изучила, испытала, в начале 1970-х годов  ее многолетний труд вошел в завершающую стадию. Для подведения итогов была создана рабочая комиссия, в которую Нину Кузьминичну почему-то не включили, а отправили не то – в отпуск, не то и вовсе – на заслуженный отдых, т. к. возраст был уже пенсионный.
 Нина Кузьминична поехала на Каспийское море. Вероятно, это была утешительная путевка на отдых. На маленьком снимке она снята не полностью, с растрепавшимися волосами, на фоне разбушевавшегося Каспийского моря. На обороте комментарий: «Буря на Каспии, и такая же буря в душе! Как можно было отстранить меня от моей работы!!!»

Рассматривая фотографии этой ученой женщины, читая надписи на оборотах, я видела всю ее жизнь, ее работу, отношения с семьей. Надо сказать, что личной жизни у Нины Кузьминичны не сложилось - она была замужем за работой. Ее браться и сестры женились, выходили замуж, подрастали племянники, а у нее не было детей. Положив свою жизнь на алтарь науки, она лишила себя радости материнства, семейной жизни.

Всю оставшуюся жизнь Нина Кузьминична прожила одна и умерла тоже в одиночестве. Была ли она счастлива? Как ни странно, могла быть. Есть люди, для которых счастьем является их дело – работа, которой они посвящают свою жизнь.  Эта работа заменяет им семью. Но я понимаю, что итог ее дела не сделал ее счастливой. Кто-то присвоил себе результат труда всей ее жизни. С чем это можно сравнить? Наверное, с ограблением среди бела дня на виду у всех и равнодушием свидетелей.  А с чем можно сравнить те чувства, которые тогда обуревали Нину Кузьминичну? Хотелось бы знать, хоть кто-нибудь из коллег заступился за нее, помог ей?

После фотографий на фоне бушевавшего Каспия жизнь Нины Кузьминичны будто обрывается. Снимков больше нет.  В действительности жизнь продолжалась, но из-за отсутствия семьи и работы она стала совсем другой. Какой? Даже не берусь представлять.

P. S.

Долгое время, не зная, зачем,  я хранила эти фотографии. Словно боялась выбросить чью-то жизнь на помойку. Потом все-таки сделала это. Но историю помнила и теперь решилась записать, хотя ее нельзя считать достоверной, так как мои представления о жизни Нины Кузьминичны могут оказаться неточными. К тому же, что-то уже выцвело, перепуталось, а то и вовсе стерлось из памяти.
Я попыталась узнать что-нибудь о враче-чумологе  Н. К. Завьяловой  в интернете. И нашла ее историю, дополнившую мои представления о жизни этой мужественной женщины.

Как оказалось, Нина Кузьминична дважды переболела чумой: первый раз в Монголии по халатности своих коллег, второй раз целенаправленно заразила себя страшной болезнью, чтобы проверить не только действие вакцины, но и возможность проявления иммунитета после первичного заболевания.
Коллеги по работе действительно недолюбливали Нину Кузьминичну, не верили в ее самоотверженность, считая умышленное заражение болезнью саморекламой. Возможно, ей просто завидовали, а может быть, у нее был бескомпромиссный или сложный характер. Так или иначе, но дружеских отношений с коллегами не сложилось. 
Всю жизнь Нина Кузьминична писала «записки врача-чумолога», которые завещала опубликовать после ее смерти. Как теперь становится понятно, записки были найдены и изучены. И только фотографии оказались никому не нужны.


 
Декабрь 2017г.