Жил да был в одной деревушке мужичок Василий. Шустрый, шутник да баловник. За словом в карман не полезет и поболтать любил.
Василий был еще не старый, лет пятидесяти. Щупленький, но жилистый, работы никакой не боялся.
Пил? Ну пьяницей не был, но и трезвенником не слыл.Хотя выпить (на вечеринке, на праздник) очень любил. Пил не мало, но до дому доходил самостоятельно и, на утро, не просыпал, а вставал и шел "вкалывать"!
А вот курил Васька без удержу, как говорится, дымил как паровоз! И не задумывался о том, что лучше бы бросить, не губить здоровье... Да не было к тому желания. Уж очень любил Васька со смаком подымить! Просто наслаждался искуривая папироску.
А ведь не раз думал, что надо бросать эту заразу. И жена не раз упрекала и в хате табачным дымом все пропахло, да и по утрам частенько душил кашель.
Попытки бросить курить у Василия были, но до первого как говорится, психа.
Однажды ему друг и говорит :
- А ты слово мне дай, ведь ты данное слово всегда держишь и никогда не нарушаешь. Для тебя ведь лучше смерть, чем слово нарушить! Так и бросишь курить.
Василий подумал, подумал, затылок почесал и ответил :
- Нет. Не дам я тебе такого слова.
Друг удивился :
- Почему же?
Васька хмыкнул и сказал :
- А потому! Ежели дам тебе слово - должен бросить или умереть. А вдруг нарушу? Треплом окажусь. Придется умереть... А умирать, смерть как не хочется! Придется бросать. А брошу ли? Не знаю...
Друг выслушал неоспоримые доводы и махнул рукой.
Так проходили дни за днями, а Васька не раз в думку впадал :
"А может и впрямь слово дать?"
Но пока не решался и дымил как паровоз.
Но и вред заметен был, уж больно часто заходился в удушливом кашле.
Докурив очередную папиросу до самого мундштука, бросал ее и усмехался :
"Ну вот. Бросил!"
Что только он не делал! И пачку папирос мял в руках и в мусорное ведро выбрасывал... Потом вытаскивал оттуда, выковыривал табак ссыпая в баночку. Скручивал "козью ножку" из газеты, набивал спасенным табаком и глубоко и блаженно затягивался.
"Вот те и бросил" - С огорчением думал он.
Однажды даже утопил в луже пачку, папиросы размокли и курить их уже нельзя было. Но рядом находился магазинчик и бросить вновь не удалось.
Ещё и Люська продавщица съязвила :
- Все бросаешь?
Дело дошло до того, что Васька уже потерял надежду справиться с этой дрянной привычкой и курил уже не прилагая усилий бороться.
А друг периодически говорил ему при встрече :
- Вот поверь мне, дашь слово и сразу бросишь!
И слово Васька все же дал. Но не другу...
А произошло все настолько неожиданно и странно, что Васька сам удивился.
Дело было так. Пошел мужичок в лес, мох набрать. Ведь из него много всяких настоек делают и от разных болезней помогает. Вот и решил запастись впрок.
А поскольку вырос в лесу и каждый пенек знал, забрел в самую глушь.
Вот и болото лягушками квакает. И болото Васька знал и тропку в нем из кочек. Шел осторожно, да вот оступился и завяз...
И чувствует, что все больше засасывает и мужичок уже не на шутку испугался, ведь хорошо знал крутой нрав болота, шутки с ним плохи и не договоришься с трясиной.
Сколько бы не делал он попыток высвободиться из густой холодной каши, а все больше затягивало. И страх трепещущий на него напал!
Кричать, звать на помощь бесполезно, ведь рядом никого и нет.
И уж подумал Василий, что с жизнью прощаться придется и такая тоска его охватила!
Да вдруг услышал чавкающие шаги... Насторожися мужичок, поднял глаза, а перед ним олень - рогами плавно покачивает и пофыркивает.
И сам не зная как, а вдруг схватился Васька крепко за оленьи рога и что есть мочи, сам не зная почему, от ужаса заорал :
- Не погуби, оленьюшка! Не убей рогами, не забей копытами... Вытащи меня, а я... Курить брошу!
Олень возмутился таким грубым натиском и задергал отчаянно рогами! Да как мотнул головой и выдернул наглеца из трясины. Ещё раз мотнул, чтоб избавиться от врага и Васька отлетел на несколько метров и больно ударился о дерево...
От сильной боли дыхание сперло, но разумом понимая, что олень просто уничтожит его, Василий с трудом отполз за дерево и притих...
Олень сделал несколько шагов по направлению к мужику, понюхал воздух, пофыркал и не торопясь пошел прочь.
А Васька обессиленно закрыл глаза и почувствовал как по щекам катятся слезы.
Придя в себя, он пополз подальше, подальше от гиблого места.
Боль поутихла и Васька смог с трудом подняться на ноги. И шаг за шагом, с тихим стоном брёл домой.
Сердце его билось гулко, дыхание хрипело, но мозг уже успокоился и страх отступил.
Дома он снял с себя мокрую грязную одежду и завалился на кровать.
- И где тебя шатало? - Вскричала было жена, но увидев глубокие царапины на лице, на руках, бросилась за водой и тряпками.
Отмывала его и все допрашивала :
- И что же с тобой стряслось, горюшко ты мое?
Тут Васька все ей и рассказал. Ничего не утаил. Ох, и дивовалась жена :
- Ты глянь... Чудо-то какое! Ведь это дух леса тебя спас...
- Дух не дух, а оленю я слово дал. А слово мое кремень! Теперь хоть умри, а не кури до смерти.
И правда, с тех пор как отрубило. Даже не тянуло его курить.
А мужики в деревне не раз, смеясь, предлагали :
- Что, Василий, закурим?
На что он спокойно отвечал :
- Нет, благодарствуйте, я оленю слово дал!