Три маленькие истории про Вадима Ивановича.
"Всё на свете знает эта стая,
Ширятся их знания и кругозор,
Джаз пингвины знают, Баха знают,
Стихи пингвины знают и знают спорт".
("Пингвины" В. Купревич и А. Горохов)
Вот уже и 1979 год идет вовсю.
Подошло седьмое ноября - большой праздник. С утра все ходили на демонстрацию. Оля со своей подругой детства Ниной встали пораньше и пошли к Кировскому заводу. Они так делали из года в год еще со школы. Нина жила в одном доме с Олей и было все просто. Они встречались во дворе и шли к проходной, где народ уже собирался. Все с флажками, шариками, плакатами ждали команды, когда начать движение по проспекту Стачек. По дороге кричали "Ура!", когда слышали: "Да, здравствует Великая Октябрьская революция!", "Да, здравствует Ленин!", "Да, здравствует коммунистическая партия советского союза!", "Ленин! Партия! Комсомол!"
Шли все по одному и тому же маршруту: от Кировского завода по проспекту Стачек к станции метро Нарвская. У метро покупали раскидайки, шарики, флажки, леденцы на палочках: "петушков" или "красные звездочки" ; потом под политические песни, звучавшие неизвестно откуда, с разных сторон: "Ленин всегда живой" или "Может в будущем главным конструктором стать современный рабочий", "Будет людям счастье, счастье на века, у Советской власти сила велика", шли дальше к Обводному каналу, потом к Фонтанке и по Невскому к Дворцовой площади. Возвращались домой на метро и уставшие, но веселые смотрели парад на Красной площади, потом переключали на Ленинград и смотрели парад на Дворцовой по телевизору. Ну, а потом слушали обращение Леонида Ильича Брежнева к Советскому народу, поздравления с великим праздником. Телевизор в такие дни работает у всех дома от... и до... Вечером все смотрели праздничный концерт из Концертного зала Союзов по первому каналу.
Вот и в этот день вся семья Оли собралась у телевизора смотреть такой концерт.
- Посмотри какой "пингвин" поет, - сказал вдруг Олин папа Вадим Иванович, указывая на белогрудого мужчину в черном фраке с "бабочкой" на шее, который надрывал политическую песню перед пятью микрофонами на сцене Концертного Зала Союзов по Интервидению.
- А зачем ему столько микрофонов? - спросила с интересом Галина Михайловна.
Вадим Иванович не растерялся и бойко ответил:
- А это - три микрофона, что перед ним прямо переводят на языки для радио... (Галина Михайловна подозрительно посмотрела на серьезного коммуниста Вадима Ивановича ) ... а еще два, что в стороне - так то - на матерный, чтоб всем понятно было.
За это Олин папа получил долгожданный шуточный пинок от улыбающейся Галины Михайловны - это означало, что она поняла .
Надо сказать. что юмор до Олиной мамы доходил туговато, и частенько, когда все уже насмеялись, она только начинала. Иногда приходилось рассказывать ей почему надо смеяться. Но не будем к ней слишком строгими, посмеяться от души она любила и пошутить тоже.
***
" Я словно как в сказке
Дружинником был
И с красной повязкой
Дружинить ходил".
(В. Балыкин)
Как всем известно в СССР существовали добровольные народные дружины - попросту ДНД, так все их называли.
На предприятиях руководители Профкомов для порядка на улицах выдвигали кандидатуры, активисты устанавливали графики дежурств и голосованием решали кто пойдет " на дело".
Люди ходили по ночам группами по два-три человека и следили за порядком, охраняли покой граждан - в общем, по сути, выполняли работу милиционеров, которых, вроде как, не хватало для патрулирования.
Как-то раз Вадим Иванович, большой общественник и патриот своей Родины, пришел с работы позднее, чем обычно из-за того, что дружинил в ДНД. Не правы те люди, которые утверждают, что Дружина - это добровольное дело. На партийных людей это не распространяется. А Вадим Иванович был партийный товарищ.
Так вот, по прибытии Вадима Ивановича Фадеева домой, Галина Михайловна решила пошутить над ним - устроить сцену ревности.
Пока Вадим Иванович разувался-раздевался в коридоре, она схватила трубку телефона и давай звонить, то есть набирать якобы номер друзей Антоновых, говоря так, чтобы он слышал: "Надо позвонить... Дружинил Фадеев или в преферансик наигрывал с кем-нибудь".
Вадим Иванович промолчал на это. Он устал и был голоден после ДНД и для юмора был не готов в данный момент.
Оля решила поддержать маму и "подлила маслица в огонь", обращаясь к Галине Михайловне : "Ты спроси, женщины там были?"
Молчать Вадим Иванович уже не мог. Злой и голодный он изрек: "Одни женщины и были! Я же человеческих вопросов не жду".
Галина Михайловна пришла в неописуемый восторг и бросила трубку телефона, а Оля, видя реакцию родителей, решила довести розыгрыш до конца, подначивая папу : "Папа, скажи нам: "Уколы мелких завистников не трогали его мужественного сердца"".
За время перепалки Вадим Иванович помыл руки и уже прошел на кухню, гремя крышками от кастрюль. Из кухни он подал голос, что-то жуя: " Посторонние понимают"...
" Я не знала, что Дружина - это есть принудительное", - не унималась Галина Михайловна.
Вадим Иванович поел, и стал объяснять, что он партийный товарищ и обязан ходить на дежурства. При всем при этом эмоции на его лице били через край. Видимо, мимикой он хотел усилить впечатление от сказанного. Но Галина Михайловна прикинулась дурочкой и сделала вид, что ничего не понимает, а вроде как обиделась: "Сразу рожу такую сделал... Не известно, где был" .
А потом, как бы примирительно, добавила: "Да, не был у женщины. Если бы у женщины, то накормила бы".
И завершила вечерний концерт Оля: "Может, она скупая "
Встретившись случайно в коридоре, все дружно улыбнулись.
Галина Михайловна и Оля пошли на кухню, чтобы "продлить очарование" и прибраться, а Вадим Иванович, сытый и довольный, в гостиную (ее в семье просто называли большой комнатой), чтобы посмотреть по телевизору новости.
***
Я Вас любил так искренне, так нежно,
Как дай Вам бог любимой быть другим.
( А.С. Пушкин)
Вадим Иванович женился на Галине Михайловне по большой любви и никогда не изменял ей.
Свою работу он любил тоже и очень дорожил ей. В общем он был примерным во всем. Правда, изредка он приходил домой подвыпивши с работы потому, что бывают ситуации, когда нельзя не выпить.
Как-то раз Вадим Иванович задержался с работы и пришел слегка навеселе. Он пришел не один, а с баночкой зеленого горошка, и, вручая Галине Михайловне эту баночку прямо в коридоре, гордо заявил: "Подарили".
Галина Михайловна поморщилась, но баночку взяла и ответила с некоторой наигранной брезгливостью: "Подарили... за тридцать копеек. Пусть еще майонез дарят. Скажи, что к салату еще майонеза не хватает".
Вадим Иванович, раздеваясь в коридоре, весело ответил:
"К салату не хватает еще пол литра водки" .
Оленька в это время сидела и занималась своими "институтскими уроками". Комнатка ее находилась напротив коридора, и ей понравился диалог, во время которого она улыбалась и тихонько посмеивалась. Вадим Иванович заметил это. Настроение у него почему-то поменялось вместе с выражением на лице, и он укоризненно сказал: "Ты ,Оля, не представляешь, как это не красиво: твои шуточки, твой смех".
"Сразу и глаза выпялил", - вступилась Галина Михайловна за дочку.
У Вадима Ивановича опять поменялось настроение, видимо потому, что он боялся праведного гнева своей любимой женушки и не хотел конфликтовать. Как бы оправдываясь, он ласково сказал : "Замотался. Был на бюро. Выпили и заговорили".
Оля совсем развеселилась и даже хихикнула, представив, как любимый папа заматывается, а у папы снова резко поменялось настроение, и он серьезно так обратился к ней : "Оля, перестань ехидничать. По всем этим вопросам ты будешь обращаться к нам".
Как он в последствии оказался прав! Но об этом Оля еще не знала.
Галина Михайловна опять переключила внимание мужа с дочки на себя:
- Если ты с каждого собрания будешь приходить подвыпивши - мы будем с тобой ругаться.
- Да, но собрание идет уже неделю. Если я два раза приду выпивши - это уже хорошо", - заулыбался Вадим Иванович.
- Не шути! - грозно ответила Галина Михайловна, и Вадим Иванович, чтобы не нагнетать, быстренько так в этот вечер пошел спать.