...Я сижу за своим столом. Обычно нас в кабинете несколько человек, но сейчас я один. Закончил печатать и хочу немного отдохнуть.
Отодвигаюсь от стола, пробую сесть поудобнее, но у меня ничего не получается. На этом стуле хорошо не сядешь.
Не предназначен он для удобства. Может, у меня нестандартное телосложение? Нет, такой же, как все. Самый что ни на есть обычный, среднестатистический. Не худой, не толстый, не высокий и не низкий. Руки-ноги длины обыкновенной. Как раз, чтоб сидеть и работать с документами. Но не тут-то было! Спина затекает через минуту и ноги девать некуда.
Может, стул для людей, по-другому скроенных? Тоже нет. Всем в кабинете неудобно. Привыкли, конечно, внимания не обращают, но все же.
Тогда, наверное, его неправильно сделали? Какое там! Я – человек дотошный, отыскал документ с утвержденным чертежом, померил линейкой. Соответствует до миллиметра. Не придерешься.
Не для меня этот стул. И не для других.
И не только стул! Вся мебель, и остальные вещи. Во всех кабинетах. На всех этажах Министерства.
Стол, за которым, как ни сядь, будет неудобно, печатная машинка с дурацкими клавишами, карандаш странной толщины, лампа, которая ничего не освещает, но светит слишком ярко, даже глаза болят, перила на лестнице – за них нельзя держаться, но упасть через них очень легко, ступеньки, будто специально для переломов, и многое другое, разное, но одинаково сделанное не для тебя, и, наверное, вообще не для людей.
Для кого же тогда этот стул, если он никому не удобен?
Есть ли такой предназначенный для него человек?
Не знаю.
Мы здесь чужие. Мы все. Министерство существует не для нас, оно живет своей непонятной жизнью, в которой нет логики, а значит, и нет предметов, чей смысл можно узнать привычным способом.
Зачем говорить об этом? Не пытаться же что-то исправить.
Если ничто велело тебе довольствоваться местом в темном сыром углу, будь счастлив, потому что остальные углы еще более темные и сырые.