За свою богато насыщенную удивительными приключениями жизнь рядового служащего, Иван Матвеевич сотворил немало ненужных абстрактно-информационных сущностей. Творил он сознательно и бессознательно, но главным образом потому, что именно в этом и состояла его работа. Вот и сейчас он был занят составлением отчета по выполненной на прошлой неделе программе. Составляя его, он углубился в размышления о важности ненужных сущностей.
Сначала он создал постановление, которое утверждало программу. Затем создал постановление отменяющее предыдущее постановление и вносящее изменение в программу. Далее последовало постановление, утверждающее отчет по исполнению программы. Следует ли упоминать, что и в этом направлении были изданы постановления вносящие изменения, отменяющие предыдущие и утверждающие последующие? А еще параллельно шел творческий процесс по созданию инструкций и методических рекомендаций к программе и отчету. Ведь ни одна программа и уж тем более отчет не может быть правильно выполнен без инструкций.
Вот так сущности порождали друг друга.
И это было главным таинством. Потому что одна ненужная сущность, порождала целый выводок таких же ненужных сущносетй, но парадоксально, как только они возникали, возникала и нужда в них. Для того, чтобы им существовать, им были необходимы другие сущности.
Не надо думать, что сама по себе программа не была не нужна. Она не была не нужна вообще, как если бы смотреть на нее снаружи, отвлеченно. Но если не обращать внимание на общее, а окунуться по самую макушку в частное, то сущность этой программы была видна ясно и четко, несмотря на близорукость Ивана Матвеевича.
«Ведь что такое, в сущности, моя работа?- думал Иван Матвеевич, - В обеспечении процесса, кой порождает ненужные сущности». Ненужная программа нужна, чтобы по ней был создан ненужный отчет. А ненужный отчет обосновывает существовании программы. «О, как это глубоко, мудро и фундаментально!» - восхитился Иван Матвеевич. Он почувствовал внутри себя нечто окрыляющее, некую сопричастность вселенской тайне. Задумавшись, он отвлекся от составления отчета.
«К отчету надо написать пояснительную записку»- решил Иван Матвеевич. Ведь отчет без пояснительной записки неясен. Ее, конечно, никто читать не будет, ведь, в сущности, она никому не нужна. Но суть не в этом. Суть в том, что бы процесс сотворения не кончался. Иначе случиться что-то такое ужасное.
К этому выводу бюрократ с почти двадцати летним стажем пришел давно, путем интуитивного понимания и глубоких размышлений. А был он человек далеко не глупый и хорошо эрудированный. Он знал, что если долго, упорно и последовательно копать материю, то можно докопаться до ого, что в основе ее лежит пустота.
Как только пояснительная записка к отчету была создана, отчет заиграл совсем другими красками, открылись те его грани, которые ранее не были заметны. И в тот момент, как Иван Матвеевич поставил точку в последнем предложении записки - она волшебным образом стала неотъемлемой частью отчета. Стало понятно, что без нее в дальнейшем никак. Более того, вслед за этой запиской возник образ аналитической записки по выполняемой программе...
Посмотрев в окно, Иван увидел непроглядную предновогоднюю ночь. Она смотрела в кабинет Ивана Матвеевича какой-то изначальной, бездонной тьмою. Не было света окон соседних зданий, фонарей, автомобильных фар, что бесконечной рекой морзянки красных точек и белых тире тянулись из ниоткуда в никуда. Только свет из окна проникал в эту тьму, отвоевывая куцый кусочек пространства, и оживлял, казалось, застывшие в своем полете, снежинки-галактики.
Пространство тьмы двигалось медленно. Но оно двигалось, и он знал, какая чудовищная скорость достигнута. Он отвернутся от окна, которое было только иллюзией Вселенной, и окунулся в голографический водоворот графиков, таблиц, рядов цифр и специальных символов - это было настоящей реальностью. Его разум и искусственный интеллект корабля составляли единое целое - он овладевал массивами данных в миллионы иоттабайт со скоростью в миллионы эксафлоп. Его тело, неразрывно интегрированное с кораблем, совершало магический танец, управляя полетом. Если этот взаимный вальс, это скольжение человека-машины и Вселенной по гравитационным потокам рек миллиардов галактик можно назвать столь неполноценным словом.
Да, за бортом его галактолета непостижимо существовала условно-холодная бездна. Но здесь - внутри корабля, она была сжата до формул, укрощена в символах и познаваема. Иван уверено двигал ею и двигался в ней сам, приближаясь к своей цели за горизонтом тьмы.
Им владело одновременно два чувства: одно- это чувство своей исчезающей ничтожности и затерянности среди миллиардов световых лет мрака пустого пространства, другое- чувство переполняющей его силы, способной повелевать и управлять этой мнимой пустотой.
А еще хотелось спать. Монотонная работа машин создавала убаюкивающий фон. Веки тяжелели и смыкались все чаще и чаще. В какой-то миг Иван Матвеевич понял, что уснул и проснулся.
Все документы были оформлены как положено. Осталось их заархивировать и отправить на согласование. Электронный ящик вис и никак не мог прикрепить фаил.
А за окном кружилась и удалялась во тьму одинокая снежинка - Ланиакея.