Не повезло Димке с рождением. Поспешил он родиться, как, впрочем, и все поколение конца семидесятых. Родились бы они лет на десять позже, и их юность пришлась бы не на бандитские девяностые, а на относительно спокойные нулевые. И не пришлось бы им кровью отвечать за пьяный бред всегда нетрезвого президента, уровень интеллекта которого, не соответствовал даже уровню секретаря обкома партии, откуда злой рок вынес его на самый верх. Недаром говорят, что история повторяется дважды. Первый раз - в виде трагедии, второй - в виде фарса. Первый раз, уничтожал Россию и русский народ злой гений Ленина в 1917 году. Он уничтожил дворянство, буржуазию, большую часть интеллигенции, сломал государственную машину и передал власть рабочему классу, от имени которого правил сам с кучкой партийных функционеров. Это стоило стране тридцати процентов населения. Но народ выстоял, и даже нашел в себе силы победить случившееся нашествие немецко-фашистских войск.
Второй раз, Россию уничтожала, дорвавшаяся до власти в 1991 году, вечно пьяная посредственность. Все это очень напоминало анекдот про карлика, который женился на великанше и всю ночь бегал по ней с криком:
- Неужели, это все мое!?
Этого карлика не интересовало ничего, кроме свалившейся на него власти и алкоголя, его не интересовало будущее России, счастье ее народа. Японцы потребовали вернуть завоеванные во вторую мировую войну Северные Курилы - да, берите, жалко, что ли. Земли у нас много. Как Бунш в фильме Гайдая:
- Кемска волость? Да, забирайте, жалко, что ли.
О стратегическом и экономическом значении этих маленьких островов, ему просто было невдомек. И ведь отдал бы, если бы его вовремя не попросили уйти.
Он никогда не думал о последствиях того, что говорил и делал. В многонациональной стране, где каждое неосторожное слово могло вызвать межнациональный конфликт, он заявил: берите власти и суверенитета, сколько осилите, и, мгновенно, рвущиеся к власти удельные князьки, растащили мощное государство на независимые республики. И тридцать процентов русских оказались за пределами своей страны.
А потом пришел черед дербанить Россию. Каждая кавказская автономия заявила о своей независимости, даже в Татарстане раздались чиновничьи голоса о создании независимого государства, даже Тува, о которой раньше никто не слышал, заявила о своем суверенитете. И потекла русская кровь. И погнали русских со всех окраин, и потянулись из центра на Кавказ эшелоны, с одетыми в солдатские шинели русскими мальчишками, чтобы горячей юношеской кровью смывать ошибки и грехи политиков и чиновников.
Димка, также как два его лучших друга, Женька с Валеркой, вырос в небогатой русской семье. Учились они в одной школе, вместе ходили заниматься легкой атлетикой, а, потом, боксом, вместе бегали за девчонками, вместе отбивались от парней с соседнего района, а, позже, от местной шпаны, которой в голодные девяностые развелось, как тараканов в мусоропроводе. А, вот после школы, пути их разошлись. Димка, всегда отличался светлой головой, и, окончив одиннадцать классов, поступил в местный университет на факультет менеджмента, а друзья нашли быстрый и доступный способ легального заработка - устроились работать в автосервис. Но, поработать им долго не пришлось. В июне они окончили школу, а в октябре их с осенним призывом забрали в армию, и, не обстрелянных, не нюхавших пороха мальчишек, отправили на Кавказ.
Первым вернулся Женька, через полгода, в цинковом гробу. Валерке повезло больше - он вернулся живой, только с перебитым осколком снаряда позвоночником. Теперь до конца жизни его уделом стала инвалидная коляска, страшные корешковые боли, как будто судороги из острой, секундной боли превращаются в многочасовые мучения. Как-то, в порыве откровения, он признался Диме:
- Ты знаешь, о чем я больше всего жалею - что меня не прибило сразу, как Женьку, а уготовила мне судьба мучения до самой смерти. Я бы уж давно вены себе порезал, да мать жалко: не переживет она этого.
- Ты смотри, как медицина развивается, может скоро научатся восстанавливать поврежденный спинной мозг, - попытался обнадежить его Дима, - тебя бесплатно должны «отремонтировать», ты же ведь инвалид войны, как говорится, за Родину пострадал!
- А…, кому я нужен, - махнул рукой Валера, - я для них списанный материал. Как-то прорвался я к начальнику горздравотдела, просил мне, как пострадавшему в боях за Родину инвалиду, увеличить норму еженедельно выписываемых обезболивающих лекарств. Так он, сука, смотрит на меня, как на препарируемую лягушку и заявляет:
« Я Вас туда не посылал.»
Валерка помолчал, переживая неприятный разговор, потом наклонился с коляски к Диме и громким шепотом сказал:
- Это хорошо, что у тебя отсрочка, но, когда она закончится, не давай им тебя туда загнать. Не давай этим чиновничьим сукам нашу кровь превращать в свои деньги. Беги из страны или меняй паспортные данные и беги на Дальний Восток. Там легко затеряться. Устроишься на какой-нибудь сейнер и проплаваешь все призывное время. Мы им не пушечное мясо. Пускай их сыночки повоюют.
Валера, как в воду смотрел. В начале осени, хозяин фирмы, куда Дима устроился работать по специальности, но на неполный рабочий день, чтобы посещать при этом основные лекции в университете, вызвал к себе Диму и завел с ним разговор о его планах на будущее. Он сказал, что ему нравится, как Дима работает. У него есть и чутье и хватка, и он мог бы возглавить отдел продаж в их фирме, но этому мешает сокращенный рабочий день, на который он устроился в связи с учебой на дневном отделении университета. А работа руководителя требует полной самоотдачи. Вот, если бы он перешел на заочное обучение, и полностью посвятил себя работе, то у него были бы блестящие перспективы в их организации. Дима так и поступил.
Но, как только он перевелся на заочное отделение, с него тут же, сняли отсрочку, и дома его ждала повестка в военкомат в связи с осенним призывом. Диму эта повестка нисколько не взволновала. Он давно уже жил не с матерью, а у своей новой девушки, Кристины. Она жила в однокомнатной квартире, которую родители подарили ей на совершеннолетие. На момент их знакомства Кристина жила с парнем, за которого собиралась замуж, но атлетически сложенный, симпатичный Дима, который легко и красиво расставался с деньгами, за неделю провел девушку по всем злачным заведениям города, быстро вскружил ей голову. А, после того, как она переспала с ним на «супружеском ложе», и поняла, что в постели он так же хорош, как во всем остальном, собрала вещи несостоявшегося жениха и выставила чемоданы на лестничную клетку. Тот попытался восстановить статус-кво и встретил Диму тет-а-тет вечером у подъезда. Но, юношеские занятия боксом и постоянные выяснения отношений со сверстниками, не прошли для Димки даром. После этой встречи он навсегда отбил у жениха охоту выяснять с ним отношения. Жизнь налаживалась.
Правда, патруль военкомата регулярно наведывался на квартиру матери, но она заученно отвечала, что сына уже полгода не видела, после того, как тот ушел из института и куда-то уехал, где сейчас живет и работает, она не знает.
Однажды, в кабаке, к ним подсела Юля, школьная подруга Кристины. После школы они потеряли друг друга, тем неожиданней и приятней была эта встреча. Внешне они были очень похожи: обе высокие, стройные, темноволосые, только красота Юли была более гламурной. В прошлом году на конкурсе красоты она заняла второе место в городе, и сейчас работала в сфере шоу-бизнеса. Дима ей сразу понравился, и она стала приглашать его с Кристиной на различные мероприятия. Незаметно, она стала частой гостьей в их доме, она познакомила их со своим парнем, и они вместе проводили праздники. Дима тоже обратил внимание на красивую девушку из другого мира, и стал отвечать ей взаимностью. Кристина поначалу объясняла повышенное внимание подруги школьной дружбой и лесбийскими наклонностями Юли, но, внимательно приглядевшись, она поняла, что причина этому ее Дима. В ней взыграло чувство собственницы, особенно характерное для эгоистичных женщин. Ревность душила ее, вызывая физическое недомогание, и она объясняла это большой любовью, которую испытывала к Диме. На самом деле это было не так. Ревность и любовь не имеют никакого отношения друг к другу. Если человек любит, то он готов все сделать для счастья любимого человека, сделать все, чтобы доставить ему удовольствие. А ревность, это не что иное, как проявление оскорбленного самолюбия. И, чем больше человек избалован и капризен, тем сильней чувство ревности, тем более уродливые формы она принимает. С каждым днем отношения Димы и Кристины обострялись. Из-за любого пустяка она была готова устроить скандал.
День влюбленных, 14 февраля, они решили отметить без шума, вчетвером, дома у Кристины. Как и договаривались, вечером Дима на такси забрал Кристину с работы, и они поехали на работу к Юле, чтобы забрать ее и ее парня, Олега, работающего вместе с ней. По дороге домой Кристина опять приревновала Диму к Юле, за то, что он, как бы нечаянно, положил руку ей на бедро. Ненависть сдавила Кристине горло: как он посмел увлечься этой сучкой! Она ради него отказалась от жениха, для которого была светом в окошке, единственной и неповторимой, а он, подлец,… . Если бы, кто-то сейчас вложил ей в руку нож – она, не задумываясь, вонзила бы ему в грудь, нет, лучше в противную, оскалившуюся морду. Кристина поняла, если она сейчас же не отомстит – она не сможет дальше жить.
В это время такси остановилось у ее дома. Кристина взяла пакет с шампанским, попросила Олега ее проводить, и вышла из машины. Выйдя из машины, она пошла в сторону, противоположную от дома. Дима окликнул ее, но она его проигнорировала. Олег растерянно посмотрел на Юлю, а она кивнула ему, чтобы он шел провожать. Как только Дима с Юлей зашли в подъезд, Кристина остановила проезжающую машину и предложила Олегу поехать на квартиру, которую снимали Олег с Юлей. Когда они зашли в квартиру, Кристина без остановки, бокал за бокалом, выпила бутылку шампанского и стала срывать с Олега одежду. Олег ответил таким же страстным порывом и, моментально, раздел сходящую с ума девушку. С момента их знакомства ему хотелось попробовать эту красивую, страстную, немного дикую Юлину подругу. Он зарылся в нее, вдыхая ее запах, и овладел жаждущей секса девушкой. Через десять минут он вбросил в нее свое желание и, похрапывая, заснул.
Кристина отвернулась к стене и заплакала. Она чувствовала себя обманутой и неудовлетворенной. Ей было тоскливо и одиноко. Она посмотрела на часы – было пять часов утра. Кристина оделась и вызвала такси. Через полчаса она была дома, открыла дверь своими ключами, и прошла в комнату. Дима с Юлей спали на тахте в объятиях друг друга. Кристина зажгла большой свет, разбудила любовников и потребовала, чтобы они немедленно убирались из ее квартиры, и чтобы Дима не забыл свои вещи. Ненависть опять переполняла ее, она уже забыла, что только что мстила обоим любовникам. Как только Дима с Юлей уехали, она открыла компьютер и стала искать телефон военкомата.
Капитану, который всю осень занимался поисками Димы, она рассказала все, что знала: адрес и телефоны организации, где он работал, адрес квартиры, где, очевидно, он будет жить с Юлей и Олегом, и в какое время его там вероятнее всего застать, и, даже, наиболее вероятные места его вечерних тусовок. После этого, она почувствовала себя лучше, успокоилась, и, с сознанием выполненного долга, легла спать.
После бессонной ночи Диме не хотелось тащиться на работу, тем более, что Юля планировала до обеда спать. Сейчас бы прижаться к теплому, ароматному телу и провалиться в сладкий, глубокий сон, забыв все неприятности. Но на первую половину дня у него была назначена важная встреча, перенести которую было невозможно.
Только он закончил встречу и проводил гостей, как в проеме дверей показались люди в погонах. Они вошли и обратились ко всем, находящимся в помещении:
- Где мы можем увидеть Дмитрия Карпова?
У Димы внутри все похолодело. Ну вот, началось. Но, он быстро пришел в себя и взял инициативу в свои руки, понимая, что это сейчас единственное спасение, и быстрее, чем кто-либо успел открыть рот, ответил:
- Дима только что здесь был, наверное, на склад вышел. Пойдемте я Вас провожу.
Дима спешил увести незваных гостей из офиса, чтобы кто-нибудь из сотрудников нечаянно не выдал его. На складе была девушка – кладовщица, Аня, и двое грузчиков. Дима шел впереди, и, как только Аня с грузчиками открыли рот, чтобы приветствовать его, он сделал «страшные глаза», незаметный знак рукой, и спросил первым:
- Аня, вы тут Диму Карпова не видели?
- Недавно был, но уехал. Сказал, что сегодня уже не вернется, - Аня уже поняла, за кем пришли люди в военной форме, и подыграла Диме.
После этого случая, хозяин выделил Диме комнатку с телефоном и оргтехникой в дальнем конце офиса, и провел с сотрудниками беседу, что делать и что говорить, если Диму снова будут спрашивать незнакомые люди.
Капитан долго не мог себе простить, как позволил мальчишке провести себя на пустом месте. Разгильдяй, корил он себя, не удосужился, даже, карточку в личном деле взять. Теперь, поймать этого нахала, стало для него делом чести. Ничего, если не удастся взять на работе, он теперь знает, где его можно найти. И капитан открыл на Диму сезон охоты. Дважды в неделю, заходил он по месту работы Карпова, получая каждый раз ответ, что тот отъехал или в командировке. Он понимал, что Димка где-то рядом, что его прячут, но у него не было права обыскивать чужую собственность. Оставалось только надеяться, что тот расслабится и высунет нос из норы. Капитан регулярно обходил рестораны и ночные клубы, на которые указала Кристина по телефону. Но самые большие надежды он возлагал на квартиру, адрес которой указала Кристина, где и обитала эта долбанная «шведская семья». Ежедневно, утром и вечером, у подъезда дежурил, переодетый в гражданскую одежду, сержантский наряд. И в один прекрасный, морозный апрельский день это сработало.
Дима не был до конца уверен, что Кристина сдала адрес своей подруги, а, после того, как в течение длительного времени никто не сделал попытки ворваться в квартиру, он решил, что этот адрес не засвечен, и успокоился. И вот чудесным весенним утром, когда Юля с Олегом еще нежились в постели, он поцеловал Юлину грудь и в прекрасном настроении выбежал на работу. Выскочив из подъезда, он попал в крепкие сержантские руки. Этот переход, из нежных женских объятий в грубые мужские, был так неожидан, что он не пытался даже сопротивляться и вырываться.
Его отвезли на сборный пункт, где в душной комнате на втором этаже, уже сидели несколько десятков таких же неудачников. Вскоре приехала врачебная комиссия, которая быстренько признала всех годными к строевой, несмотря на то, что у одного из мальчишек была ярко выраженная дистрофия, а у другого была справка о плоскостопии.
Димка напряженно думал, какой найти выход из положения. Он понимал, что бежать из части, тем более, после приема присяги, будет невозможно. Значит надо бежать сейчас. Он вспомнил, что на первом этаже, в вестибюле, на стене висит телефон. От телефона до входных дверей не больше десятка метров. Двери открываются наружу. Правда, на стульях у противоположной стены, сидели пятеро солдат, которых прислали из части за новобранцами, но им было не до него – они азартно играли в карты. Дима стал думать, у кого надо спросить разрешения, чтобы позвонить по телефону. В этот момент в комнату вошел капитан.
- Ну что, набегался хитрожопый? - капитан подошел к Диме, - Ничего, в часть приедешь, там тебя научат родину любить.
- Да, - подумал Дима, - Этот, пожалуй, из комнаты не выпустит.
На его счастье, капитана вызвали к начальству, и присматривать за новобранцами остался молоденький лейтенант с еще не приросшими к плечам погонами.
- Вот он шанс! - мелькнуло в Диминой голове, и он подошел к лейтенанту.
- Товарищ лейтенант, - обратился он к офицеру, - Меня взяли прямо из дома, и я никого не успел предупредить на работе, а у меня после обеда назначены переговоры, люди приедут. Разрешите позвонить на работу, предупредить, что я ушел в армию.
Лейтенант внимательно разглядывал стоящего перед ним новобранца. Это был не восемнадцатилетний юнец, как все остальные, а серьезный молодой мужчина, примерно такого же возраста, как он сам. Лейтенант смутился:
- Ну, конечно же, позвоните. Там, внизу, есть телефон – автомат.
Дима поблагодарил, и, чтобы не вызывать подозрений, оставил дубленку на стуле и спустился к телефону в одном пиджаке.
Игравшие в карты солдаты, мельком взглянули на него и продолжили свое занятие. Димка заметил, что один из солдат в игре не участвовал, а стоял сзади и наблюдал за игрой. Дима позвонил директору, что его загребли на призывной пункт, и он пытается решить проблему, повесил трубку и, неожиданно, бросился к дверям. Игроки не успели даже приподняться со стульев, зато тот, кто стоял, бросился ему наперерез. Дима мгновенно понял: если тот успеет вцепиться ему в одежду, он потеряет драгоценные секунды, и солдаты навалятся на него. Поэтому, в следующую секунду, он, не останавливаясь, ударом в челюсть свалил солдата с ног, и, навалившись руками и корпусом на двери, выскочил на улицу. Едва не поскользнувшись на покрытых льдом ступеньках, Димка скатился с высокой лестницы и бросился бежать между домами. Пробежав несколько дворов, он оглянулся и увидел, что погоня находится в метрах двухстах. Тогда он завернул за угол ближайшего дома, забежал в расположенный в жилом доме магазин и спрятался под прилавком. Когда к нему подошла возмущенная продавщица, он обратился к ней с мольбой о спасении:
- Милая девушка, умоляю, не выдавайте меня. За мной гонится патруль из военкомата, чтобы забрать меня в армию и отправить в Чечню. Нас было три друга. Одного убили, другой вернулся инвалидом, и уже никогда не встанет на ноги. Теперь хотят отправить меня. Я знаю, что меня убьют сразу же, и моя смерть будет на вашей совести. Пожалейте, не убивайте меня. Я всю жизнь буду за вас богу молиться.
В этот момент в дверях магазина показались сержант и два солдата:
- К вам в магазин не забегал парень в пиджаке и без пальто? - обратились они к продавщице.
- Нет-нет, у нас сегодня покупателей было очень мало, и я всех помню, - ответила она, прижимаясь вплотную к прилавку, чтобы нельзя было заглянуть под него со стороны.
Военные побежали дальше, а Ярослава, так звали молоденькую продавщицу, повела Димку в комнату отдыха пить кофе. Уж очень ей понравился спасенный ею симпатичный призывник. Посмотрим, думала Ярослава, как-то он будет благодарить ее за спасение. Димке, в состоянии стресса, в котором он находился, его спасительница, вообще, показалась богиней. Он договорился, что вечером он придет к ней домой и, по поводу своего чудесного спасения, «накроет поляну» для нее и сестры, с которой она жила. После этого, он позвонил на работу, обрадовал директора и коллег, что ему чудесным образом удалось спастись от армии, попросил проверить, нет ли поблизости от их здания сотрудников военкомата, и поехал на работу. Понимая, что после случившегося, спокойно работать Дмитрию не дадут, директор командировал его до конца весенней призывной кампании во Владимирский филиал.
В это время несчастный капитан стоял навытяжку перед райвоенкомом. Молодой, перспективный подполковник со связями, уже успевший побывать в горячих точках, воспринимал должность райвоенкома, как досадную остановку перед прыжком наверх. Случившаяся оплошность наводила тень на его блестящую репутацию боевого офицера, хотя и не была связана с боевыми действиями. Он сидел в крутящемся кресле за столом и, молча, курил трубку, разглядывая капитана. Наконец, он нарушил тягостное молчание:
- Кажется, капитан, тебе вреден городской воздух. Пора послужить на свежем воздухе, в сопках, где-нибудь на Камчатке или на Курилах. А, может, ты Кавказ предпочитаешь?
- Никак-нет! - еще больше вытянулся капитан.
- Ты совсем перестал мышей ловить. Позволить мальчишке дважды обвести себя вокруг пальца! Хуже всего, что об этом стало известно в облвоенкомате. Мне уже звонил о тебе генерал Барабанов. Тебе дается последний шанс. Или в течение весеннего призыва ты находишь этого пройдоху и отправляешь с командой на Кавказ, или на Кавказ командируют тебя. Там из тебя сделают боевого офицера.
Дима решил наповал сразить сестренок аттракционом неслыханной щедрости. Для неискушенных в деликатесах девчушек он взял баночку лососевой икры, палтуса и форель холодного копчения, запеченного гуся с яблоками в вакуумной упаковке, пакет фруктов, фруктовый торт, бутылку Крымского шампанского и виски MACALLAN двенадцатилетней выдержки. В руках у него алел букет из пяти роз, как красное знамя в руках бойца Советской армии, идущего на решающий штурм цитадели. Подобным аттракционом Димка хотел добиться сразу нескольких краткосрочных и долгосрочных целей. Первое, надо было решить вопрос сегодняшнего ночлега, так как по всем его адресам, наверняка, уже дежурят наряды из военкомата. Второе, решить проблему ночлега таким образом, чтобы провести последнюю ночь перед отъездом не в одиночестве, а в объятиях прекрасной девушки, а, если получится, даже двух. И, наконец, задачу надо решать так, чтобы через три месяца было, куда вернуться из Владимира, так как на проваленных явках появляться ему, очевидно, будет нельзя.
В назначенное время, минуту в минуту, Димка позвонил в двери девушек. Когда дверь открылась – он растерялся. Перед ним стояли две Ярославы: одни и те же черты лица, одинаковые фигуры, одинаковые халатики и, очевидно, специально сделанные, одинаковые прически. Сестры были однояйцовыми близняшками. Очевидно, это был их коронный розыгрыш. Димка подумал:
- Пожалуй, получится все. По-максимуму, - поцеловал обеих сестренок в губы и вручил букет. Похоже, такое начало им понравилось. Девушки пригласили его к столу, на котором уже стояла ваза с фруктами и бутылка португальского портвейна. Чтобы запомнить, кто из девушек кто, Дима еще раз представился. Оказалось, что сестренку зовут Маргарита. После занятий в школе спортивной гимнастики и трехмесячных курсов спортивного массажа, Маргарита устроилась работать руководителем группы аэробики в фитнес – центре. Она уговорила и Ярославу заниматься с ней аэробикой.
Это была незабываемая ночь. Такой спортивной камасутры Димка еще не видел. Сестры не только были похожи как две капли воды, у них не только были одинаковые, стройные спортивные фигуры, у них был еще один и тот же темперамент. Они извивались, лаская Диму, и друг друга, на широкой кровати, принимали такие необычные позы, что, казалось, у них нет позвоночника. В напоенном страстью полумраке Димка уже не различал, где Ярослава, и где Маргарита, и сколько с ним женщин вообще. Ночь превратилась в сплошной оргазм.
Утром, Димка с трудом заставил себя вырваться из сладких объятий сестренок и поехать в командировку. И только осознание того, что, если его снова загребут, то вряд ли ему удастся так легко вырваться, заставило его попрощаться с девушками.
Весна пролетела, как один день. Пришел июнь, потом июль… Димке позвонил директор и обрадовал, что по его информации, команда на Кавказ сформирована и отправлена в Москву, весенний призыв заканчивается, и Димка, очевидно, может возвращаться. Но, иначе думал капитан. Он знал, что генерал Барабанов никогда не меняет своих решений. И ему очень не хотелось ехать на войну. Понимая, что все его беды из-за этого хитрого менеджера, он организовал постоянный пост в аптеке, напротив офиса, где тот работал, напоил грузчика на складе и выяснил, что Диму командировали в филиал до конца призыва и скоро тот должен вернуться. Как хищник, он сидел в засаде и ждал свою жертву. И, как только радостно-возбужденный Димка перешагнул порог офиса, из аптеки, как стая шакалов, выскочили люди в серых шинелях и бросились за ним.
Диму на ночь заперли в полуподвальной комнате военкомата, поставили у дверей вооруженного часового и доложили генералу Барабанову, что нарушитель порядка, наконец, пойман. Генерал был совсем не рад этому. Команда на Кавказ была уже собрана и отправлена в Москву, и он не знал, что делать с этим отщепенцем. Тогда он позвонил в Москву, своему приятелю, и попросил, чтобы тот задним числом включил в состав новобранцев, отбывающих на Кавказ, призывника Дмитрия Карпова. И обещал доставить его на следующий день почтово-багажным поездом в сопровождении служащих военкомата.
В составе таких поездов есть плацкартные вагоны, в которых перемещаются охрана поезда, обслуживающий персонал и выделяются места по требованию военкоматов, полиции и других федеральных служб. В таком плацкартном вагоне было выделено купе для Димы и сопровождавших его капитана и двух сержантов. По указанию генерала, начальник районного военкомата провел с капитаном подробный инструктаж: как и куда, следует доставить наделавшего столько бед призывника. При этом он строго-настрого приказал не сводить с этого умника глаз, и, если капитан его снова упустит, то с военной карьерой может распрощаться и поедет на театр военных действий с понижением в звании.
Капитан сидел напротив Димы и не сводил с него глаз. Он его, одновременно, ненавидел, уважал и побаивался его непредсказуемых поступков. От этого парня зависела его, капитанова судьба, а он спокойно себе сидел, прикрыв глаза, и, вроде бы даже, дремал.
А Дима для себя уже все решил: он понимал, что бежать надо до того, как они подъедут к Москве, он посмотрел расписание поезда и увидел, что до Москвы поезд остановок не делает, значит, придется прыгать на ходу. Лучше всего это делать в Александрове, там большая сортировочная станция и поезда сильно притормаживают, километров до пятидесяти. Под видом похода в туалет, Димка проверил оба тамбура и увидел, что все двери закрыты, и единственно возможный вариант покинуть вагон – не до конца закрытое окно туалета. Димка попробовал открыть его шире, но стекло не поддавалось. Главное, что в щель над стеклом пролезла голова, а Димка еще со школьных времен знал, если голова между прутьями решетки пролезла, значит, пролезет и туловище.
Вот за окном показались очертания монастыря, где обитал Иван Грозный с опричниками во время стояния в Александровой слободе. Димка решил:
- Пора, - встал и направился к туалету.
- Ты куда? - встрепенулся капитан.
- В туалет.
- Ну, иди. Только недолго, - и проводил его глазами.
Димка закрыл за собой дверь на фиксатор, встал ногами на крышку туалета и просунул голову в открытую часть окна. Одну за другой он вытащил наружу руки и попытался дотянуться до поручня у двери в вагон. Длины рук немного не хватало, сантиметров десять – пятнадцать. Димка прикинул, если начать скользить вниз, вдоль стенки вагона, то в процессе скольжения он сможет дотянуться. Но скорость, с которой он будет вываливаться из окна, может оказаться настолько высокой, что он может не успеть ухватиться за поручень и, тогда, все… конец. Или, еще хуже, его может ждать судьба Валерки. Причем, учитывая, что он будет падать вниз головой, позвоночник будет поврежден в шейном отделе, а это значит, что у него будут атрофированы не только ноги, но и руки. И он будет лежать, и гнить, как живой труп, и, скоро, к невыносимым корешковым болям добавится боль от гниющих пролежней, и вонь от гниющего человеческого мяса, и противный запах мази Вишневского.
Димкины сомнения прервал громкий стук в дверь. Капитан заметил, что Димка слишком долго находится в туалете, и, заподозрив что-то неладное, начал громко стучать и кричать через дверь:
- Ты чего там делаешь столько времени? Открывай и выходи!
Димка понял, что раздумывать больше нельзя, повернул голову в сторону окна и крикнул словами Высоцкого:
- Капитан, никогда ты не будешь майором, - после чего он оттолкнулся бедрами и начал скольжение вниз.
Капитан понял, что человек за дверью легко распорядился не только своей судьбой, но и судьбой его, капитана. От бессилия и невозможности что-то исправить, капитан начал молотить в дверь руками и ногами, он рыдал, в истерике выбрасывая весь запас бранных слов:
- А… А… открывай, сука! Открывай, гад. Сволочь, я тебя и на том свете достану!
Но было уже поздно.
Февраль 2019 года.