Вот и снова мы собрались за большим столом всей семьёй. Нечасто это бывает. Оттого особенно дороги эти встречи. Разговоры, шутки, смех, рассказы. Поплыли звуки фортепиано. Пели любимое. На семейный концерт прибежал младший из семьи Гордей. Ему два года и десять месяцев. Забавный, любимый живчик, за которым можно часами наблюдать, интересней, чем фильм смотреть. Музыка зачаровывала и манила малыша. Дослушав песню, Гордейка тихо подошёл к волшебнице, извлекавшей чудесные звуки, протянул к ней ручонку ладошкой вверх, будто в чём-то хотел её убедить, и попросил:
- Нету собаки! Нету собаки!
Волшебница рассмеялась. Просьба ей была знакома:
- Ты хочешь, чтоб мы спели эту песенку?
Малыш обрадовано мотнул головёнкой.
Мы тоже знали, о чём он просит: если речь идёт о «Нету собаки», то надо спеть песню из фильма «Ирония судьбы». Мы с удовольствием дружно запели:
- Если у вас нет собаки, её не отравит сосед…
Малыш замер и слушал. Песня спета, а он снова, нас убеждал, помогая себе ручонкой:
- Нету собаки!
- Ещё спеть? – спросила волшебница.
Гордейка снова согласно кивнул. И «Нету собаки» спели четыре раза, пока малыша не утянул за собой пятилетний братишка Елисей. Ровно через пару минут оба брата снова появились в гостиной. Наш дружный семейный хор разбудил в них особенное настроение, и оно искало выхода, просилось наружу. Желание петь неудержимо рвалось из мальчишек. Иногда они вставали рядком. Старший пел, а младший ровненьким солдатиком, молча, стоял около брата группой поддержки. Когда песня заканчивалась, и раздавались аплодисменты, группа поддержки низко кланялась зрителям и, развернувшись в обратную сторону, строевым парадным шагом уходила с импровизированной сцены, оставив брата-певца. Эта забавная картинка была хорошо знакома, и мы были в радостном ожидании увидеть это снова. Елисей, а по-семейному просто Еля, предложил:
- А хотите я про маму спою!
Кто-то из гостей радостно откликнулся:
- Про маму?! Конечно, хотим!
Пятилетний Еля был уже певцом опытным и знал как вести себя на публике. Встав в центре гостиной, вытянулся, отчего стал чуть выше ростом, подтянул сползавшие брючки со стрелочками, вернув их на место, одёрнул франтоватую жилетку и занял нужную позу. Гордей понял: брат будет петь. И привычно встал рядом ровненьким солдатиком. Мы предвкушали удовольствие в очередной раз пережить забавное поведение малышей.
И Еля запел чистым голоском. Старательно проговариваемые им звуки бриллиантиками посыпали наши души. Мальчишка пел самозабвенно, забавно жестикулируя. Мы, не дыша, заворожено следили за каждым его движением. Наше восторженное внимание, прикованное к Елисею, было перехвачено маленьким Гордеем. В какой-то момент он, стоя рядом с поющим братом, понял, что про него, Гордея, все забыли. Малыш повернулся и стал разглядывать Елю. Тот выглядел красивым вкусным пряником, при галстуке. Пряником, от которого невозможно глаз отвесть. И все смотрят только на пряник. Гордейка смотрел на братишку неотрывно несколько мгновений и что-то в малышовой душе зашевелилось. Ему уже не хотелось просто молча стоять рядом. Не понимая, что же с ним происходит, забыв обо всём, Гордей растопырил ладошку и закрыл ею поющий рот брата. Песенка оборвалась на полузвуке. Еля, не ожидавший такой подлости, да ещё от братишки, расстроился и выбежал поплакать. Растерянный Гордей стоял в центре комнаты, не понимая, что же произошло минуту назад. Кто-то из нас разочарованно произнёс:
- Эх, какая песенка была!
Его поддержали:
- Жалко, не дослушали.
Понимая, что по его вине разрушена радость, Гордей был готов расплакаться. Мама притянула его, чмокнула в макушечку и, поглаживая по голове, сказала:
- Сыночка, ты чего? Зачем Елю обидел? И нам не дал песенку послушать. Как-то нехорошо это. Елисей теперь один в комнате плачет. Ему же обидно.
Гордей молча слушал, а мать продолжала:
- Обидел брата ни за что. Иди-ка проси у него прощения. Скажи «Еля, прости меня».
В глазах малыша промелькнула радость от подсказанного решения. Ура! Всё можно поправить! Он выбежал из комнаты. Мы притихли, пытаясь дотянуться ушами до соседней комнаты. Нам это удалось. Детский голос умоляюще произнёс:
- Еля, пати меня.
Что ответил незлобивый Елисей, мы уже не слышали, поскольку дружно выдыхали. Через несколько минут до нас долетело жужжание машинок и детская милая болтовня.