(Фотоколлаж автора)
…Вначале войны тётка Матрёна проводила на борьбу с фашизмом мужа и троих сыновей, а чуть погодя последышку –
дочку Полину. Девушка только что получила на руки диплом об окончании медучилища и в срочном порядке была
направлена на фронт.
По прибытии в военно-полевой госпиталь юной медсестре в первый же день предстояло ассистировать опытному хирургу –
Елизару Платоновичу. При виде изрешеченного тела молодого бойца Полина не разрыдалась, стиснув зубы и подавив сильное напряжение, она принялась чётко выполнять указания врача.
По завершении операции Елизар, приобняв помощницу за плечи, устало произнёс: "Благодарю, коллега, за помощь.
Прости, что не дали тебе даже оглядеться. Привыкай к суровостям войны".
Так начались армейские будни Полины, кровавые и беспощадные. Но в "связке" с Елизаром она чувствовала себя уверенной
и защищённой. В его лице девушка видела бесстрашного, стойкого человека, мужчину её мечты. Чем больше она узнавала его,
тем труднее становилось скрывать свои первые чувства, так некстати вспыхнувшие в военное лихолетье.
Елизар долго и упорно не замечал влюблённых взглядов Полины. Но однажды, после череды совместно проведённых операций
и принятой фронтовой стопки, солидный доктор поддался искушению. После чего он, неловко извинившись за сиюминутную слабость, попросил всё забыть. У него на малой родине остались жена и трое малолетних детей. На следующее утро, вместе с тяжелоранеными, Полю отправили в далёкий тыловой госпиталь. Безвозвратно...
Спустя полгода, студёным зимним вечером Полина, утопая по колено в рыхлом снегу, пробралась к оконцу родной избушки
и тихо постучала.
"Счастье-то какое, - воскликнула Матрёна, и кинулась обнимать долгожданную доченьку, слёзно приговаривая, - после четырёх похоронок Господь Милостивый такое утешение послал".
У печки, снимая с Полины просторную шинельку, Матрёна заметила округлившийся живот дочери. Облегчённо вздохнув, она тихо продолжила: "Значит насовсем возвернулась. Не тушуйся, Полюшка, главное – жива, невредима. Ребёночка вырастим,
а слухи – что талая вода, так же быстро пройдут, как и появятся".
...Народившейся дочке Полина дала имя созвучное с именем её отца – Елизавета. С отчеством вопрос тоже не стоял – Елизаровна. Фамилию же она оставила свою – Колокольцева.
...Через два года весь советский народ встретил великий праздник – день Победы.
Отлаженным чередом протекала совместная жизнь представительниц трёх поколений: Полина работала по специальности
в местной больнице, Матрёна там же трудилась санитаркой, Лиза посещала детский сад. Мужчины у Поли не было.
Взрослые не имели привычки делиться сокровенным сердец, чего нельзя сказать о подраставшей Лизе. Девочка частенько проговаривала вслух о своём желании иметь папу. В пятилетнем возрасте её выстраданная мечта сбылась.
В крупное село наших героев, в опустевший родительский кров приехал издалека на постоянное место жительство молодой
мужчина Иосиф. Вследствие резкой перемены климата у приезжего случилось воспаление лёгких, в больницу попал, где и познакомился с симпатичной медсестрой Полиной Викторовной. Поле очень приглянулся стройный обаятельный пациент.
Но пока тот находился на лечении, она выполняла свой профессиональный долг и не более того. А Иосиф в день выписки
вдруг подарил ей старинное медное колечко, замуж позвал.
Эту новость Матрёна восприняла как дар Божий. Дочку такой счастливой она давно не видела. Глаза горят, лучистая улыбка
озаряет лицо. Поля поёт, порхает по избе, цепляя каблучками самотканые дерюжки на шатком полу. В диком восторге и Лиза.
Незамедлительно Полина с дочкой перебралась к новоиспечённому супругу. Поначалу всё было хорошо. Иосиф замечательно
играл роль мужа и отца, но недолго. Как-то Поля, готовившая ужин, впервые попросила Осечку (так она его называла) сходить
за Лизой в садик.
"Папка за мной пришёл!" - радостно закричала девочка и помчалась к нему навстречу. Он на глазах изумлённых нянечек подхватил малышку на руки и со словами: "Нынче, Лизок, на лошадке поедешь", - усадил довольную "наездницу" к себе
на плечи.
"Везёт же некоторым", - зашушукались им вслед очевидцы трогательной сценки.
По осеннему серому небу плыли тяжёлые рваные облака, на склоне дня походившие на страшных чудовищ. Лиза в испуге закрыла глаза и крепко вцепилась в курчавую шевелюру папочки. Иосиф, почуяв боязнь девочки, свернул с дороги в заброшенный старый сад, в глубине которого он ссадил Лизу на землю, повелел отвернуться и подождать его минутку.
Бесшумно спрятавшись за богатырскую грушу – дикарку, отчим решил поглумиться над опостылевшей падчерицей. Минут пятнадцать Лиза неподвижно стояла, в страхе наблюдая как на уродливые полусгнившие голые деревья быстро опускается тёмное покрывало вечера. Девочка забеспокоилась за папу, вдруг с ним что-то случилось.
- Папа, папочка, - всхлипнула Лиза, - где ты? Не услышав ответа, она сорвалась со своего поста и в панике заметалась взад-вперёд. Отчим не спешил успокаивать ребёнка, подав лёгкий сигнал, он ещё плотнее прижался к стволу. Когда Лиза поравнялась с его укрытием, папашка выставил вперёд ногу. Несчастная малышка, споткнувшись на грубый кирзач 45 размера, распласталась на мокрой грязной листве и громко заплакала. Оська, высоко приподняв Лизу за шиворот, резко со злом поставил её на ноги и прорычал: "Вздумаешь кому пожаловаться – придушу!" В закрепление урока он отвесил падчерице тяжёлую оплеуху и больно толкнул в спину.
В дом он вошёл с Лизой на руках, весёлый, как ни в чём не бывало, добродушно пробасив: "Представляешь, Полюньчик,
дочка наша новое пальтишко испачкала, всю дорогу ревела, еле успокоил".
С того момента Лиза как огня стала бояться отчима. При любом удобном случае тот напоминал ей подзатыльником кто в доме хозяин. Полина, ослеплённая новой любовью, старалась не замечать подавленного настроения дочери, она считала, что в Лизе проснулась эгоистическая детская ревность.
Благо бабушка Матрёна смогла разоблачить двуличие зятя. Под Новый год она пожаловала к ним в гости с магазинными гостинцами. Внучка обрадованно заверещала. Поля, чмокнув дочку в макушку, куклу подарила. Оська занёс пятерню над головой Лизы, чтобы прилюдно погладить, а та интуитивно пригнулась, как испуганный зайчонок, но быстро сообразив,
что допустила оплошность, виновато взглянула на отца и нелепо улыбнулась. Полина в этот миг повернула взгляд к окошку.
Забилось, защемило больное сердечко Матрёны, но старушка виду не подала, побоялась разрушить долгожданное счастье дочери, к тому же успевшей уже забеременеть.
- Я что хотела, - вкрадчиво начала Матрёна, - у вас скоро прибавление появится, а я одна одинёшенька в четырёх стенах маюсь. Может, позволите Лизоньку к себе забрать, хотя бы на время. Девочка замерла в ожидании решения.
- Я категорически против, - заявил Оська, - дети должны жить с родителями.
Полина же право выбора оставила за Лизой.
Новый год бабушка с внучкой встречали уже вместе. Вдвоём.
Матрёна ушла на заслуженный отдых, и целиком посвятила себя воспитанию Лизы. Психика девочки постепенно восстанавливалась. Жизнь вновь приобретала красочные тона и оттенки.
Вторая волна несчастья захлестнула Лизу с головой, когда она училась в пятом классе. Скоропостижно скончалась её надёжная покровительница, любимая бабушка Матрёна. Мир для Лизы рухнул в одну секунду.
Забившись в угол, она смотрела в одну точку и отчуждённо повторяла как заклинание: "Бабушка, милая, возьми меня с собой".
После похорон и помина, Лиза наотрез отказалась пойти с мамой. Полина осталась на ночь с дочкой. Девочка категорически протестовала против еды, сна, и каких-либо успокоительных лекарств. Она заняла место на табуретке в том же углу и безмолвно снова сфокусировала отрешённый взгляд на одной точке. Даже на войне Полине никогда не было так страшно, как боязно теперь за состояние дочери.
Присев рядышком на корточки, она обхватила худые коленочки Лизы и стала ласково убеждать, что всё наладится, что у неё есть семья, и сообща они преодолеют это горе.
- Лучше сразу умереть, - простонала девочка.
- За что ты так, доченька? Ведь ты сама всегда хотела жить с бабушкой. Тебя никто не обижал. Мы часто с тобой виделись, хорошо ладили. И брата Витьку, мне казалось, ты любишь.
- Люблю, очень люблю. Но Осечка твой меня точно теперь убьёт. И Лиза выплеснула на мать на время затихшую обиду,
до боли обострившуюся в горькие дни.
- Моя ты жалкая, что ж ты так долго молчала? Хотя бы бабушке намекнула. Прости меня, воробушек, я постараюсь всё исправить.
Розовые очки давно слетели с глаз Полины. Оська оказался обычным приспособленцем. Тянула его, здорового дармоеда,
думала какой-никакой отец Витюшке. Да и мать не хотела тревожить, изображая счастливую женщину. Матрёна всё понимала, но подыгрывала дочери, полагая, что Поля всё ещё любила Иосифа.
Разговор Полины с Оськой был коротким: исчезнуть из их жизни раз и навсегда.
- Никаких больше мужиков, - сказала себе Поля, - только дети, только их спокойствие и интересы.
...Елизавета с отличием окончила десятилетку, думала о дальнейшем образовании. Именно в это время она впервые, вкрадчиво спросила мать о родном отце.
- Он был замечательным, порядочным человеком, - вздохнула Полина, - хирург от Бога. Я его очень любила.
Но он был не свободен, о твоём существовании ничего не знал.
- Буду как папа, - твёрдо заявила Лиза, - людей спасать!
За годы учёбы в мединституте Елизавета показала себя самой способной студенткой на курсе. Её ждало блестящее будущее.
На госэкзамене по избранному профилю присутствовал известный военный хирург из Москвы, профессор Соболев. Из большой группы выпускников он выделил двоих: Елизавету Колокольцеву и Тимура Саркисяна.
Пока Лиза в аудитории блистала знаниями, её мама за дверью напряжённо переминалась с ноги на ногу. А когда дочь вышла
в коридор вместе с профессором и Саркисяном, что-то живо обсуждавшими между собой, у Полины помутнело в глазах.
- Познакомьтесь, - представила Лиза, - это профессор Елизар Платонович, он предложил нам с Тимуром стажировку в столице.
А это моя мама – Полина Викторовна.
Профессор, с трудом сдерживая волнение, под предлогом обсудить кое-какие детали, пригласил Полину в скверик.
- Поля, я считал тебя погибшей, - начал длинный монолог профессор, - после войны искал тебя. Но твой госпиталь попал под авиабомбёжку, не уцелел никто. Искал, чтобы как-то загладить свою вину перед тобой, хрупкой девочкой, открывшей бесчувственному чурбану светлую душу, а я грязными сапожищами растоптал твою любовь. Сама судьба поквиталась со мной за тебя. В оккупации погибли все мои родные. Прости, Поленька, дурака старого. Что я всё о себе, да о себе. Расскажи, как живёшь? Муж? Дети? У тебя безумно талантливая дочка.
- Это и Ваша дочь, Елизар Платонович. Мужа нет. Сын Виктор готовится к поступлению в строительный институт.
Последнюю фразу профессор почти не слышал: сердце "выпрыгивало" из груди, слёзная поволока застила глаза, мысли судорожно путались в голове.
- Родная дочь, - прошептал профессор, смахивая со лба холодную испарину, - не могу поверить. За что мне такой царский подарок судьбы?! У меня ведь никого нет. Заново строить семью не было душевных сил. Поля, только не говори сразу "нет". Подумай хорошенько, давай попробуем быть счастливыми. Ради Лизы, Вити, ради нас с тобой.
...Через месяц на подмосковной даче профессора Соболева его новая большая семья отмечала поступление Виктора
в столичный строительный ВУЗ.
Окрылённая Лиза не отходила от папы ни на шаг...