Приближается День Победы – всенародный праздник со слезами на глазах и с гордостью в душе. Готовятся встретить праздник внуки и правнуки солдат, первыми встретившими этот день. Репетируют военные парад Победы, обновляют портреты фронтовиков, уже ушедших из жизни, родные и близкие, чтобы пройти как Бессмертный Полк.
У всех находятся подарки к этому великому дню. Вот и я достаю свой единственный и очень любимый военный рассказ с мирным названием «Приговор исполнению не подлежит» и вспоминаю историю его написания.
Однажды в пятничный вечер после работы я заехала в редакцию журнала «Человек и закон» вычитать гранки своего очерка, встретила главлита журнала Юру Платонова и он стал мне жаловаться, что не может подобрать материал в журнал ко Дню Победы. Хочется найти что-нибудь оригинальное, необычное.
- У вас ничего нет? - спросил он меня.
- Я пишу о том, в чем хорошо разбираюсь, а войну-то совсем не знаю, ничего и не пишу.
- Войну не знаете, а в людях разбираетесь, можете и написать о них, поместив в военные обстоятельства. Судью, например, или даже осужденного, - Юра оживился, - вот, например, сбежал осужденный и как бы он повел себя…
Я засмеялась и он замолчал, смутившись, но все же добавил:
- А может попробуете?
Я только пожала плечами, но предложение неожиданно для меня самой упало на благодатную почву.
Пока я шагала от Олимпийского проспекта, где квартировала редакция, до метро Проспект Мира, я уже не видела ничего, кроме самых разных военных неожиданностей.
Почти час на метро до дома принес понимание, что раз я не разбираюсь в военных делах, значит нужно брать таких же героев, не связанных с военными обязанностями. Это, пожалуй, будут судьи, прокуроры, адвокаты.
А в какие обстоятельства они могут попасть, если рассказ нужен военный? Так-так, обстоятельства должны быть случайными.
А какие? Да процесс, просто уголовное дело и вдруг – война!
Мне стало так интересно, что захотелось немедленно взять ручку и жить новой жизнью, писать о ней и не упустить чего-нибудь важного.
Мысли о новом рассказе не оставляли меня весь вечер и наутро я уехала на дачу, чтобы начать работу.
Казенная дача, старинный особнячок в огороженном участке городского парка, был идеальным местом для сочинительства, там сами стены хранили множество загадок и тайн, оставшихся от многочисленных прежних постояльцев, чьи судьбы эпоха тасовала и раскидывала удивительно трагично и непонятно.
В этих таинственных тихих комнатах оживали любые события и образы и я впервые создавала жизнь, о которой ничего не знала. Я должна была стать участником всех событий, все прочувствовать и пережить.
Как это сделать?
И я начала с контраста – обычный, знакомый и не жестокий уголовный процесс над сельским драчуном Александром. Сельская жизнь, заботы, неприятности перед ночью 22 июня 1941 года. Ночь эта изменила всю жизнь, все представления о добре и зле.
Утром на село напали фашисты.
Первые убитые, растерянность людей, неизвестность.
События стали развиваться как бы сами собой, по логике вещей и я только успевала записывать их, переживая до сердцебиения. Ни один рассказ, ни одна книга не писались с такой мукой.
Я рыдала над убитыми мальчишками лесника и видела убитую их мать.
У меня по-настоящему болели пальцы рук, когда я перезаряжала ружье однорукому судье.
Я с ужасом слушала, как причитает наш арестованный Сашок, вспомнивший о том, что на кордоне лесника остался на верную гибель грудной малыш, а потом как было мне тяжело нести мальчишку, уже совсем обессилевшего, и еще как тяжело тащили мы на волокуше раненого Сашка…
Вот все это было со мной. Не должно было быть, но было.
В моих ушах ясно звучал голос умирающего парня, сельского драчуна, который, не раздумывая, свою жизнь отдал ради крошечного пацанчика: «Мамонька, дай мне кваску со льдом…»
Тяжело было идти по ночному лесу, горько хоронить Сашка – приговор исполнению не подлежит…
А утром, проснувшись, судья побежал отвлекать фашистскую облаву, а я побежала к селу, спасая мальчика и себя. Мы спаслись и я написала этот рассказ о первом дне войны, который мы встретили совсем неожиданно и который ясно показал, чего стоит наш народ – каждый в отдельности и все, вместе взятые.
Вечером в понедельник я принесла рукопись в редакцию, Юра Платонов стал читать. Потом позвал меня, удивленно спросил:
- Это все за два дня?
Получив утвердительный ответ, тут же безжалостно попросил написать небольшое вступление, чтобы рассказ получился воспоминанием.
Я исполнила его просьбу, но категорически отказалась изменить невоенное название рассказа. Так он и вышел с мирным, совсем не военным названием - «Приговор исполнению не подлежит».
Но это рассказ о войне. Или нет, правильнее – это рассказ о людях.
«Приговор исполнению не подлежит»
http://www.proza.ru/2016/05/29/1978