На фото мой отец Евгений Васильевич.
Прошёл всю войну, а погиб в Эстонии, после войны. От рук "лесных братьев"
Ему было 25 лет.
ДУБРАВА.
Какое же вольное детство было у нас, по сравнению с современными детьми, которых в школу-то до 7-го класса за ручку водят!
А мы с 4-5 лет - везде одни! Пятилетние уже вовсю нянчили годовалых. Только на ножки встал - и всё! Прицепом к братишке или к сестрёнке.
Шли мы ватагой на реку. Никто за нами не следил, никто не контролировал.
Наше село Квасниковка стояла на берегу реки Мечётки, притока Волги
Живописное место. Сразу, через мосток - Дубрава. Вот туда мы и бегали по весне за молодым диким чесноком, которого по лугам было полно. Ели его зелёные тонкие перья и домой рвали, бабушке на радость. Она любила всё, что к столу: и с поля, и с леса, и очень хвалила нас за это.
Я особенно старалась угодить строгой бабушке Марии. Саша не старался. Он у неё и так был любимчиком.
Шла я по Дубраве однажды, шла...чеснока уже полная ручонка, а я всё хочу ещё набрать, побольше. А когда голову подняла, оглянулась вокруг - вдруг поняла, что заблудилась. Место совсем незнакомое, и голосов не слышно...
Пошла направо - ещё хуже, налево - вообще всё чужое... Присела под кустик, прижимаю к себе пучок чеснока и начинаю поскуливать потихоньку... страшно стало...
Очень хорошо помню, что поняла: надо звать на помощь! Кого? Брат давно с пацанами убежал купаться, взрослых с нами не было, девочек не слышно...
Я встала из-под кустика и, сама не знаю почему, громко закричала:
- Папаааа! Папаааа!
Почему "папа"? Я ведь никогда его не видела. Он погиб за 3 месяца до моего рождения! Почему я его позвала? Не знаю...
Но! Отчётливо помню, что сзади кто-то потихоньку толкнул меня в плечо, и совсем не в ту сторону, куда я собиралась было идти. И я пошла туда, куда меня подтолкнули. Сразу перестала плакать и пошла быстрее. Меня как будто кто-то направлял. Если я хотела повернуть, то опять сзади чувствовала лёгкий толчок в другую сторону...
Очень скоро я вышла на знакомую тропинку и вдалеке увидела соседских девчонок, которые уже подходили к мостику...
Не знаю, что это было? Но ...ЭТО БЫЛО!
И я никогда не забуду этот случай потому, что ЭТО БЫЛО!
ПОД ДОЖДЁМ.
От маминой работы нам давали участки под бахчи. Далеко, километров за 7 от Квасниковки.
Обычно на посадку и прополку выделяли транспорт: грузовик или лошадей.
Не помню, почему мы с мамой шли пешком с бахчей, к вечеру. Мама с мотыгой через плечо и меня за руку, уставшую тянет.
Подул студёный ветер, нагнал невесть откуда тучи и пошёл резкий, холодный дождь. Мы сразу промокли, замёрзли! Сандали скользили по размокшей глине. Ничего себе! А ещё и четверть пути не прошли! Дорога совсем пустая.
В те времена машин было очень мало.
И вдруг... я заметила её издалека! Машина! "Победа" ! Я вырвалась от мамы и подняла обе ручонки. Машина плавно остановилась, задняя дверца открылась и мужской голос сказал:
-Садитесь.
Мы подошли к машине и увидели, что там такая чистота и красата... всё устелено дорогими коврами... а мы стоим мокрые и с такими грязными ногами... нет!
- Нет! - сказала мама, - Спасибо, нам недалеко, мы дойдём.
И захлопнула дверцу. Но дверца снова открылась и голос повторил строго:
-Садитесь.
-Нет! Спасибо. - сказала мама тоже строго, снова захлопнула дверцу... и машина медленно поехала вперёд. А мы остались на дороге под дождём и ветром.
Она уезжала и уезжала увозя внутри себя тепло, уют, мягкие ковры... а мы стояли на обочине под дождём и в грязи...
И тут опять я позвала своего спасителя...но про себя... со слезами и обидой:
- Отец! Отец!
Тогда я уже не говорила "папа". Уже жили в сердце слова дедушки Мити: "Ваш отец погиб при исполнении..."
Машина, как по щучьему велению, остановилась и задним ходом поехала к нам. Её занесло и мы едва успели отскочить из под колёс.
Снова открылась дверца и громкий мужской голос сказал сердито:
-Да садитесь уже, наконец! Я вас не передавил?