Вчера, десятого мая, трудилась в храме, вместо заболевшей Виктории. Было отпевание нестарой женщины, она умерла после третьего инфаркта, и выражение лица её было таким радостным, что не вязалось с выражением лиц окружающих её людей.
Мне Валентина не раз говорила:
- Я не смотрю в лицо покойникам.
А я смотрю, словно стараюсь прочесть – как им Там… В первое время после похорон мужа мне постоянно хотелось сказать усопшим : «увидите там Леонида – скажите ему, что я его очень люблю и скучаю».
Бывают совсем измученные лица, обезображенные болезнью, высохшие, словно это не человек, а мумия неодушевлённая. Иной раз увидишь лица светлые, чистые, с радостными эмоциями, порою – просто лики… Очень старые люди такими красивыми бывают, что ахнешь…
Вчера, пока шло отпевание, пришёл молодой человек, гладенький и нарядный, словно свежий кабачок. Сказал, что хочет заказать заочное отпевание. Сразу же спросила, почему не очное, почему не помолиться за усопшего в храме над умершим?
Он заявил с некоторым вызовом:
- Я неверующий.
Я сделала круглые глаза, посмотрела на него даже весело, но с сочувствием. Ничего более об этом не спрашивала, взяла с него деньги, приготовила все документы, крестик, икону, землю. Вышли с ним из сумрачной церкви, где звучали слова молитв, на залитую майским солнцем улицу, и я уже не шепотом, а нормальным голосом рассказала ему, что нужно делать. Он слушал внимательно, переспрашивал, и настроение у него было оживлённое, а у меня тихо плакала душа. Потому что я на всё, что видела, смотрела его насмешливыми глазами: «Зачем это всё? Только деньги берут, какие-то бумажки, иконки, песни, земля… Ведь всё это пустое, ничего нет…». Как ему объяснить, что всё есть, и всё страшно серьёзно. И что он убедится во всём сам, когда умрёт, и будет поздно. Знаю, что поделиться верой - нельзя. Вера - это дар от Бога. Но, соприкоснувшись с душой человека, который пришёл отпевать родного ни во что не веря (Почему пришёл? Попросили?), плакала душа, и долго ещё после его ухода я приходила в себя. Помоги ему, Господи…
После отпевания храм опустел, стало тихо, только где-то на территории больницы звонил и звонил далёкий телефон, а рядом чуть потрескивали свечи.
Стали периодически заходить люди в трико и тапочках – пациенты больницы, из разных отделений. Одаривала их куличами, что остались с Пасхи. Кто-то брал охотно и благодарил, кто-то сначала отказывался, но, уходя, забирал-таки…
Зашли двое – мать и взрослый сын. Он – отрешенный, она – с красным распухшим лицом, потерянная:
- У меня сейчас муж умер в больнице, в реанимации… Что делать? Свечку можно за него поставить?
Пошли вместе с ними к Кануну, прочла молитву о упокоении… Женщина:
- Он болел очень, мучился…
- Отмучился, - говорю.
Она потихоньку успокоилась. Уходя:
- Мы его кремировать будем.
- А земле предать?
- У нас в Москве с этим трудно, к маме урну прихороним.
- А так похоронить? Может быть, кто-то долго лежит, и можно на это место?
- Мать его долго лежит. Надо свидетельство о смерти её искать, не могу найти. Если найду – попробуем…
- Поищите, помоги, Господи!
Ушли, и куличи охотно взяли…
А перед закрытием появилась странная пара. Женщина средних лет, тоже отрешенная какая-то, и мужчина, старше её. Дедок, сухопарый, с изжеванным жизнью лицом. Зашли – не перекрестились, женщина платок не попросила.
- У меня к вам вопрос, - сказал дед решительно.
- Спрашивайте, - ответила, протирая иконы.
- Вот ангел хранитель есть. Почему я его не вижу?
- Значит и не надо Вам его видеть. Нет на то воли Божией. Умрёте – увидите.
- А как я его узнаю?
- Сразу узнаете, душа-то знает его, он для неё – родной.
- А имя у него есть?
- Есть, - отвечаю, - его Бог знает. У всех ангелов имена есть. Нам только имена семерых известны. Михаил, Гавриил, Рафаил, Уриил, Иегудиил, Селафиил, Варахиил…
Женщина всё поглядывала на деда с настороженностью, думаю – переживала, не выкинет ли какой фокус непредвиденный. А он, наконец, нашёл, с кем поговорить о своих неземных мыслях и впечатлениях.
Спросил о святом Спиридоне Тримифунтском, о том, что у него тапочки изношены… О преподобном Сергии Радонежском… И совершенно удовлетворенный и довольный покинул храм. Женщина, как молчаливый страж, вышла за ним следом.
Ах, душа человеческая… Мало, мало тебе земного, ищет Небесное. Как сказал сегодня один из болящих, в спортивном костюме:
- Смотрю, смотрю из палаты на купола… Хорошо их видно…
И так сказал об этом, светло и мечтательно, что ничего более объяснять не нужно.
Фото моё.