Глава 11. Чудесное исцеление
/Книга предназначена для читателей старше 18 лет/
Стремительно стемнело, но Мариам волновало лишь одно, как помочь любимому, истекающему кровью.
Наконец, скорая помощь остановилась у дверей больницы, медики спустили носилки из машины на землю и вкатили в регистратуру. Однако никто из персонала клиники не спешил принимать тяжелораненого человека.
Рассерженная Мариам решительно направилась к дежурной:
— Если не примите больного, у вас станут дрожать руки. Решайте.
К дежурной подбежал полицейский с дрожащими руками:
— Смотрите, что станет с вами, выполняйте ее требование, умоляю вас.
По звонку дежурной появилась медсестра с каталкой. Гарри перенесли на нее, Мариам снова положила ладони на рану:
— Кровь остановись!
Гена покатил каталку и потрогал кисти Гарри:
— Руки холодеют.
Каталку ввезли в лифт, поднялись на третий этаж, довезли до операционной, и оставили в коридоре. Медсестра исчезла.
— Откройте! Есть ли хирург в операционной? – Мариам стучала в стеклянную дверь окровавленными руками, оставляя следы на стекле.
— Почему вопишь? Врачи отдыхают, — позади нее раздался строгий голос.
Мариам повернулась и увидела медсестру в возрасте.
— Отдыхают? – Мариам задохнулась от гнева. – Где?
— В той палате, — указала женщина.
«Можешь отобрать жизненную энергию у любого и вернуть мужу, — подсказал монотонный голос».
Взбешенная Мариам вбежала в комнату, где трое медиков пили и смеялись.
— Значит так: вам весело, вас ждет тяжелораненый человек. Он потерял много крови, ему нужна жизненная энергия. Начну с самого веселого из вас, в нем избыток сил.
Она решительно бросилась к здоровяку, схватила за голову окровавленными руками и жадно припала к его пухлым губам.
— Какой страстный поцелуй! – воскликнул другой весельчак.
Через некоторое время ее замутило, закружилась голова, отпустив лицо врача, оттолкнула. Здоровяк осунулся, словно спустившийся шарик, и упал на пол. Она бросилась вон из палаты. Оставшиеся двое хирургов испуганно вскочили и выбежали следом.
Мариам подбежала к каталке, прильнула к губам супруга. Через некоторое время отпустила:
— Надеюсь, вернула тебе немного сил, любимый.
Медики стояли, потрясенные увиденным.
— Кто следующий или согласны оперировать? – Мариам смотрела обезумевшими глазами.
У девушки обострились черты нежного лица, пухлые губы похудели. Гарри выглядел еще хуже – в лице ни кровинки, нос словно вырос, на исхудавших и опавших щеках выступили скулы, губы посинели.
Один хирург открыл операционную, другой — вкатил каталку и запер дверь.
— Туда нельзя, — Мариам схватила за локоть строгая медсестра.
Страж порядка с дрожащими руками подошел к Мариам:
— Я же помогаю вам, правда?
— Не ной, отойди, без тебя тошно, — попросил Гена.
— Я могу дежурить возле вас, служить в качестве посыльного. Только не прогоняйте. Буду молиться, чтобы операция прошла успешно.
— Ладно, оставайся. Самое подлое в нынешней истории – больницу построил Гарри и постоянно им выделяет суммы, — сердито бросил Гена.
— Больница больше ничего не получит – это я гарантирую, — обещала Мариам.
За окном простерлась глубокая ночь, низкие черные тучи закрыли небосвод.
Мариам нервно ходила в тесном коридоре перед операционной. Гена следил за ней напряженно:
«Куда делась хрупкая, застенчивая девочка с нежным розовым личиком? Кто скажет, что она едва переступила порог совершеннолетия? Словно разъяренная львица в клетке мечется в узком пространстве. Хищница побывавшая в сражении, готова броситься в новую схватку и порвать врагов в клочья. Только бы она не сдалась и придумала что-нибудь для спасения Гарри».
«Люди подчиняются силе, забывая о милосердии ради сиюминутной прибыли. Могу ли я надеяться, что напуганный персонал выполнит свой долг добросовестно? Наш враг настолько влиятельный чиновник, что все трепещут перед ним, вычеркнув из памяти того, кому обязаны благополучием и нынешним положением вещей – теплым рабочим местом и сытной жизнью. Такому чудовищу страшно давать еще большую власть. Артефакт не должен попасть к злыдню. Кто поможет? К кому обратиться? – Мариам остановилась в шаге от операционной».
Наконец, дверь открылась, вышел хирург:
— Операция прошла успешно, зашиваем рану. Состояние больного тяжелое из-за острой кровопотери.
— Кто вам позволил оперировать? – строго спросил крупный светловолосый мужчина, подошедший сзади к Мариам.
— Вы главврач? Вы распорядились не принимать тяжелораненого благотворителя, за чей счет живете? – повернувшись к нему, гневно спросила Мариам.
— Ты кто такая? – на девушку в окровавленной одежде свысока смотрели сердитые близко посаженые желтые глаза на одутловатом лице. Его пальцы в белом халате сами сжались в кулаки.
— Твоя крупная неприятность. Твои руки будут дрожать всю жизнь, прощайся с профессией, — она направила на него обе окровавленные ладони и прошептала. – Сейчас отдашь мне отнятую у моего мужа жизненную энергию.
Мужчина зашатался, упал и вытянулся у ее ног. Она долго держала над ним раскрытые ладони.
Несколько минут спустя перешагнула через него, ставшего безвольной тряпкой, и обратилась к ошеломленному врачу, всё еще стоящему у двери:
— Веди меня к нему.
Мариам влетела в помещение, посмотрела на распростертое на операционном столе обнаженное тело без сознания, чуть сама не лишилась чувств. С трудом справившись с волнением, положила дрожащие пальцы слева и справа от открытого разреза на животе.
— Усиленно штопают рану, стоя в стороне, — ее душил гнев.
Один хирург стоял справа от нее, второй – в трех шагах от стола.
— Посторонним нельзя находится в операционной, — пробормотал потрясенный свидетель еще одной сцены лишения сил:
«Хоть бы она не догадалась о том, что мы сделали, — он не знал куда себя девать».
«Нельзя быть такой наивной и верить словам недоброжелателя, — в голове Мариам прозвучал бархатный голос.
— Кто говорит? – она испуганно оглядывалась по сторонам.
— Друг, верь ему, — успокоил монотонный голос в голове».
На противоположной стороне длинного стола появился высокий черноволосый человек с приятными чертами лица в белом облегающем костюме. Он простер руки над бездыханным телом. Медики упали на колени и замерли словно заговоренные, опустив взгляды на пол.
— Кто вы? – растерялась девушка, непроизвольно убирая ладони с раненого.
— Меня зовут Демон. У нас с тобой общий враг. Он колдун и надеется завладеть перстнем. По его приказу персонал сделал всё, чтобы твой супруг впал в кому, из которой трудно выйти.
— Мне помогает мистический артефакт, — прошептала Мариам.
— Перстень отнять трудно, но возможно. Антиквар не всё рассказал счастливому влюбленному парню. Учитывая распущенность молодежи, не счел нужным вдаваться в такие подробности. Кольцо вам помогает, им не сможет владеть никто другой, кроме супругов, если между ними случилась близость. Подозреваю, у вас не было брачной ночи. Гарри слишком честен – решил сначала закрепить союз на бумаге, затем прикоснуться к тебе. Он исчезнувший тип кавалера – романтик со старомодными взглядами на отношения между мужчиной и женщиной.
Из раны начал обильно сочиться гной, и вылезла игла. Мариам нахмурилась, подобрала иглу, и посмотрела вопросительно на нежданного спасителя.
— С этим сама ты бы не справилась.
— Возникло желание вбить иглу в кого-нибудь, — прошипела она.
— Не делай так. Не становись на путь агрессии. Дай перекись, а лучше сама промой глубокий порез. Хорошо, что пулю вынули.
Возмущенная девушка бросила иглу на пол.
— Правильно, если они на нее наткнуться, их проблема.
Она взяла бутылку и стала лить содержимое на порез.
— Возьми еще одну бутыль, не жалей лечебную жидкость.
Скоро на полу валялась пустая посуда: за первой бутылью полетели еще две.
Рана очистилась и стала затягиваться. Мариам смотрела восхищенно на чудо, творившееся у нее на глазах.
— Никому не говори о том, что я приходил, что происходило в операционной. Прикажи отвезти супруга в палату и там устрой подобный спектакль. Пусть все думают, что ты исцелила любимого. Знаю, некоторые навыки получила в наследство от деда знахаря.
Демон исчез, врачи на полу зашевелились, Мариам накрыла тело раненого простыней, испачканной гноем, и крикнула:
— Гена, войди в операционную, помоги увезти Гарри.
— Почему опять кричишь? – в помещении появилась та же медсестра.
— Моего мужа следует отвезти в палату. От вашего персонала нет никакого толка – одни проблемы. Не забудьте принести мне бинты, спирт и перекись водорода.
— Мы сами отвезем пациента в палату, — усмехаясь и перемигиваясь, ухватив концы простыни, на которой лежал Гарри, медики перенесли его на каталку и выкатили в коридор. Главврача там не оказалось.
— По твоей милости, главного увезли в реанимацию, — медсестра упрекнула активную девушку.
За время ее работы не было случая вмешательства родственников пациентов в действия персонала больницы. На руководителя учреждения люди взирали как на бога.
— Из-за подлости вашего главного негодяя, старая ворчунья, тот за чей счет живешь, потерял много крови и на грани жизни и смерти, — жестко отпарировал телохранитель. – Быстро ты забыла, как встречала нас, когда мы приходили к вам с подарками. Неужели ослепла и меня не узнаешь?
Ворчунья смутилась и отошла к стенке.
Врачи весело покатили каталку к лифту. Кроме Мариам и Гены в большой лифт протиснулся полицейский с дрожащими руками.
В просторной комнате стояли две кровати, на одну — уложили Гарри. Он стал белее простыни. Довольные проделанной работой, хирурги покинули палату.
Мариам подошла к любимому, погладила холодную кисть, откинула простыню, обнажив живот, положила на него свои ладони.
— Гена, принеси мыло, полотенца и больничные пижамы. Нам с тобой следует умыться и помочь Гарри прийти в себя.
Телохранитель вернулся с кипой белья и с той же медсестрой.
— Чего это ты опять распоряжаешься? Думаешь, я тебя боюсь? – ворчала рассерженная старушка.
— Я думала в больнице работают люди благородной профессии. Очевидно, ошиблась, в данном заведении нет людей, одни кровопийцы, — новоявленная целительница держала руки на животе супруга.
«Вели нужной вещи лететь к тебе, — посоветовал таинственный голос».
— Ах, что я стесняюсь? Где комната медсестер?
— Соседняя палата справа, — указал Гена.
— Спирт, две упаковки бинтов, две бутылки перекиси летите ко мне.
Потеряв дар речи, старушка стояла, разинув рот, ошеломленно хлопая ресницами. Словно некто невидимый открывал и закрывал двери, впуская летящие предметы.
— Не хочешь помочь, старая, отойди, не мешай, — телохранитель отодвинул ворчунью, на лету хватая бутылки. Старушка поймала бинты и положила рядом с шумной колдуньей.
— Гной выходи из раны! – целительница продолжала держать ладони на поврежденном месте плоти. – Гена, намочи полотенце и принеси мне.
Через минуту Гена мокрым полотенцем вытирал руки ведуньи.
— Хороший помощник, добросовестный исполнитель, прекрасно владеет тремя профессиями, серьезный человек, двигается без суеты, действует быстро – Гарри повезло с другом.
— Взаимно. Гарри – щедрый, добрый, справедливый и умеет дружить.
— Раскрой бинты, смочи спиртом.
Влажной марлей она осторожно вытерла кожу вокруг шва.
— Неси еще полотенце. Что стоишь без дела, бабушка? – крикнула медсестре.
— Кто тебя научил лечить руками, дочка? – через две минуты ошеломленная женщина положила чистое полотенце на простыню.
— Дедушка, — ответила новоявленная целительница, разливая перекись на живот, стараясь закрывать травмированное место от чужих глаз.
— Руками лишь знахари лечат.
— Угадала, — одной рукой волшебница полотенцем оттирала перекись с тела, второй – по-прежнему прикрывала место разреза. – Не смотри пристально, сглазишь мои старания.
— На тебя смотрю, не на рану — тебе искупаться нужно, дочка, ты вся в крови.
— Некогда красотой заниматься. Какая разница, как выгляжу? Сменной одежды все равно нет. Гарри трудно дышит и на меня не смотрит.
— Принесу пижамы и полотенца. Поцелуй его, дай воздуха и силы от себя, — в ином настроении старушка бойко удалилась.
Знахарка прильнула к обескровленным губам и вдохнула в них воздух из своих легких. Гарри судорожно вздохнул и задышал ровнее.
Выпрямив спину, гордой походкой старушка пришла с обещанным бельем: «Чиновники меняются, а человечность терять нельзя».
— Спасибо, бабушка, за совет! – Мариам произнесла с чувством.
— Вы, молодые, мудрее меня – добро нельзя забывать. Рану забинтовать надо, отойди, помогу.
— Нет, бабушка, еще не время. Все выходите из комнаты. Гена, останься и закрой дверь, никого не пускай к нам.
— Я покараулю снаружи, — обещал полицейский, постоянно стоявший в дверях в ожидании поручений.
Хозяйским взглядом Мариам оглядела помещение.
— Кровать придвинь к Гарри, как можно ближе. Я посижу с ним, ты можешь принять душ. Поторопись, Гена.
Сев на край кровати, знахарка снова положила руки на живот Гарри:
— Порез затягивайся, клеточки разорванной ткани тянитесь друг к другу, сливайтесь.
Не прошло и десяти минут, как возвратился телохранитель, застегивая на ходу пижаму.
— Я покараулю, ему заметно лучше. Тебе тоже следует освежиться. В ванной висит халат. Имей в виду, там работает сушилка. После постираю вещи. Условия им создали наилучшие, воспользуемся хоть незначительной частью собственных затрат.
Мариам поспешила в ванную, сбросила одежду, мылась лихорадочно. Надев халат, постирала всю одежду: свою и Гены. Блузку терла особенно тщательно, смывая надпись, оставленную Евой на изнанке. Отмыла кровь с сумочки и вернулась в комнату.
— Одежду выстирала. Включи сушилку.
— Он спит, — тихо сообщил Гена.
— Я посижу с ним, поколдую над швом, — девушка достала шоколад, съела последний кусок, запила водой.
«В ящике стола главврача есть шоколад, — подсказал таинственный голос».
— Шоколад, лети ко мне, — скомандовала волшебница и улыбнулась, ее начала забавлять новая способность.
На ее колени упала большая плитка дорогого шоколада.
— Гена, угощайся, нам главный трус больницы прислал подарок, — зашуршала фольга, половину дорогостоящей сладости Мариам протянула Гене. – Не возражай, ешь. Думаю, что можно дать Гарри для восстановления сил.
— У него сухие губы.
— Бутылка с водой, ко мне! – велела волшебница.
Поймав бутылку, открыла, выпила пару глотков, прополоскала рот, смочила свои губы.
— Поцелую тебя, любимый, от такого подарка хуже не станет, — она облизывала высохшие губы больного. Отпив немного воды, повторяла процедуру.
Гарри вздохнул, поднял веки и улыбнулся. Он увидел бойкую красавицу.
— Молчи, береги силы. Сначала переоденемся, потом Гена вызовет скорую.
— Зачем?
— Уезжаем домой. В больнице оставаться незачем. По дороге купим продукты, — красавица натягивала на супруга пижаму.
Деловой друг позвонил в скорую, потом — брату:
— Алекс, захвати с собой прибор, в доме полно жучков. Нам нужны продукты. Передам трубку, она скажет что купить.
— Алекс, купи побольше плодов авокадо, хоть два килограмма, много вишни, несколько упаковок яиц, несколько коробок сметаны, мелких помидоров и зелени, овсяные хлопья для меня.
— Я тоже ем овсянку, — подал голос Гарри.
— И я не против, — присоединился Гена.
— Зачем тебе авокадо, любимая?
— Авокадо – сытный фрукт, вместе с вишней восстановят твою кровь. Алекс, возьми три пачки хлопьев, сыр и много еды, к которой привыкли мужчины.
Она отдала телефон преданному другу. Парень вышел в коридор, растолкал вздремнувшего полицейского:
— Встречай скорую, приведи медиков с каталкой.
Через некоторое время вместе с врачом скорой полицейский вкатил в палату каталку, заискивающе заглядывая в глаза Мариам.
— Ладно, снимаю порчу. Надеюсь, перестанешь хамить людям, проявляя свою ничтожную власть.
— Спасибо, добрая фея! Дай бог здоровья твоему мужу! Больше не буду хамить, — полицейский опустился на колени, странным поступком поразив сотрудника скорой помощи. На его удивленный взгляд ответил: – Она мне возвратила подвижность рук, ведунья защищала своего мужчину, как могла. Верная жена. Всем бы таких преданных спутниц.
— Гена, собери наши вещи, они, наверно, высохли. Одежду положи на каталку.
Пятнадцать минут спустя скорая помощь неслась по спящему ночному городу и выехала на трассу, ведущую в сторону дачного поселка. Северный ветер разогнал густые тучи, в тёмно-синем небе ярко засверкали звезды.
— Не гоните так. Везете раненого, — водителя попросила Мариам.
Темное небо начало светлеть, постепенно синея. Одна за другой гасли звезды. На небосводе остались самые крупные и яркие из них.
Едва скорая остановилась перед воротами частного владения, следом припарковалась легковая машина. Из нее вышел мужчина внешне похожий на Гену.
— Дом опечатали, Алекс, — насмешливо заметил брат, срывая бумагу и печать, открывая ворота.
Обе машины въехали в просторный двор.
Из скорой помощи врач и водитель вынесли носилки с Гарри. Гена открыл дверь дома, жалобно замяукал кот, носясь рядом с ними.
— Барсик, всё хорошо, мы дома, — Гена погладил кота.
Братья раскрыли диван. Гарри перенесли с носилок на мягкую мебель.
— Проводим скорую, — братья вышли во двор.
Мариам села рядом с мужем и прошептала:
— Любимый, береги силы, лежи, и не забудь про камеры, их натыкали повсюду, сам видел.
Пакеты с едой братья принесли в гостиную.
— Какие проблемы? – спросил Алекс.
— В доме полно жучков, — хозяйка дома обратила внимание на то, что ее раздражало.
— Начнем, пожалуй с этих, — Алекс снимал жучки со всех заметных мест.
Гена отнес пакеты с едой на кухню, Мариам вошла в роль хозяйки – готовила ранний завтрак.
На столике гостиной выросла гора из камер наблюдения.
— Не поскупились, все экземпляры дорогие. Кто из супругов наиболее ценный? – насмешливо спросил Алекс.
— Вопрос в точку, — улыбнулся хозяин дома. – Уверен, моя царица вне конкуренции.
Хозяйка дома из кухни принесла большую пустую коробку:
— Сделай снимок на память и складывай в ящичек добычу, унеси в свою машину. Можешь продать ценный товар.
— Нам бы аппаратуру починить – всю разбили или унесли, — телохранитель выдвинул на первый план безопасность дома.
— Этим Тёма займется после десяти часов. Вам же не срочно? Или срочно? Кое-что и я умею.
— Внешние камеры очень важны. Не уверен, что полиция пропустит к дому чью-либо машину.
— Попрошу Тёму приехать пораньше, а пока сам попробую что-то наладить.
— Сначала необходимо поесть, — Мариам быстро переносила еду и посуду с подноса на колесах на столик. – Кто-нибудь отнесите сметану Барсику.
Когда Алекс унес коробку с камерами видеонаблюдения, Гарри сел.
После обильной еды присутствующих разморило. Алекс поспешил в караульную. Мариам пыталась держаться, оглядывая просторный дом:
— Я думала, что выхожу замуж за небогатого менеджера со средней зарплатой, оказалась женой состоятельного мужчины, владеющего двухэтажным особняком, яхтой, самолетом.
— Мне нужна любящая жена, а не охотница за чужим состоянием. Я такую нашел, — Гарри лукаво улыбнулся. – Милая, почему забрала одежду из больницы?
— У меня нет другой.
— Есть и много всяких нарядов на все сезоны. Внизу в гардеробе ждут хозяйку. Откуда у тебя такие навыки и знания? Я восхищен и рад несказанно.
— Дедушка был знахарем и бабушка многое умела. Оба меня учили понемногу. Колдовство и магия, как и лечение руками требуют знаний по химии, биологии и анатомии.
Забрезжил рассвет. У всех слипались глаза от усталости. Гена унес грязную посуду на кухню.
— Не так плохо с камерами, как я подумал вначале, — пояснил вернувшийся Алекс.
— Жучков больше нет? – уточнил Гарри.
— В гостиной нет жучков, в спальнях не успел пройтись.
— Можем спуститься на нижний этаж, помыться и поспать. Гена, помоги мне.
— В какую сторону идти? — Алекс бросился к нему. – Еще раз проверю на наличие прослушки.
Гарри указал пальцем, Алекс прошелся прибором.
— Чисто.
Гена поддерживал Гарри. Мариам и Алекс шли за ними.
Сильно уставшая компания вошла в скрытый лифт, спустилась вниз, оказалась в длинном коридоре.
— Справа наша спальня, слева комната Гены. Я могу идти сам.
— Я займусь безопасностью. Отдыхайте, — Алекс сел в лифт.
Супруги вошли в просторное помещение.
— Ванная слева, пойдешь купаться первой, моя спасительница. В комоде возьми полотенца и халат.
— Сегодня тебе купаться не разрешаю, потерпи до завтра, немного тебя помою. Рана затянулась, надеюсь, внутренние повреждения заживут, после того, как немного поколдую над твоим телом.
Протерев его мокрым полотенцем, Мариам сменила простыню и ушла в ванную.
После душа она села на кровати в соблазнительной позе, сняв халат.
— Я устала ждать твоих ласк «исчезнувший тип кавалера – романтик со старомодными взглядами на отношения между мужчиной и женщиной». Надоела беготня. Сколько можно сдерживать чувства и желания? Люби меня, уверена, ты тоже жаждешь близости. Хватит переносить брачную ночь, — убрав одеяло, она расстегивала пуговицы пижамы супруга, томно заглядывая ему в глаза.
— Нам надо было переспать, потом лететь к морю, — она припала к его губам.
— Жизнь без приключений скучна, — он уложил ее на спину, нависая над ней. – Сладкая моя, ты права, меня много дней мучает жажда.
Продолжение следует...