(польский оригинальный текст см. под переводом)
«Spotkanie z matka», Konstanty Ildefons Galczynski
перевод с польского
Она показала мне первая месяц
и первый снег на пушистых елках,
и первый на свете дождь.
Был я мал как ракушка на полках,
а матери черное платье в мессе
шумело как Черное море…
…Ночь.
Лампа уж тлится при склепе.
Писк комариный замерз.
Может, ты, мама, на небе
и ты — эти несколько звезд?
Или на озере парусник белый?
Или волна у пологой земли?
Может, руки твои оскудели
как манускрипт во пыли?
А может, полудня ты час приморский,
мазурка пчелиная в золоте дня?
Вчера я шпильку нашел для прически.
Скажи мне, она не твоя?
*
Темные ольхи стоят на болоте,
рассыпается в топях труха.
Рассвистелся ветер в фаготе,
с ветром звезды стряхнула ольха.
Пробежала по стежке тут мышка,
Млечный Путь нетопырь обыграл.
Ветер стих и сошел из углишка
месяц с трубкой из серебра.
Рассиялись[1] свечением колко
хмары, желуди, дупла, суки', —
и весь свет стал серебряной елкой,
серебристой юлой для игры.
*
Вздрогнут листья как ситцы,
в тон приударят птицы,
солнце взойдет над гаем,
сердцем[2] как снег растаем.
Листьям — рост с листопадом,
птицам — не вечно в гнездах,
солнцу — восход с закатом,
сердцу — скрипки и звезды.
*
Как коробку свечек, что для елки,
выну я со дна буфета с полки, —
мысли в голове вдруг соберутся,
сердце тронут, в сердце шевельнутся.
Вот такие ж покупала свечки мама.
Спят они, а в них — красивость храма.
Лишь раскинь их и зажги промеж иголок,
и увидишь, что тогда возникнет:
в свечках вспыхнет милый сердцу облик.
Мамин взмах руки и ветер стихнет.
Поцелуй же маме волосы и руки,
снег рассыпь по улочкам в округе,
чтоб сверкал он блестками в ненастье.
И огни все, что видать воочью,
в чемодан закрой, открой же ночью,
если встретит вдруг тебя несчастье.
*
Лето в лесу. Зеленая темень в елках.
Шалфей и заячий щавель.
Небо вздымает хмары. Птахи зрят волка.
Шмели жужжат по травам.
Желтые бабочки как летящие листья.
Тишь с источником света.
А там, за пригорком песчаным в кисти,
там тоже зеленое лето.
*
Здесь небо как пригород в воскресенье,
где звезды смотрят на землю с окон,
а много их, звезд, что одно загляденье,
и все тут глазеют лазоревым оком.
А где-то в углу, в квартире с балконом,
есть красный цветок при одном из окон,
а также другой у другого оконца…
И там ты жила[3]. И там же шуровкой[4]
конфорки сдвигала, и плакала сойкой,
меня ожидая к обеду без солнца.
*
Я иду в твой свет зелёный,
где снега твои и ветры,
в мир иду твой неизмерный[5]
с межсезоньем на ладони,
где в трояк[6] летят силезки,
пыль взбивая у колес,
где кабан при топях рос
и олень гнал в перелески,
что, звеня копытом резким,
звезды стряхивал с берез.
Осень — скрипка, что кривится,
мысль бессильного смычка,
зимы — белых плеч бока,
лето — в злате рукавица,
что в саду забросил Ян
Кохановский, он же ложкой
лишь ударит и дорожкой
всё танцует, неба стан
голубые вяжет перья,
волк робеет, бор басит
будто пафосный пиит
в тон Шекспира и Гомера.
В лунном серебре озер
ухо впер дельфин, осетр
вслушался в озерный шепот,
а в лесу — косулей топот.
Бьет в кострах рыбацких дым,
шквар плотвы на сале желтой[7],
к виршам Яна золотым
та заякорена нотой:
так и музы все, все, все,
ритмы, рифмы и бемоли,
месяц, мой кузен убогий,
в телеграфной полосе
зависает ночью долгой,
в башмаке свечою тонкой,
тут никто не даст ума,
бесконечною шнуровкой
в стих мой вплелся как тесьма.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
[1] рассияться — сильно засиять. См. в веб-словаре:
dic.academic.ru/dic.nsf/efremova/236438/рассияться/
[2] перевод данной строки соответствует польскому
оригиналу К.И. Галчинского:
«serce jak snieg topnieje» — «сердце тает как снег»
См. также оригинальный отрывок в веб-справочнике:
https://sjp.pwn.pl/korpus/zrodlo/ksiezyc;19,1;9500.html
[3] в польском оригинале К. И. Галчинского глаголы
в данной строфе проставлены в настоящем времени,
но поскольку речь в произведении идет об умершем
человеке, то, дабы избежать событийной несуразицы,
в переводе данной строфы глаголы охарактеризованы
прошедшим временем.
[4] шуровка (разг.) — кочерга. См. толкование слова:
https://ru.wiktionary.org/wiki/шуровка
[5] неимзерный (устар. поэт.) — неизмеримый. См:
https://ru.wiktionary.org/wiki/неизмерный
[6] трояк (польск. trojak) — силезский народ. танец:
https://pl.wikipedia.org/wiki/Trojak_(taniec)
[7] «желтой плотвы». В польском оригиналь. тексте:
«skwierczy na sadle plotka zolta» —
«шкварчит на сале желтая плотва»
См. также оригинальный отрывок в веб-справочнике:
https://sjp.pwn.pl/korpus/zrodlo/sadle;19,1;9869.html
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
польский оригинальный текст:
wiersze.duno.pl/wiersz,3527,Sptokanie+z+matka.html
http://kigalczynski.pl/wiersze/spotkanie_z_matka.html
http://galczynski.kulturalna.com/a-7116.html
https://wiersze.annet.pl/w,,7662
Konstanty Ildefons Galczynski (1905 — 1953)
Spotkanie z matka
Ona mi pierwsza pokazala ksiezyc
i pierwszy snieg na swierkach,
i pierwszy deszcz.
Bylem wtedy maly jak muszelka,
a czarna suknia matki szumiala jak Morze Czarne.
Noc.
Dopala sie nafta w lampce.
Lamentuje nad uchem komar.
Moze to ty, matko, na niebie
jestes tymi gwiazdami kilkoma?
Albo na jeziorze zaglem bialym?
Albo fala w brzegi pochyle?
Moze twoje dlonie posypaly
moj manuskrypt gwiazdzistym pylem?
A mozes jest poludniowa godzina,
mazur pszczol w zlotych sierpnia pokojach?
Wczoraj szpilke znalazlem w trzcinach —
od wlosow. Czy to nie twoja?
*
Ciemne olchy stoja na moczarze,
rozsypuje sie w mokradlach prochno.
Ej, rozswistal sie wiatr na fujarze,
male gwiazdki nad olchami zdmuchnal.
Mala myszka przez sciezke przebiegla.
Droge Mleczna nietoperz wymierzyl.
I wiatr ucichl nagle. I zza wegla
z fajka srebrna w zebach wyszedl ksiezyc.
Rozswiecily sie swieceniem wielkim
chmury, dziuple, zoledzie i seki —
jakby caly swiat byl srebrnym swierkiem,
srebrnym bakiem grajacym piosenki.
*
Listki drzec zaczynaja,
ptaki w ton uderzaja,
slonce wschodzi nad knieje,
slonce jak snieg topnieje.
Listkom rosnac, opadac,
ptakom tez wiecznie nie zyc,
Sloncu wschodzic, zachodzic,
sercu gwiazdy i skrzypce.
*
Jak pudelko swieczek choinkowych,
nagle, w reku, gdzies od dna kredensu,
mysli nagle tak wchodza do glowy,
serce traca i sercem zatrzesa.
Swieczki takie kupowala mama.
One drzemia. W nich spi piekny zamiar.
Tylko rozwin je i tylko zapal,
a zobaczysz, co z tego wyniknie:
w swieczkach blysnie drogiej twarzy owal.
Matka palec wzniesie. Wiatr ucichnie.
Matke w rece ucaluj i wlosy,
potem sniegu po uliczkach rozsyp,
zeby blyskal sie i zeby chrzescil.
Potem wszystkie swiatla, co migoca,
do walizki zamknij. Otworz noca,
jesli w drodze spotka cie nieszczescie.
*
Lato w lesie. Ciemnosc zielona w swierkach.
Szalwia. Zajeczy szczaw.
Niebo obloki zdejmuje. Ptak zerka.
Trzmiele brzecza wsrod traw.
Motyle zolte i biale jak latajace listy.
Cisza i swiatlo.
A tam dalej i dalej, za tym pagorkiem piaszczystym,
tez jest lato.
*
Niebo to jest male miasteczko w niedziele,
gwiazdy gapia sie na ziemie z okien,
a wiadomo, ze gwiazd jest wiele
i ze wszystkie sa niebieskookie.
A tam w rogu, w mieszkaniu z balkonem,
w jednym oknie, gdzie kwiat czerwony,
a to drugie okno z drugim kwiatem…
tam ty mieszkasz. I pogrzebaczem
fajerki przesuwasz. I placzesz.
Bo tak dlugo czekasz mnie z obiadem.
*
Ide do ciebie. W twoja zielen.
I w twoje sniegi. I w twoj wiatr.
W twoj niezmierzony ide swiat,
gdzie pory roku na twej dloni
trojaka jak Slazaczki tancza
i kurz sie wzbija, skrzypi woz,
odyniec biegnie przez mokradla
i jelen rosnie posrod swiatla,
co, dzwoniac, bebniac, tarabaniac,
zaspane gwiazdy strzasa z brzoz.
Jesien to skrzypce potluczone,
bezradna mysl nad cwiercia smyczka,
zima to plecy twoje biale,
lato — jak zlota rekawiczka,
ktora porzucil w sadzie Jan,
ten Kochanowski, co mu lyzka
wystarczy stuknac, a juz wszystko
tancuje, niebo sie otwiera,
niebo niebieskich pelne pior,
truchleje wilk, basuje bor
glosem Szekspira i Homera.
Ze srebrnych, ksiezycowych jezior
delfin wysuwa ucho, jesiotr
sluchaniem skraca sobie pobyt.
A z lasu truchcik sarnich kopyt.
Z rybackich ognisk bucha dym,
skwierczy na sadle plotka zolta —
to w wierszach Jana tak. I w nim
zakotwiczona moja nuta;
i wszystkie, wszystkie, wszystkie muzy,
bemole wszystkie, rytm i rym,
i ksiezyc, moj ubogi kuzyn,
co na telegraficznych drutach
noca nabija sobie guzy.
But zgubil. Choc jest caly swiatlem,
we lbie rozumu ani szczypty.
I nieskonczonym sznurowadlem
wplatal sie w moje manuskrypty.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
в качестве иллюстрации к материалу произведения
представлена картинка иллюстратора Dennis Perrin
https://images92.fotosik.pl/190/4894afbeef8819ae.jpg
© Copyright: Валентин Валевский, 2010, Стихи.ру
Свидетельство о публикации №110071906419