Тучи понемногу расходились, солнышко уже не выглядывало изредка, а прочно утвердилось на белёсом небе. Снег продолжал таять, его оставалось совсем чуть-чуть. Ребята пошлялись ещё по берегу, но утки больше не подлетали. Они садились на воду, но только очень далеко. Может быть, Мишка и мог бы... Но из воды их было бы не достать. Мишка ведь всё-таки не настоящий спаниель.
Прилив понемногу съедал пространство пляжа, и ребята решили подняться наверх. Да и домой уже было пора. Время к обеду, проголодались. Они решили пройти к шоссе, а там проголосовать или сесть на автобус. Сашка поймал в приёмнике хорошую музыку, из "Серенады Солнечной долины", эта музыка сильно сократила им путь...
Дома Вика рассказала своё приключение бабушке. Бабушка тоже очень удивилась, что утку подстрелила именно Вика, а мальчишки, опытные охотники, промазали.
- Понимаешь, - объясняла Вика, - когда я стреляла, утки сидели неподвижно, как мишени в тире. А потом они забеспокоились, и мальчишкам пришлось стрелять уже в движущуюся мишень; а это совсем другое дело. Тут надо рассчитывать траекторию.
- А-а! - сказала бабушка, кладя Вике в тарелку побольше сметаны. - Тогда понятно. Тогда - очень даже может быть! Рассчитывать траекторию - это не твоё...
Вечером, уже в постели, переживая снова свою первую охоту и первое дружеское общение с мальчиками, Вика вдруг была поражена неожиданной мыслью. Она вспомнила, как они спасали замёрзшего баклана, как искренне, от души радовались, что удалось его оживить - и как ликовали, столь же искренне, что им удалось убить уточку. Непонятно, почему судьба этих двух птиц оказалась такой разной, и почему таким разным было их отношение к ним? Да, баклан несъедобный, думала Вика, разве что с голодухи; но ведь и уточка нужна была им не для еды. Еда была дома, достаточно еды, и хорошей. Тот же борщ со сметаной... Зачем же?.. Материальной потребности в этом убийстве никакой не было. Неужели это у них такая духовная потребность? У неё, у Вики?.. Потребность... убивать?..
Она вспомнила, как прилетели и опустились на воду эти сильные, живые, красивые птицы; вспомнила бессильно болтающуюся на перебитой шейке головку убитой утки, свой восторг по поводу того, что это сделала она... И Вика заплакала, зажимая рот кулаком, чтобы брат не проснулся. Но звуки её рыданий, видно, всё равно были слышны; потому что, откуда не возьмись, рядом вдруг появилась бабушка в ночной рубахе. Бабушка села на Викину постель и, ни о чём не спрашивая, молча гладила её по голове и плечам, пока она не заснула...
Но это ещё не конец нашей истории.
Утром прибежал Сашка и передал Вике приглашение на обед. Обед устраивала его бабушка, Екатерина Сергеевна, по поводу удачной охоты. Она приготовила дичь; но поскольку уточки было недостаточно для троих, она добавила к дичи обычную курятину, купленную на рынке; правда, совершенно свежую, у знакомой женщины. Приготовила с картошкой и с луком; добавила салат из капусты с морковкой, пирожки с рыбой, ватрушки с творогом и торт собственного изобретения. Словом, будет вкусно! Приходи, ведь ты же на этом обеде главная!
Забыв все свои ночные страдания, Вика бросилась выбирать наряд.
Выбирать наряды в те годы было легко, платьев у обычных девочек было немного, украшений школьницы не носили,да и макияж им не полагался. А Вика была обычная девочка. Но пара красивых платьев на все случаи у неё были. И ещё была плиссированная юбка и четыре кофточки к ней. Вот и выбирай, поди!.. Серое платье поскромней, но с вышивкой ( мама сама вышивала, крестиком); синее поярче, но не очень шло к Викиным карим глазам и золотисто-каштановым волосам... Или шло?.. Бабушка посоветовала ей надеть плиссированную юбку, которая не сомнётся, когда будешь сидеть, и кофточку с отложным воротником, потому что на воротник можно будет приколоть зелёную стрекозку с глазками из ненастоящего рубина или большого маминого жука из настоящего янтаря. Остановились на стрекозке. Чулки, конечно, капроновые, золотистые, с тёмным швом. А туфли у Вики всё равно были одни. Их только надо было хорошенько начистить - и сами туфли, и пряжку... Волосы... Бабушка для такого случая помогла Вике сделать причёску - завернуть её длинную косу на макушке венчиком. А впереди кудри сами красиво ложились на лоб. Волосы у Вики были вьющиеся.
И вот такая Вика пошла на обед.
Мальчишки тоже приоделись. Ну, не в костюмах, конечно, но по-праздничному: рубашки модные, брюки наглаженные, с такой складкой, что ею хоть брейся.
На столе была новая скатерть, был сервиз - настоящий, из красивого фарфора с розовым узором, мельхиоровые ложки, вилки и ножи, белые бумажные салфетки... Незатейливая роскошь конца пятидесятых годов... И - с ума сойти! - фужеры на тонких ножках!.. Но погодите сходить с ума; ибо главное: эти фужеры были не для лимонада или яблочного сока, а для самого настоящего шампанского! "Советское полусладкое" было написано на бутылке!
И вот они втроём сидели за праздничным столом, пили шампанское, ели дичь и пирожки, рассказывали всякие интересные истории; а в проигрывателе крутилась пластинка, долгоиграющая, на тридцать три оборота:
"Белла, белла, белла-белла донна,
Донна дорогая,
Я тебя в таверне в час заката поджидаю.
Пахнет там прибоем,
Солью и травою,
Старого вина нальёт хозяин нам с тобою..."
2019г.