Записки бармена. бегство в египет

ЗАПИСКИ БАРМЕНА. БЕГСТВО В ЕГИПЕТ

              Ресторан был уже полон, а гости всё подходили. За неимением мест в зале они присаживались к барной стойке. Эдик привычно и неторопливо обслуживал гостей, находя каждому нужное слово, и каждый думал, что бармен - его лучший друг, и более того – ровесник и единомышленник. Виолетта, проходя мимо бара, не уставала удивляться тому, как тот преображался, общаясь с разными людьми, для неё работа бармена была как театральное представление – шоу. Она уже привыкла, что он легко и непринуждённо переходил с гламурной лексики при общении с длинноногими девицами на молодёжный сленг в разговоре с малолетками, и даже готов был обсудить биржевые новости с банковским клерками, которые пытались изображать из себя воротил бизнеса. Вот только ей ни разу не довелось видеть, как он беседует с пожилым человеком. Просто потому, что старики в ресторан заходили редко.

                И тут ей повезло: она увидела, как к стойке бара, прихрамывая, подошёл пожилой мужчина. Он огляделся по сторонам, ища подходящее место, где можно было бы присесть, опёрся о стойку и вынул из пиджака мобильный телефон.
Эдик, взглянув на мужчину, как будто стал старше, у него появлялись скорбные складки у рта, а на лбу отпечатывался след прожитых лет.

                -Что, старого доброго коньяка? Или лучше водочки? – предложил он, и официантке показалось, что бармен как-то пришепётывает и близоруко щурится, обращаясь к мужчине.

                -О, какой телефон у вас замечательный! Я с вами солидарен, кнопочные аппараты самые надёжные, а то эти новомодные смартфоны постоянно сбивают программы. Да ещё какие-то ненужные функции предлагают и только деньги выкачивают! - проговорил он, разглядывая громоздкий старый аппарат гостя.
 
                «Выкрутился! - удовлетворённо кивнула официантка, сообразив, что бармену ничего не стоило перейти на понятную старику речь и поведение, и она ещё успеет насладиться их беседой, учитывая медлительность посетителя.

                «Эду придётся нелегко! Мужик старый и глухой, орать будет, как потерпевший!» - вздохнула Виолетта и отправилась на кухню за заказом, оставив бармена на растерзание пожилому громкоголосому мужчине. Она вернулась к бару быстрее, чем хотела, поскольку заказанного стариком копчёного угря не осталось, и ей нужно было скорректировать заказ.

                -Виолетта, прими заказ у девчонок! – бойко прикрикнул на официантку бармен. Та покрутила головой в поисках девчонок, но следуя указующему кивку бармена, увидела двух молодящихся женщин лет пятидесяти. Эдик, обратившись к женщинам, помолодел и расцвёл, кокетливо оттопырив мизинец с перстнем. Странно, Виолетта только сейчас заметила это украшение.

                - Давайте без причуд джина с тоником и орешки! – проговорила одна из женщин.

                -Для начала! – многозначительно добавила вторая.

                Женщины уселись со своими стаканами у барной стойки подальше от пожилого мужчины, который, потыкав пальцами в свой аппарат, начал разговор. Но сделали они это не из деликатности, а из чувства самосохранения, потому что не каждые барабанные перепонки могли выдержать децибелы, исторгаемые стариком. Однако их усилия были тщетны, голос старика был настолько громкий, что все сидящие за стойкой волей-неволей вынуждены были выслушивать подробности чужих семейных дел.

                Виолетта вмешиваться в его разговор не стала, она терпеливо ждала, когда тот обратит на неё внимание, а пока обслужила дамочек за стойкой. Подружки составляли колоритную парочку: одна высокая и солидная, вторая малорослая, худощавая и вертлявая.

                Старик был так увлечён беседой, что никого не замечал вокруг.

                -Леночка, здравствуй, дорогая моя, это я, да-да, дядя Витя. Отдыхаешь… конечно, с мужем, с друзьями… да, я вот тоже зашёл немного расслабиться! Леночка, я тебе вот что звоню, ты бы сходила тётю Катю проведать, у неё же день рождения скоро, а она совсем одна, она такая одинокая… ну и что, что сын! Сын дело такое, у жены под каблуком! Ему до матери дела нет, а невестка тётю Катю гнобит, ты бы знала, как! Ты не всё знаешь… Леночка, я понимаю, что занята, но ты найди время, знаешь, как она рада будет! Она спрашивала про тебя, ты же маленькая часто у неё в гостях бывала, ты же помнишь, какие она пироги пекла! Она, когда из больницы вышла, невестка думала, что ей конец, онкология… а тётя Катя всё не помирает, за что на неё невестка злобится и гнобит тётю Катю, ты бы знала, как!

                Мужчина надолго замолчал, слушая собеседницу. На какое-то время установилась тишина, наполненная громкой музыкой, которую никто не воспринимал, как помеху, и все смогли, наконец, заняться своими разговорами.

                Потом мужчина опять начал говорить:

                -Леночка, да ты просто приди, скажи, что поздравляешь её, и всё! Я понимаю, что ты в средствах стеснённая! Семья, дети, зарплата маленькая…Дам я тебе денег на подарок, дам! Да ей ничего не нужно, она говорила, что достаточно будет бутылки хорошего вина… дам я тебе денег на вино, дам! Да я сам тебе эту бутылку куплю! Леночка, ты не представляешь, как ей будет приятно, как она обрадуется, что племянница пришла поздравить! Что помнишь про неё, а то она думает, что никому не нужна, она в доме, как в тюрьме сидит. Я, когда прихожу, она так радуется, что брат пришёл...а тут ты придёшь с подарком…  ну, найди время, Леночка, я тебя прошу! Если бы моя жена была жива, она бы конечно…  Хорошо? …ну, договорились, спасибо тебе, племяшка…

                Мужчина облегчённо вздохнул, убрал мобильник в карман и обратился к бармену:

                -Вот так вот: полно родни, а коснись – один останешься!

                Эдик сочувственно покивал, а официантка смогла, наконец, обратиться к гостю с предложением изменить заказ.

                -Можно колбаски предложить…- начала она.

                -Да принеси что хочешь, деточка, хоть что-нибудь принеси, - рассеянно проговорил мужчина. Он опрокинул рюмку водки, сделав жест бармену повторить и поковылял к туалету.

                -Вот какая она жизнь… - протянула женщина с конца стойки.

                -Просто жесть, как она есть! – согласилась с ней подруга.

                -Я так поняла, мужчина сейчас уговаривал племянницу, чтобы она проведала больную тётушку.

                - Полчаса, наверное, уговаривал! И даже деньги за это предлагал…- подтвердил Эдик, поразив Виолетту какой-то суетливой женской интонацией. Ей показалось, что она видит кумушек на скамейке у дома, судачивших о соседках. И Эдик был среди них равноправной собеседницей.

                - А она что, бездетная, одинокая? – продолжала выспрашивать одна из женщин.

                -Как же! С сыном живёт, с невесткой. Так та невестка её гнобит, я думаю, даже бьёт…- пояснил Эдик.

                -Да, от сына какая польза? Вот дочка, та бы мать не бросила! – вздохнула солидная дама.

                -Это смотря какая дочка! Другая хуже врага бывает! - возразила её сухощавая подруга.

                -А что, у неё больше никого нет? – допытывалась первая у Эдика.

                -Как я понял, куча родни! Брат, сестра, сын, племянники и племянницы…- пояснил бармен. В этой беседе он был как рыба в воде, Виолетта не ожидала такого активного участия бармена в дамских разговорах.

                - Вот детки! Растишь их, растишь, а от них ни помощи, ни слова доброго! – проворчала высокая женщина, повернувшись к бармену за подтверждением своих слов. Тот согласно кивал, скорбно по-бабьи поджав губы.

                -Да-а…А я ещё печалилась, что детей Бог не дал, а оказывается, дети – не гарантия того, что не останешься одинокой на старости лет… - грустно подытожила вертлявая подруга.

                -Вот жизнь…- безнадёжно протянула высокая.

                -Да-да, - поддакивал Эдик, сочувственно кивая, как будто тоже сокрушался по поводу нынешней молодёжи.

                Виолетта, подивившись гибкости бармена, отправилась на кухню, в то время, как двое молодых парней подходили к стойке.

                Вернувшись с заказом, она восхищённо взглянула на Эдика: тот выглядел и разговаривал, совсем как его молодые гости - просто артист больших и малых театров! Хамелеон покурит! Профессиональная способность приспосабливаться, подыгрывая любому гостю вызывала у неё восторженную зависть.

                - Что предложить? Есть классный вискарь, как вы любите, в прошлый раз вам понравился.

                -Послушай, Эд! У меня смарт разрядился, дай свой позвонить! - попросил один из парней.

                -Не вопрос! – бармен протянул парню мобильник.

                -А у тебя крутяк-мобила! – воскликнул гость.

                -Пятый айфон! Эйпл! - добавил его друг.

                -Нужно быть в тренде, - промурлыкал Эдик, подавая парням стаканы с напитком.

                Между тем, к стойке вернулся громкоголосый мужчина. Виолетта принесла ему тарелку с колбасками, тот принялся без особого аппетита поглощать закуску, поглядывая на новых гостей, подтянувшихся к бару. Он явно жаждал общения и искал потенциальных собеседников. Женщины у стойки в этом качестве были для него неинтересны - ему хотелось мужской аудитории. Двое молодых парней тоже не показались подходящей компанией. Тут ему повезло – рядом уселись сразу два немолодых мужчины с явным желанием выпить и поговорить. И вскоре у них троих завязалась такая дружеская беседа, как будто они были знакомы с детских лет, что, впрочем, было обычным делом в ресторане.

                Женщины, которые были за стойкой единственными представительницами прекрасной половины человечества, приняли игнорирование своего общества с облегчением. Они ехидно поглядывали на мужчин и продолжали свои негромкие разговоры, не скрывая их, но и не афишируя. Слышать их могли все, кто хотел, но делать этого никто не собирался. Никому до них не было дела. 

                Такова участь всех ресторанных бесед – все говорят, но никто не слушает, а если и делает вид, что слушает, то всё равно не слышит. Все хотят быть услышанными, но слушать хотят только себя.

                Эдик вздохнул: одиночество среди толпы – обычное дело, поэтому-то все с удовольствием платят ему, бармену, за то, что он выслушивает всех. И разговаривает только с тем, кто хочет этого, и тогда, когда гостю это нужно.

                Виолетта, на время получившая пару свободных минут, пристроилась рядом с барменом, поглядывая на гостей за стойкой.
 
                Её внимание привлекли собеседники громкоголосого мужчины, тот, пообщавшись с ними, отвлёкся, и они смогли спокойно поговорить между собой.

                -Смотри, Эд, какой мужик интересный! Уже немолодой, а очень даже ничего! На Стивена Сигала похож! Прямо, как голливудская звезда - такой же огромный и в такой же рубахе, наверное, тоже восточными единоборствами занимается, – указала она на гостя за стойкой.

                -Ты любишь крупных мужчин? – хмыкнул Эдик, взглянув на статного темноволосого мужчину с густой шевелюрой без единого седого волоска. Тот был увлечён беседой с невысоким соседом, которого условно можно было назвать светловолосым. Ну, если бы эти волосы не были значительно прорежены годами, оставляя на макушке явную проплешину, старательно прикрываемую реденькими прядями.

                -Конечно!  –уверенно заявила официантка, - Конечно люблю крупных мужчин! А то мелкие – ну, на что там смотреть?

                - Смотреть! Ты попробуй прокорми такого!

                - Прокормить! Какой ты неромантичный! Ну, хотя бы посмотреть приятно!   – вздохнула Виолетта.

                -Странно, я думал, тебе больше его друг понравился – он на банкира похож или на бизнесмена!

                Официантка перевела взгляд на светловолосого: тот действительно выглядел как банковский служащий. В отличие от своего высокого собеседника, облечённого в просторную рубаху свободного кроя, тот был в стандартной белой рубашке и застёгнутом на все пуговицы пиджаке. И был так туго затянут галстуком, как будто хотел удавиться.

                - Тоже ничего, - пожала плечами девушка, прислушиваясь к разговору мужчин.

                -Как тебе тут? – начал темноволосый.

                -В смысле – в России? – уточнил собеседник.

                -Ну, да! Для меня, например, просто удивительно! Все вокруг такие открытые…

                -В каком смысле открытые?

                -Ходят, разговаривают вслух, и по телефону, и между собой…я уже отвык от этого!

                -А у вас, в Эстонии что, все молчат? – спросил светловолосый.

                -Ну, в общем, да, молчат. Никто громко не говорит и ничего вслух не обсуждает. А у вас как?

                -Ну, в общем, тоже по-другому. В России всё иначе, тут – как в молодости побывал!

                -Согласен…

                Они замолчали, блаженно оглядываясь по сторонам. Виолетта удивлённо подняла брови – думала, они наши, обычные немолодые мужики, а вот, поди ж ты, иностранцами оказались!

                -Так ты собрался сюда перебраться? Гражданство у тебя двойное? – спросил темноволосый.

                - Да, тянет сюда, на родину. Хочу в Светлогорске квартиру купить, буду приезжать, жить подолгу…Двойное гражданство у нас нельзя иметь, а зато можно без визы пересекать границу. Я тут прикинул, лето буду здесь проводить, а зиму – там.

                -Тоже вариант, – согласился темноволосый, -  Значит, в Южной Америке лучше зимой?

                - Когда тут зима, там – лето.

                - Понятно, так ты хочешь, чтобы у тебя всегда было лето!

                - Ну да. Знаешь, я вот тут подумал…может, вместо квартиры лучше танк купить? По цене они одинаково стоят…- начал тот, что в костюме.

                Виолетта широко раскрыла глаза – ничего себе, заявочки! Во, даёт, иностранец! Может, и вправду он банкир! Или бизнесмен?

                -А зачем тебе танк? – удивился гость из Эстонии.

                - Поеду в Донецк, буду на своём танке воевать! Там много наших добровольцев воюет, от Киева защищают республику.

                -Ну, в принципе можно, если тебе адреналина не хватает.

                -Ты знаешь, не хватает! Я всю жизнь спортом занимался, бизнесом, а теперь отошёл от этого, и чувствую, чего-то не хватает, сейчас понял – адреналина! И вообще, хочется сделать что-то полезное. Вообще, мужики всегда воевали, почему сейчас не вспомнить старую добрую традицию – повоевать за правое дело?

                «Ну, точно, бизнесмен», - утвердилась в своём предположении Виолетта.

                Мужчины неспешно пили виски, перед ними стояла тарелка с закусками, темноволосый неторопливо пробовал мясную нарезку.

                -Вкусная тут колбаса, вообще, продукты хорошие, натуральные, - вздохнул он.

                -А у вас что, хуже?

                -Хуже, как синтетику жуёшь. Я вообще часто в Ленинградскую область езжу, там покупаю продукты, в магазине «Лента», знаешь такой?
-Надо же! А раньше, во времена СССР, эстонские продукты котировались, вообще - Прибалтийские. Мы отсюда в Клайпеду за продуктами ездили… А теперь ты ездишь в Питер за продуктами? - светловолосый отстранённо смотрел на колбасную нарезку, откусывая батончик «Сникерса».

                -А ты по-прежнему сладкое любишь? Как-то это не по фен-шую – виски конфетами закусывать!

                - А колбасой, что – по фен-шую?

                - Ну, да, согласен, но лучше, чем конфетами. Официантка на нас подозрительно посмотрела, когда я «Сникерс» заказывал. Женщин то с нами нет, подумала, наверное, что мы – голубые!

                -Забавно! – усмехнулся светловолосый.

                -Ты сейчас женился, я слышал? Это твой второй брак? - спросил гость из Эстонии.

                -Третий.

                -На ком сейчас женился? На своей, по месту проживания?

                -Нет, на нашей калининградке.

                -Когда ты успел с ней познакомиться, если приехал только месяц назад?

                -Я с ней давно знаком, мы учились вместе, только она на другом факультете была.

                -Я думал, ты для экзотики на аргентинке женился, или на бразильянке, они там красивые.

                -Красивые, но только всё равно – чужие. А наши – свои, родные, с ними всегда есть, о чем поговорить, хотя бы молодость вспомнить!
 
                -Ну, это да. Общее прошлое – этого ничем не заменишь! А помнишь, как мы студентами по ресторанам ходили? – продолжал эстонский гость.

                -Ну, по ресторанам – это громко сказано! Откуда у нас тогда деньги были, у студентов? Для нас единственный доступный ресторан был - «Свиное рыло»! А так, чаще пивные бары посещали.

                -Да ладно, нам и этого хватало! А в «Свином рыле» можно было на три рубля посидеть!

                -А помнишь свой китель морской с нашивками? Ты его всё время надевал, когда мы по барам ходили! И тебя все называли – капитан! – ностальгировал бизнесмен из Южной Америки.

                -Да, точно! Заходим в бар, а парни сразу кричат: «Капитан, иди к нам, сюда!» И девушкам нравилось… А сейчас, заметь, мы уже больше часа сидим, и ни одна девушка на нас внимания не обратила! Ни одна не подошла познакомиться, они даже не смотрят в нашу сторону. Мы что, так плохо выглядим? – с обидой проговорил эстонский гость.

                -Да это просто потому, что ты не надел свой морской китель!  -успокоил его собеседник.

                Они засмеялись. Черноволосый расстегнул ворот рубахи и заказал ещё виски, его друг отёр платком вспотевший лоб, но узел галстука так и не ослабил, только расстегнул верхнюю пуговицу пиджака. 

                Виолетта отправилась в зал - ей подавали сигнал сразу с двух столиков. А Эдик остался в баре обслуживать гостей, волей-неволей выслушивая их разговоры. Это было одной из его обязанностей.

                Приходилось выполнять этот тягостный долг и официанткам. Впрочем, Виолетта не считала это таким уж тяжким бременем, это было даже интересно. Иной раз истории гостей оказывались лучше сериалов, интересней любого романа. Случалось выслушивать и любовные драмы, и трагедии, и приключения, и триллер, а иной раз можно было нарваться и на хоррар. Это как повезёт! Она всегда с интересом и любопытством скользила по поверхности разговоров гостей, как стрекоза над гладью озера, и при случае без колебания ныряла в заинтересовавшую беседу, как в омут. Эти непредсказуемые гости и не менее непредсказуемые разговоры были приманкой в её работе.
                Виолетта казалась себе исследователем неведомых миров и с завистью смотрела на Эдика, который видел столько всего интересного за свою карьеру бармена, что легко мог бы написать не одну книгу. Может быть, он и напишет свой роман, не зря же он всё время делает какие-то пометки в блокноте, с которым никогда не расстаётся и никому не показывает.

                Виолетта пробежала по залу, прислушиваясь и поглядывая по сторонам, но пока что никто не смог заинтересовать её - разговоры гостей были скучноваты, ничего необычного. Как вдруг до её ушей донёсся негромкий говорок женщин, уже давно сидевших за барной стойкой.

                - Лишний он, ненужный! Выпадает он из моей жизни, лучше бы его не было, честное слово! Как бы хорошо я жила одна! Двадцать лет его терплю, - говорила высокая статная дама.

                -Ну, не убивать же его! – хохотнула её вертлявая подруга.

                -А почему нет? Пора от него избавляться.

                -Нет, такой грех ты на душу ты не возьмёшь…

                -Сволочь какая! Живёт в своё удовольствие за наш счёт!

                -Зря мы его тогда спасали, деньги на него тратили… пусть бы пропал в тюряге! Там ему и место! – невозмутимо продолжила беседу вертлявая.

                -Зря, - согласилась высокая дама.

                -А как у него со здоровьем?

                -Здоров, сволочь! – угрюмо отвечала высокая.

                -Ну, это поправимо…ты говорила, что пьёт? Печень, значит, не очень!

                -Да что толку – печень! Главное, сердце у него здоровое, а что – печень? Она же имеет свойство восстанавливаться! У Прометея, вон, орёл печень каждый день клевал, а на другой день она опять была как новенькая, можно опять клевать! Другой бы, на его месте давно загнулся, если бы так пил, а этому – хоть бы хны!

                -Надо что-то делать! – с осторожным энтузиазмом предложила вертлявая.

                -Надо! Только вот что - не знаю…

                -Будем думать!
 
                Виолетта, широко раскрыв глаза, подобралась к Эдику и зашептала ему на ухо:

                -Эд, эти тётки хотят кого-то грохнуть! Думают, каким способом! По ходу, мужа собираются убить из-за наследства или квартиры! Как ты думаешь, может, ментам сообщить?

                Эдик снисходительно взглянул на Виолетту, прислушался к разговору женщин за стойкой, хмыкнул:

                -Детский сад! Детективов начиталась? Слышал я их, это просто тётки на своих мужиков друг другу жалуются!

                -Нет, но они убить хотят!

                -Да они все после трёх лет совместной жизни хотят друг друга поубивать!

                -Кто – все?

                -Женщины – мужей, а мужики – жён. Это нормально! Никакого криминала.

                -Как – нормально? Убить – нормально?

                -Да никого не собираются убивать! Вот дурочка! Это нормальная семейная жизнь! Это как в одном старом советском фильме: из-за дверей квартиры раздаётся крик, грохот, стулья ломаются, посуда бьётся, а на площадке стоит сосед и спокойно курит. Молодой парень подбегает, спрашивает: «Что там, убивают кого? Может, милицию вызвать? А сосед спокойно отвечает: «Нет, всё нормально! Просто муж с женой разговаривает!»

                -Что, правда, что ли?

                -Вот выйдешь замуж, сама всё поймёшь! И не стой тут, гости тебя заждались, иди работай!

                Виолетта нехотя отошла, недоверчиво поглядывая на мирно беседующих женщин. Всё оказалось так обыденно и скучно! А поначалу выглядело очень перспективно! Жаль, что раскрыть убийство с целью завладения наследством не удалось.

                -Всё-таки, Эд, компания странная, - не сдавалась она.

                Бармен усмехнулся.

                -Есть и более странные компании! Посмотри на эту парочку, ну не пара они, это точно: «Юноша бледный с горящим взором» и девушка с окраины! Что у них может быть общего? Не могу постичь! Как говорится, «в одну повозку впрячь не можно коня и трепетную лань».

                -Кто тут бледный конь? – не поняла официантка, - Вечно, ты, Эд, что-то непонятное говоришь!

                -Книжки читай, тогда понятно будет, - вздохнул Эд, а Виолетта посмотрела-таки в ту сторону, куда указал кивком бармен.

                Действительно, парочка была странная. И верно, они были не пара: высокий красивый юноша с интеллигентным лицом сидел за столиком с девушкой заметно старше него, которая вольготно откинулась на стуле, рассеянно посматривая по сторонам. Юноша был несколько скован, а девица чувствовала себя, как рыба в воде, она рассеянно слушала своего спутника, изредка взглядывая на него. А он о чём-то горячо говорил ей, щёки его пылали румянцем, видно, он волновался. Девушка же сохраняла спокойствие.

                -Какой мальчик красивый, культурный! А девчонка какая-то развязная. И что он нашёл в этой оторве? Она же ещё и старше него, неужели у них роман?

                -Вряд ли, - усомнился бармен, - Может быть коллеги, но не родственники, это точно.

                -Пойду послушаю, о чём они говорят. – Виолетта направилась поближе к странной парочке.

                Парень жаловался своей соседке, она рассеянно слушала.

                -Знаешь, у меня было трудное детство, - заявил он.

                -Что так? Семья неблагополучная, родители пили?

                -Нет, что ты! Родители – интеллигентные люди, в университете преподавали.

                -Тогда – что? Наказывали тебя за то, что учился плохо? Или с дурной компанией водился?

                - Нет! Учился я хорошо ещё и музыкой занимался. Только жили мы в таком районе, в таком доме, где одни гопники! У меня даже друзей не было, я и на улицу боялся выходить, только когда видел, что во дворе никого нет. Всё детство в страхе.

                -Что, били?

                -Случалось… если не успею убежать.

                -А! это как в том сериале: «Пацаны проводят разборки, а тут я иду со своей балалайкой!» Они за это тебя били? Извини… Ты на каком инструменте играл?

                -На гитаре.

                -Вообще-то, это хороший инструмент, это же не скрипка и не арфа! Если по понятиям -  уважать должны были. Странно… Ну, ты бы отбивался. Сдачу давал?

                -Нет, я не так воспитан.

                -Понятно, издержки воспитания… надо было драться!

                -А ты бы дралась?

                -Что значит – ты бы дралась? Я и дралась! А как иначе утвердиться? Надо за себя бороться, а то на голову сядут.

                -Но ведь ты же девочка, и дралась?

                -Приходилось сначала, потом – нет, потом уважали. Такая жизнь. А иначе меня бы затюкали, как тебя. Нельзя быть бесхребетным интеллигентом.

                -Ты так говоришь…по-твоему быть интеллигентом – это порок.

                - Не понимаю, на что ты жалуешься? Нормальная у тебя была семья, нормальное детство!

                -Тебе бы мои проблемы! – вспылил юноша, заметив на лице собеседнице ироничную усмешку.

                - С твоими проблемами я бы жила в шоколаде! Ты ещё не знаешь, что такое проблемы!

                -У тебя было тоже трудное детство?

                -У меня? Нет, нормальное у меня было детство.

                -Ну, вот ты говоришь, что дралась... Тебя в строгости воспитывали?

                -Да никто меня не воспитывал, слава Богу! Родители бухали, ссорились часто, им было не до меня, так что я сама себя воспитала.

                -Вот оно как… Значит, с родителями у тебя не было контакта в детстве, а сейчас как?

                - А никак! Давно их не видела, слава Богу!

                -Где они сейчас?

                -Не знаю. И знать не хочу. Может, померли, а может опять сели. От них одни проблемы.

                -Вот как? Это же родители!

                -Да такие родители, что и врагов не надо. Им до меня никогда не было дела. Я от них ничего не жду и ничем им не обязана. У них своя жизнь, у меня своя.

                -А квартира, где ты живёшь? Это родители тебе купили?

                -Щас! Купили они, как же! Я сама себе купила, заработала.

                -И они что, не помогают тебе? А раньше?

                -Никогда не помогали.

                -Но зато ты самостоятельная!

                -Это да! У тебя, конечно, родители другие. С ними живёшь?

                -Нет, они мне квартиру купили. Не новостройка, правда, но всё-таки двухкомнатная, правда от работы далеко, зато район хороший.

                - Ну, а как у тебя с личной жизнью, устроилось всё? Инга на тебя больше не обижается, не ревнует?

                -Да, спасибо, всё хорошо. Скоро приедет ко мне.

                -Здорово, я рада за тебя. Она у тебя заботливая, любит тебя. Видишь, всё у тебя хорошо складывается!

                -Да что хорошего? Приличную работу найти не могу, денег нет…

                -У тебя же диплом университетский!

                -Два диплома! Вот теперь получил звание бакалавра, между прочим, красный диплом! Я так мечтал об этом дипломе, надеялся, что это будет нечто прекрасное, просто праздник, и вот я достиг того, к чему стремился, и что же? Никакого праздника, всё прошло как-то скомкано, тривиально, и я погрузился в апатию. Если раньше я мечтал о магистратуре, то теперь просто в недоумении, даже в большом недоумении, я даже не знаю, что делать! Вот так и прошли мечты, и теперь я опечален…

                Девушка смотрела по сторонам, разглядывая гостей, юноша грустно опустил голову, вздохнул, потом продолжил:
 
                -Знаешь, вот вернулся из Питера, столько было надежд, планов, а сейчас как будто жизнь кончилась! Полный упадок.

                -Зато у тебя Инга есть, она тебя любит.

                -Это верно, хотя бы это утешает.

                -И вообще, не кисни, всё у тебя наладится.

                -Тебе хорошо говорить!

                Виолетте стало скучно, она вернулась к бармену.

                -Ну, что интересного?  Жалеешь красивого мальчика, попавшего в лапы хитрой девицы? – поинтересовался бармен.

                -Ну, не знаю…

                -А я знаю: инфантильный маменькин сынок, жалуется на жизнь девчонке, у которой жизнь – выжженное поле, выжженное напалмом поле.

                Виолетта пожала плечами и отправилась к стойке, где подруги продолжали свои разговоры. Высокая женщина, видимо, уязвлённая тем, что проблемы её семейной жизни так бесцеремонно обсуждались подружкой, решила отыграться.

                -А ты всё одна живёшь? Хоть бы замуж вышла для разнообразия!

                -Была я замужем, ты же знаешь, аж два раза была! И из своего опыта могу сказать, что лучшие годы жизни те, которые были между замужествами. Нет, одной лучше!

                -Да? А чего ж тогда ты появляешься иногда с тем красавцем?

                -Ну, отдыхаю, имею право.

                -Ага, и платишь за него! Выгуливаешь своего мужика? Это унизительно – платить за мужчину! Он что, не может за стол заплатить?

                -Да он беден, как церковная мышь!

                - Нет, он – альфонс! Он тебя просто использует!

                -Это ещё неизвестно, кто кого использует! Может, это я его использую как эскорт -  обычная практика.

                -И тебя это не напрягает?

                - Нет, я хочу проводить время только с тем, кто мне нравится. И как бы это цинично не звучало, но даже согласна за это платить.

                - Ты и за постель платишь?

                -Нет, для меня это слишком дорого. И не потому, что денег жалко, просто опасно - могу привыкнуть. И вообще, вдруг он мне понравится, и я захочу опять сделать такую глупость – замуж выйти! Нет, мне мой покой дороже! Так что только ужины, прогулки, концерты! Но в приятном обществе.

                -Но есть же какие-то другие варианты! Нашла бы другого, пусть и не такого красивого, но платёжеспособного!

                - Где же они такие? На своего посмотри, что, много от него пользы? Да и мне вечно попадаются одни уроды. Так что лучше всего – эскорт!

                Вечер продолжался как обычно, без эксцессов. Военные моряки с большими звёздами на погонах тихо пили за дальним столиком, молодёжь шумно отмечала очередной выходной.

                Пробегая мимо центрального гардероба, администратор Оля заметила, что Алла Николаевна, с лицом, покрытым красными пятнами, нервно пьёт свой чай.

                -Алла, что-то случилось?

                -Ничего, нормально всё! Просто эти малолетки совсем перебрали, уже не помнят, где свои вещи бросают! Представляешь, одна кукла ко мне подходит и требует ей шубу выдать. Я спрашиваю у неё номерок, она отвечает, что я ей не дала! Я говорю, что быть такого не может! Она тарахтит, что, наверное, где-то потеряла, но свою шубу хорошо помнит, и вот она висит прямо передо мной. И показывает на норковую шубу! Я опять у неё номерок спрашиваю. Она опять говорит, что нет номерка, и в истерике прямо, дай ей шубу и всё тут!

                -А ты? Что, так без номерка отдала?

                -Щас! У меня не такая большая зарплата, чтобы раздавать кому попало норковые шубы! Говорю ей, что если проблемы – идите к администратору!

                -Ну, правильно!

                -Она опять в крик, чуть не рыдает! Моя, говорит, шуба висит, залезьте в карман, там визитка лежит и подкладка красная фирмы, уж не помню, какой. Я залезла в карман – никакой визитки нет, подкладка коричневая и фирма совсем другая! Показываю ей.

                -И?

                -Она опять в истерике бьётся, где, говорит, моя шуба, её украли! Я отвечаю, что если украли, то не у меня! Может, говорю, ты в другой гардероб сдавала, но всё равно номерок должен быть, обращайся к администратору.

                -Ко мне никто не обращался!

                -Да нашла она свою шубу! Она её вообще не сдавала в гардероб, шуба всё время у неё на стуле висела! Потом ко мне подходил её парнишка, извинялся…

                -Молодец, что шубу не отдала!

                -Стану я кому попало норковые шубы раздавать! Я не такая богатая!

                -Хорошо, что сама разобралась!

                -Разобралась, чего там! Только нервы потрепала малолетка эта…

                Оля побежала дальше, а возле гардероба остановилась Люда, слышавшая этот диалог.

                -Что, Алла, нервы треплют?

                -Треплют…Да, ладно, разобрались! И не такое разгребали!

                -Тебе никто не оставлял ничего?

                -В смысле?

                -Ну, пива, водки, никто не угощал? У тебя, вроде, поклонник завёлся, всё время тебе что-то оставляет.

                -А, да, оставил, но на этот раз деньги! Извини, деньгами я не делюсь! Самой нужны.

                -Понимаю… а много оставил? Я видела, он несколько раз к тебе подходил.

                -Много. Несколько раз подходил, и каждый раз то пятьсот, то триста рублей давал.

                -С чего это он такой щедрый сегодня? Или хочет чего? Ты не теряйся, он парень молодой, ещё годный!

                -Да ничего он не хочет, намёков не делал. Просто пьяный сильно, не помнит, что уже давал деньги. Каждый раз, когда подходил, говорил, что сын у него родился – ну, я его поздравляла. Он доставал деньги из конверта и давал мне. А потом опять подходил и снова хвастался, что у него сын родился, я опять поздравляла, он опять деньги доставал. И так несколько раз. Говорил, что ребята на работе скинулись на подарок,

                -Так он эти подарочные деньги тебе давал?

                -Ну да! А что, человеку приятно, что его поздравляют! Думаю, у него к концу вечера от этих денег ничего не останется.
 
                Люда согласно покивала головой и отправилась дальше. Алла Николаевна занялась своим делом, поскольку гости постоянно требовали её внимания – кто-то входил в ресторан, кто-то покидал заведение. Вечер продолжался, как всегда.
                Постепенно гости стали расходиться по домам. Дольше всех оставались гости за барной стойкой. Туда же подсаживались совсем поздние гости. Пробегая мимо, Виолетта заметила, что состав бара уже несколько раз сменился, из первых посетителей оставались только две женщины, которые были заняты своими разговорами. Громкоголосый мужчина давно ушёл, ушли и его собеседники- иностранцы, а женщины всё сидели. И, как ни странно, выглядели они вполне трезвыми, чего не скажешь о новых гостях, появлявшихся у бара.

                Эти, совершенно пьяные гости стали появляться после двух часов. Заказав выпивку, они с трудом забирались на барный стул, чтобы через полчаса с таким же трудом оттуда слезть.

                -Зачем они вообще приходят в таком виде? – с недоумением спрашивала Виолетта у бармена.

                -Уже и так пьяные, некоторых приходится до такси провожать, кто-то даже и выпить не может то, что заказал! И ведь ходят так всю ночь от бара к бару, только деньги зря тратят! Кайфа же никакого!

                -Отдыхают! Может, им это в кайф, – флегматично отвечал Эдик, - Смотри, вон, какие-то мужики наших дамочек склеить пытаются!

                Действительно, двое совершенно пьяных мужчин подкатывали к женщинам за барной стойкой с предложением поехать к ним домой. Эдик, посмотрев, как тётки кокетничают с мужчинами, посочувствовал им.

                -Зачем они вам нужны? Они же пьяные! От них толку в таком виде точно не будет! – негромко проговорил он, наклонившись к высокой статной женщине.

                -Да они нам и трезвые не нужны, если честно! Это мы резвимся, типа развлекаемся! Просто приятно, что к нам хоть кто-то пристаёт, хотя бы и пьяный! – не понижая голоса ответила та.

                -Блин! Как напьются, так мужиков на подвиги тянет! – добавила её вертлявая подруга.

                -Слава Богу, что тянет! Хоть когда-нибудь! Радуйся, что у мужиков хоть спьяну какой-то рефлекс остался! – отвечала ей высокая.

                -Это как у собаки Павлова – еду видит, слюна бежит?

                -Ага! Бабу видит, чего-то хочется!

                Женщины посмеялись, не обращая внимания на пьяненьких мужчин, расплатились с барменом и отправились домой, вызвав такси.

                -Ну, бабы пошли! – только и смог сказать Эдик.

                В конце рабочего вечера все опять уселись возле барной стойки.

                Раньше всех у бара появилась Виолетта, она сидела с чашкой кофе и пыталась выведать у Эдика интересные истории из жизни.

                -Вот скажи, Эд, ты сколько лет барменом работаешь?

                -Какая тебе разница! – отмахивался тот.

                -Ну, ты за свою жизнь много чего интересного на своей работе видел! А вообще, сколько тебе лет?

                -Много! Много мне лет! Я ещё в СССР родился, и работал в те годы, когда тебя ещё на свете не было. Только тогда я не барменом был, а рефом, я же наш КТИ закончил на холодильных установках. Сначала в море ходил, потом на поездах – рефмехаником на секции.

                -Ты КТИ закончил?

                -А ты думала, кулинарный техникум? Или, как его сейчас колледжем называют! Да у нас, я думаю, все вышли из КТИ, как из Гоголевской шинели! Даже ты!

                -Какой шинели? И вообще, сейчас КТИ техническим университетом называется!

                -Да! Измельчал народ! Интеллектом наши студенты не блещут! Раньше хоть чему-то учили, а сейчас студенты только одни названия собирают! - менторским тоном проговорил бармен.

                Официантка, казалось, не заметила его сарказма и продолжала расспросы.

                - И ты рефмехаником на поездах ездил? Здорово! И как?

                - Нормально. Заработки даже лучше, чем в море, Между прочим, после первого рейса я себе машину купил - девятку.

                -  Это что за марка?

                -Это Жигули, детка.

                -Фи! Я-то думала! Стоило ли…

                -Дурочка! Это ещё Советский Союз был, и девятка крутой машиной считалась.

                -А! Понятно, значит, с моря пришёл и машину купил.

                -Нет, машину я купил, когда на рефсекцию устроился работать. Между прочим, для этого взятку пришлось давать.

                -Неужели зарплата на рефсекции было выше, чем в море? Как-то странно!

                -Нет, зарплата была не выше, но там и без зарплаты можно было заработать!

                -Это как?

                -Ну, мы же продукты возили с юга в северные районы. Вот когда шла погрузка в рефсекцию фруктов или овощей, мы себе брали несколько ящиков.

                -Воровали?

                -Зачем? Покупали, они же там копейки стоили, на юге! Но это редко, чаще их нам бесплатно приносили, прямо в нашу жилую секцию.

                -Зачем?

                -Из уважения!

                -За что это вас уважать?

                -Ну, как же! Мы – специалисты, везли их продукты, они хотели, чтобы мы всё довезли в сохранности. Так на Востоке принято – подарки делать.

                -Ясно! Взятку давали!

                -Ну, как хочешь, считай…У нас в секции всегда стояли целые штабеля этих ящиков с фруктами, овощами: помидорами, виноградом, дынями… А когда приезжали на место, всё это продавали, и уже по другим, северным ценам, чем севернее, тем дороже! Да там даже свежая капуста была за подарок! Мы, когда останавливались, к нам целая очередь выстраивалась.

                - И где вы продавали? На рынке?

                -Зачем? Прямо на станции с секции, можно сказать, с рельсов!

                -Не поняла, а почему у вас покупали, а не в магазине?

                -Вот сразу видно, что ты в Советском Союзе не жила! Тогда в магазине не то, что винограда, зачастую даже свежей капусты не было! И это в средней полосе, а на севере так даже и картошки!

                -Что, правда фруктов в магазине не было?

                -Да ничего не было! Мы и колбасу, и мясо тоже продавали с вагона. Но это приходилось покупать, но тоже было выгодно, даже лучше, чем фрукты – больше навара, а суеты меньше. Фрукты могли пропасть, а колбасой мы забьём холодильник, и потом продаём!
 
                -Интересная какая работа была у тебя!

                -И выгодная.

                -Да, у рефов выгодная была работа, это правда! - вступила в разговор Люда, - У моей сестры муж тоже рефом работал, я знаю! Только он, зараза, пил, поэтому жене только зарплата доставалась, ну и иногда дыню привезёт или колбасы сухой пару палок. А так они с напарником всю свою шару пропивали, не то что Эдик! Мог бы хорошо заработать, если бы не пил! Но и так сестре выгода была – мужик на выпивку не тратился! 

                -А где сейчас он работает? – спросила Виолетта.

                -А нигде! Помер. Он же пил по-чёрному, вот и пропил своё здоровье! Пять лет назад похоронили. Сестра хоть вздохнула свободно без его вечных пьянок.

                -Вот она – счастливая семейная жизнь! Учись, Виолетта! – хмыкнул Эдик.

                Он замолчал, официантка, пожав плечами, тоже молчала, не найдя что ответить. Обе гардеробщицы, Галя и Алла Николаевна, подтянувшиеся к бару, тихо переговаривались между собой. Новенькая посудомойка Элина сидела с книгой, в которую время от времени заглядывала.

                - Может быть, кто-то хочет рассказать свою историю?  – предложил бармен.

                -А давайте я вам расскажу, как мы с подругой отдыхали в Египте! – неожиданно предложила Галя.

                Это предложение не встретило возражений, и Галя начала свой рассказ.

                - Было это… ну, неважно, когда, скажем так, несколько лет назад!

                Полетели мы с подругой в Египет сразу после новогоднего праздника -первого января. Мы с ней тогда в парикмахерской работали. 31 декабря в салоне был полный аншлаг: мастера работали по предварительной записи, весь день был расписан по минутам. Погода 31 декабря в тот год стояла удивительная!
                Настоящая новогодняя, как на заказ: падал снег, красивые крупные снежинки кружили за окном, температура была где-то минус два- минус три, просто сказка! Все клиентки были в эйфории от чудесной погоды. А снег всё падал и падал, и вскоре за окном уже высились сугробы, настоящие сугробы настоящего снега! Для нашего города — это редкость, как вы понимаете. А тут ещё – Новый год, ожидание праздника, ожидание чуда. Клиентки, наряженные в красивые платья, порхали по залу от кресла маникюрши до кресла парикмахера. Некоторые делали и макияж, доверяя своё лицо профессиональному визажисту. Короче, все выходили от нас красивые и счастливые.

                Довольными оставались не только клиентки, но и мастера, заработок в этот день был тоже сказочный. Благодарные клиентки кроме оплаты по прейскуранту оставляли щедрые чаевые, а также шампанское и конфеты. Мы с подругой, работавшие тогда администраторами, уносили бутылки и коробки конфет в подсобку, создавая запасы угощений на несколько месяцев вперёд. Мастера были довольны ещё и потому, что после этого трудного новогоднего марафона их ждали настоящие каникулы в течение двух недель. Так у нас было заведено каждый год, это давало возможность всем отдохнуть от работы и друг от друга. Каждый использовал это время по своему усмотрению, а мы с подругой прямо на следующее день должны были отправиться в Египет.

                Всё шло прекрасно, казалось, ничто не сможет омрачить нашего прекрасного настроения, но тут вмешалась наша переменчивая Калининградская погода. К вечеру, когда за окном начали сгущаться синие сумерки, вместо белых снежинок, щедро сыпавшихся на землю, с неба полился дождь. Температура приблизилась к нулю, а затем и вовсе пошла на плюс. Красивые сугробы за окном так и остались сугробами, но слегка осели и стали напоминать рыхлый поролон, пропитанный влагой.

                Возникла проблема: как добраться красивым девушкам до праздничного стола, не испортив обувь и причёску. Клиентки кинулись к телефонам – вызывать такси. Машины в этот день были нарасхват, пожалуй, таксисты заработали больше всех.

                Но нас с подругой волновало не это. Покидая в конце дня салон и по колено утонув в мокром сугробе, мы беспокоились о том, чтобы ночью неожиданно не ударил мороз, сковав дорогу льдом. Ведь утром нам нужно было ехать на автобусе в Варшаву в аэропорт.

                И конечно, мороз ударил. Дороги утром были как стекло. Не знаю, как мы добрались до автобуса, и как этот автобус доехал до аэропорта, но он доехал! И мы всё-таки попали в Египет.

                Самолёт прилетел из зимы в лето, мы прибыли с польской группой, и польский сопровождающий очень облегчил нашу адаптацию в незнакомой обстановке. Он объяснил нам, что доставка до отеля входит в стоимость путёвки, что туалет в аэропорту бесплатный, что в номерах обслуга должна делать всё также за свою зарплату. И если кто-то начнёт вымогать деньги за услуги, надо сразу пригрозить проблемами.

                «Проблемы?» - так надо говорить в сомнительной ситуации, и в 100 случаях из 100 проблем сразу не станет. Здесь мало рабочих мест, и все держатся за них, поэтому туристы для местных – священные коровы, которых старательно оберегают, позволяя стричь строго дозволенное количество шерсти, то бишь, денег. И надо сказать, эти рекомендации здорово помогли нам в поездке. Там, где наши соотечественники, проинструктированные нашими гидами, платили деньги, уверенные, что «бакшиш» - это обязательное явление на востоке, мы одним только словом «проблемы» обеспечивали себе получение законных услуг без всякого вымогательства. И отношение к нам было даже более уважительное чем к тем, кто раздавал деньги направо-налево. Восток – дело тонкое!

                И ещё одну тонкость рассказал нам наш польский сопровождающий. Поскольку в Египте, как в мусульманском государстве, соблюдался сухой закон, то в магазинах купить алкоголь было практически невозможно. Туристам, конечно, давалось послабление: выпить спиртное можно было в некоторых ресторанах и барах, но там оно стоило очень дорого. Кроме того, в течение суток после прибытия разрешалось приобрести алкоголь по реальной цене в специальном магазине «Пирамида». Эта акция была одноразовой, при этом в паспорте делалась отметка, чтобы никто не смог воспользоваться этой поблажкой дважды.

                И после прибытия мы, как неабсолютные трезвенники, поняли, что нужно запастись бутылочкой-другой алкоголя, а для этого на другой день после заселения в отель отправились на поиски Пирамиды. Как туда добраться, мы не знали, но наш гид сказал, что это просто: в любое место можно доехать на микроавтобусе, это такой местный общественный транспорт и одновременно маршрутное такси.

                - А где остановка? – спросила я у нашего гида.

                -Везде! Нужно только выйти к дороге и поднять руку, и микрик остановится. Потом скажете: «Пирамида», и вас туда отвезут. А назад – так же точно, назвав отель. И лучше взять с собой визитку отеля, если сомневаетесь, что вас поймут.

                Мы так и сделали, и визитку с собой прихватили, поскольку никакими языками, кроме русского не владели. Это нам потом очень пригодилось.
Как и было обещано, микрик остановился прямо у наших ног, но это был не совсем такой автобус, как у нас. Все окна в этом транспортном средстве были открыты, вернее, стёкол в окнах не было вовсе. Оно и понятно, это же Африка, жара! Почти все места в автобусе были заняты. Пассажиры – мужчины и женщины, явно были местные, кто-то в европейской одежде, кто-то в своих балахонах.

                -Ну, приготовься, там, наверное, такой духан! Хорошо ещё, что окна открыты. Только вряд ли это поможет, народ едет простой, потный, вода дорогая, моются редко. А те, кто из пустыни, наверное, год не мылись, - приготовила меня к испытанию подруга.

                Я подумала, что сейчас задохнусь от запаха окружающих немытых тел, но как ни странно, никаких неприятных запахов от пассажиров не исходило. И потом, когда мы общались с местными, ни от кого не было запаха, даже от тех, кто прибыл прямо из пустыни. В наших автобусах обязательно кто-нибудь ароматизировал, а тут – никакого запаха! Это показалось нам странным и удивительным.

                Только потом мы поняли, что это всё магия пустыни! Пустыня поглощала все запахи, она впитывала в себя всё, она была тут главная, она и нас впитала, как влагу. Мы там даже дезодорантом перестали пользоваться – не потели! А взамен запаха пота, пустыня наделяла всех каким-то тонким, сладковатым ароматом, который там не был различим, но мы его почувствовали, когда вернулись в сырой Калининград и стали разбирать чемоданы. Все вещи, которые мы надевали там, или даже те, которые просто лежали в чемодане или висели в номере отеля источали тонкий, едва уловимый, сладостный, я бы сказала, сладострастный аромат.

                Не сразу сообразив, что это, я принялась обнюхивать себя: ладони, локти, плечи… Поднесла к носу ладонь – от запястья к локтевому сгибу запах сладости усиливался. Восток пропитал нашу одежду, волосы, кожу…  Этот аромат держался долго, почти столько же, сколько держался нестойкий африканский загар.

                Мы благополучно добрались до Пирамиды, предъявили свои паспорта, взяли по бутылке: я джина, подруга кампари и отправились обратно. Сели в микрик, сказали название: «Отель Эмпайр» и поехали. Вначале микрик был полон, но постепенно люди выходили, их становилось всё меньше, потом мы с подругой остались в автобусе вдвоём, а автобус всё ехал. Мы начали тревожиться: как-то странно - в микрике только я, моя подруга и водитель, который не вызывал нашего доверия. А автобус продолжал движение.

                Сначала за окнами мелькали отели, потом пошли какие-то лачуги, потом вообще ничего по сторонам не осталось. Вокруг была только пустыня: желтые и белые песчаные барханы, и наш одинокий микроавтобус на пустой дороге. Мы осторожно оглядывались по сторонам, стараясь не выдать своего беспокойства. Потом начали вполголоса переговариваться.

                -Куда мы едем, ты помнишь, где был наш отель?

                -Нет, не помню. Куда он нас везёт? Может, спросить?

                -И на каком языке ты спросишь?

                -А вдруг он поймёт, что мы боимся? Нет, нельзя показывать этого.

                Пока мы пытались понять, что происходит, автобус ехал по совершенно пустой дороге, при полном отсутствии чего бы то ни было вокруг, кроме песка. Постепенно наша тревога стала переходить в страх. Неожиданно из-за поворота, скрытого песчаным барханом, вынырнул встречный, тоже пустой микроавтобус. Водитель встречного микрика сделал знак нашему водителю и тот остановился.

                Наш водитель вышел на дорогу навстречу второму. Они стояли на дороге и о чём-то переговаривались, посматривая на нас, и тут наш водитель махнул рукой в нашу сторону. Мы запаниковали.

                -О чём они говорят? Про нас, что ли?

                -Только не надо показывать, что мы боимся.

                -Слушай, мы тут одни на дороге, вокруг только пустыня, они запросто могут нас убить, и никто ничего не узнает.

                -А зачем нас убивать? Из-да денег? У нас их не так много.

                -Тут и за пять долларов могут убить.
 
                - А может, нас просто хотят похитить.

                -Зачем? Мы уже не такие молодые, чтобы для секса, нам, слава Богу уже за тридцать!

                - Слава Богу! Впервые в жизни радуюсь, что мне уже за тридцать! Хоть какая-то польза от возраста! 

                -Но они могут нас похитить для работы! Прислугой в гареме, а может, на плантациях каких-то рабы нужны! Там всё равно какой возраст.

                -Ага, опийный мак пропалывать! Или что там у них!

                -Смотри, договариваются, и на нас посматривают, ну, блин, влипли!

                -И на фиг нам этот джин тоник понадобился, сидели бы в номере, пили колу! А что теперь?

                -Может, обойдётся, а?

                -Только веди себя спокойно, нельзя показывать, что мы боимся!

                Мужчины на дороге поговорили и пошли каждый к своей машине.

                -Пронесло? Или нет? Так, спокойно, спокойно. 

                Мы сделали как можно более независимый вид, но, даже когда водитель сел за руль и отправился дальше, а встречная машина тоже уехала, страх не прошёл. Мы немного успокоились, когда подъехали к жилью. Навстречу стали попадаться машины, по сторонам начали появляться отели, мы тщетно пытались угадать свой, но никак не могли вспомнить, ведь и видели-то его только один раз утром и то в спешке.

                Водитель подъехал к одному из отелей и остановился. Махнул рукой в его сторону и проговорил:

                -Эмпайр!

                Мы посмотрели на здание. Но это точно был не наш отель, этот был высотный, а наш состоял из нескольких невысоких зданий. Это мы сразу поняли и принялись возмущаться, со страха, не стесняясь в выражениях, на русском и каком-то международном языке слов и жестов.

                -Ты куда нас привёз? Где наш отель? Это не наш отель!

                Водитель в свою очередь тоже возмущался, тыкал пальцем в сторону отеля и повторял:

                -Эмпайр! Эмпайр!

                На входе в отель точно, висела вывеска с названием.

                -Да это не тот Эмпайр! Вот, смотри! – я достала визитку и показала ему. Он посмотрел на неё и начал тыкать пальцем в визитку:

                -Эмпайр-бич!

                -Блин, это не тот отель! – поняла подруга, - Что делать? Мы неправильно ему сказали! Смотри, он денег требует! Мы договорились на десять фунтов на двоих, надо заплатить, и пусть везёт назад, куда надо.

                -Так, вот тебе за проезд сюда, и вези нас назад, «комбад», понял? Назад, «комбад»! – согласилась я.

                -Ес! Комбад! – наш водитель взял деньги и тут же согласился везти назад, но уже на других условиях.

                –Твенти фунт энд твенти фунт! -  сказал он, показывая на каждую из нас.

                -Слушай, может соглашаться? Пусть уже везёт! Всё-таки мы сами виноваты, что неправильно отель назвали, - струсила подруга.

                -Нет! Ты что, это же грабеж – по 20 фунтов с человека! Сюда он двоих за 10 фунтов привёз, а назад что, 20 с каждой? Нужно торговаться, они любят торговаться! Кто не торгуется, тех не уважают, я по телевизору видела.

                -Ну, тогда торгуйся сама! Я не могу, - отказалась подруга.

                Я начала, подруга, глядя на меня, присоединилась позже, наверное, со страху.

                -Чего? Какие тебе твенти фунтов энд твенти фунтов? Тебе что, проблемы нужны? Проблемы? – со страху я проявила агрессию, переходя на крик. На водителя этот крик подействовал, он начал опасливо оглядываться по сторонам и как будто просить не шуметь. Мы поняли, что нашли правильный подход к делу.

                -  Значит так, вези нас назад - комбад! И я плачу твенти фунтов на двоих, понял? Фифти-фифти!

                Было бы удивительно, если бы он понял то, что я сказала чёрт знает на каком языке. Но, как ни странно, он всё понял. Помялся, пробурчал что-то недовольно, но видя наши непреклонные лица, согласился.

                - Окей! – проговорил он.

                И мы отправились назад, всё ещё сомневаясь, что нас довезут куда надо. Мы боялись, но наш водитель, как оказалось, тоже боялся, потому что, когда довёз нас, несколько раз переспрашивал:

                -Ноу проблем?

                -Ес! Ноу проблем! Окей! – на радостях повторяли мы, и даже сказали: «Сенкью».

                После этой экстремальной поездки мы больше никуда не ездили, и даже на экскурсии не записывались, только валялись на пляже и плавали в море, наслаждаясь необыкновенной красотой рыбок и тёплым морем.
А ещё ходили по окрестным лавочкам и ресторанчикам, которых было в изобилии в Хургаде. Кстати, когда мы в первый раз зашли в такой ресторанчик, который представлял собой огороженный лёгким заборчиком кусок земли, я удивилась, что крыши то нет!

                - А если дождь? – с сомнением проговорила я, глядя на легкий тент из нитяной сетки с набросанными пальмовыми листьями. Эта конструкция, заменяющая крышу, могла защитить только от солнца.

                -Какой дождь? Он тут бывает раз в год, и то не каждый год! Пустыня! – напомнила мне подруга.

                Кстати, стен в ресторанчике тоже не было, что обеспечивало свежий воздух и избавляло от духоты. В этих простеньких ресторанчиках мы заказывали блюда из свежевыловленных морепродуктов: креветок, акулы, ската и прочих морских даров. Запивали всё это плохим местным пивом «Сахара», которым местные очень гордились, и которое мы пили из экзотики, потому что считали, что пить и есть нужно то, что производится на месте проживания. На ужин мы покупали фрукты, которые привозили откуда-то из пустыни местные бедуины на маленьких тележках, запряженных осликами. Мы заприметили одного колоритного персонажа, немолодого египтянина с тёмным лицом в тюрбане и белом балахоне, у него мы чаще всего покупали маленькие и очень сладкие бананы.

                А в отеле по вечерам пили свои алкогольные напитки, разбавляя их охлаждённым тоником и апельсиновым соком. Их мы брали из мини бара в номере к удовольствию горничных, которые получали за это дополнительную плату от администрации. Кстати, горничными там работали мужчины, вернее, молодые парни, так они зарабатывали деньги, чтобы выкупить жену. Там женщин вообще мало работало, только христианки - копты, которые одевались по-европейски, они и на пляже купались, как мы в купальниках. А вот мусульманские женщины, одетые в платья с длинными рукавами, водолазки под горлышко, и в платках, закрывающих волосы, на пляже не появлялись.

                И конечно, ходили мы по ювелирным лавкам, больше для развлечения. Делали небольшие покупки и даже один раз заказали серебряные серьги с кораллами в виде розочек. Хозяин лавки прекрасно говорил по-русски. Многие египтяне знали наш язык и довольно прилично говорили, видно, они вообще к языкам имели способности. Действительно, какой-нибудь официант из уличного ресторанчика или торговец в лавке замечательно объяснялся с покупателями практически на любом языке, в том числе и на русском почти без акцента. Это казалось нам удивительным, ведь наши грузины хоть всю жизнь проживут в Москве, всё равно говорят с акцентом.
И ещё, байки о том, что восточные люди обожают торговаться, оказались чистой правдой. Мы с подругой были в этом небольшими специалистами, но в нашем Калининграде, как оказалось, существовали люди, готовые потягаться в этом искусстве с египетскими торговцами! И мы стали невольными свидетелями такого красивого торга.

                Мы как раз пришли в лавку к Мухаммеду, которому заказали те самые коралловые розочки, но оказалось, заказ ещё не был готов. Мы уже собрались уйти, но хозяин ни за что не хотел отпускать нас, опасаясь потерять покупателей - конкуренция, знаете ли! Лавочек там много, и недовольные покупатели запросто могли найти товар в другом месте. Поэтому хозяин усадил нас в кресла, принёс холодный чай каркаде и принялся развлекать беседой, в то время, как за стеной магазина, в мастерской спешно готовили наш заказ. Это продолжалось долго, подозреваю, что они начали мастерить наши серьги только после нашего прихода в лавку, может, потому, что не надеялись, что мы вообще придём.

                В это время хозяин занимал нас, показывая свой товар, в частности, кольцо с изумрудом в окружении бриллиантовой осыпи. Кольцо мне показалось интересным, да и цена небольшой – 200 долларов. И хотя я не собиралась покупать это кольцо, о чём тут же сообщила хозяину, но всё-таки примерила его, предупредив заранее, что делаю это лишь из любопытства, только чтобы время занять. Я повертела кольцо на пальце, заявив, что оно мне велико. Потом с видом знатока осмотрела изумруд, выискивая дефекты и усомнилась в подлинности бриллиантов. Пожала плечами на заверения хозяина, что камни настоящие и высшего качества, после чего вернула ему кольцо безо всякого сожаления.
               
                В это время в магазин вошла группа покупателей из четырёх человек, это были молодые ребята: муж с женой, их подруга и гид, эта женщина-гид и привела их сюда специально за покупками. Это обычная практика - гиды приводят туристов в лавки по договорённости с хозяином и получают за это процент с продаж. Как оказалось, туристы были из Калининграда. Молодой мужчина начал выбирать мужские золотые браслеты, он хотел взять их сразу три штуки, поэтому требовал хорошую скидку. Хозяин предлагал не такую большую скидку, какую хотел покупатель. Они начали торговаться.

                Подруга молодой пары, глядя, с каким азартом они торгуются, принялась снимать всё на видеокамеру. Молодая жена пыталась вмешаться, но мужчины отстранили её от этого процесса, они были увлечены торгом и оба получали от этого удовольствие. Мужчины торговались с наслаждением, с азартом, было интересно смотреть на них, ведь это была не просто покупка, это был процесс, это было шоу.

                Когда у покупателя закончились аргументы, типа: «Я много беру, больше скидку давай», и «Я в другом месте куплю дешевле», пошли уверения, что денег больше нет. Началось предъявление почти пустого бумажника и предложение вместо доплаты взять бутылку виски: «Бутылка у меня в отеле, но ты только скажи, я её тут же привезу! Виски – супер, «Ваlentain», знаешь? Я, правда, уже откупорил бутылку, но вот честное слово, ещё не пил из неё»!

                Хозяин в ответ прикладывал руку к сердцу, уверяя, что его просто разоряют, он и так уже торгует себе в убыток, а даёт скидку только из уважения к покупателю. А если не хватает на третий браслет, то пусть берёт два браслета, а вместо третьего у него есть кольцо, очень недорогое, но тоже очень хорошее.

                Покупатель тряс бумажником, хозяин лавки держался за сердце, молодая жена упрекала мужа в напрасной трате денег.

                Вскоре жене надоело слушать и смотреть на них, подруге снимать, закончилась зарядка видеокамеры, а они всё торговались.

                Мы с подругой тоже устали наблюдать это представление. Прикинув, что это надолго, мы сделали попытку уйти, пообещав вернуться завтра, но хозяин отсёк нам пути к отступлению. Он бдительно смотрел за тем, чтобы никто не ушёл без покупки, поэтому клятвенно заверил, что наш заказ практически готов, и только минуту надо подождать. А сам продолжал торговаться с упрямым калининградцем. Его молодая жена, присев на табурет, обречённо ждала, чем всё это закончится.

                За время этого процесса в лавку заходили другие покупатели, но хозяин, намётанным глазом определив, что они не очень перспективные, одним движением бровей отдавал распоряжение своему продавцу обслужить их, а сам продолжал торг.

                Покупатель опять стал уговаривать хозяина лавки взять виски в счёт оплаты, потому что у него совсем нет денег, он его как брата просит!
Хозяин уверял, что он не пьёт, поскольку мусульманин.

                Покупатель сказал, что он знает, как они не пьют!

                Продавец тоже сказал, что он ему как брату отдаёт почти бесплатно.

                Мы с подругой, услышав уверения в братской дружбе, понимающе переглянулись - стало ясно, что шоу подходит к концу, торг близок к завершению. Нам было любопытно узнать, кто победит в этой борьбе, я ставила на продавца, подруга была уверена, что победит покупатель.

                Наконец, хозяин лавки сдался: стеная, держась за сердце, и проклиная себя за свою доброту, он уступил. Довольный покупатель взял браслеты, сложил их в пакет, расплатился, передал покупку жене, и произнёс: 
 
                -Так, а что за кольцо ты мне предлагал? Покажи.

                Тут не выдержала жена, она схватила мужа за руки и чуть не силой вытолкала его на улицу с криками:

                -С ума сошёл! Все деньги спустишь на золото! А нам ещё целую неделю тут жить! И ещё домой как-то добираться!

                Калининградские туристы, наконец, покинули лавку.

                Мы с подругой переглянулись, решив, что на этом шоу закончилось полной победой нашего земляка, и даже испытали чувство гордости – вот как наши люди умеют торговаться! Но не тут-то было! Совершенно неожиданно мы услышали задорный смех хозяина лавки:

                -А? Как я его?

                -Но ведь он выторговал у вас …- начала-было я, но он не дал мне договорить. 

                -Как я ему женские браслеты продал за мужские!

                - Да-а? А цена? – опешила я.

                -И цена тоже хорошая! – радостно проговорил довольный собой хозяин лавки. Посмеиваясь, он начал о чём-то переговариваться со своим продавцом.
Совершенно сбитые с толку, мы с подругой поняли одно, что обе стороны получили от торга удовольствие и разошлись, довольные собой. Причём, каждый, в полной уверенности в собственной победе.

                И, кстати, то кольцо с изумрудом в бриллиантовой осыпи я всё-таки потом купила. Когда мы в следующий раз зашли в лавку, Мухаммед опять принялся его мне предлагать, при этом цену снизил до 180 долларов. Хозяин сделал мне комплимент, заявив, что я правильно торгуюсь. Это значит, что, когда я без видимого интереса отнеслась к кольцу и усомнилась в подлинности камней, это была верная тактика. Я удивилась, но кольцо взяла только с третьего захода, когда он цену снизил ещё на десять долларов! 

                - А как там в Египте мужчины - красивые? А женщины? Клеопатра же была из Египта, – спросила посудомойка Элина, слушавшая рассказ Гали с живым интересом.

                -Мужчины? Мужчины не понравились, они все невысокие, малорослые какие-то. Узкоплечие, сухощавые, как мальчишки-подростки, вообще, как арабы. Ну, и женщины такие же, но им-то не надо быть высокими и широкоплечими.
 
                -А на лицо какие?

                -На лицо обыкновенные чернявые, ничего особенного, арабы арабами! Только раза два видела египтян такими, как их на картинках изображают: с тёмными лицами, выразительными чертами и чеканными профилями. Вот они, наверное, и были настоящими египтянами! А самыми интересными там были негры – высокие, с красивыми фигурами.

                -А эти, значит, худые все?

                -Ну да, молодые худые. А когда стареют, то толстеют так некрасиво, что становятся похожими на бегемотиков. И мужчины, и женщины. У всех толстые задницы и животы, а плечики узкие. Фигуры получаются такие смешные – ну, бегемотики!

                -Фи! Как ты скучно рассказываешь! Никакой романтики! – упрекнула рассказчицу Элина.

                Эдик с Олей засмеялись, Виолетта сочувственно вздохнула.

                -Ну, извини! Уж как было, так и было! С приключениями даже!  – возразила Галя.

                -А ты Эля что, не бывала в Египте? Сейчас только ленивый там не отдыхал! Давай, напрягай своего мужа, пусть покупает путёвку! – подначивала посудомойку Алла Николаевна.

                -А ты сама там была? – обиделась Эля.

                -Ну, разумеется! Но там смотреть особо нечего, только море замечательное, пляж и рыбки красивые.

                -Не понравилось, значит?

                -Обычный типовой отдых – ничего интересного. Мне было скучно.

                -И что, там не было ничего интересное? Может, какое-нибудь приключение, или любовь…

                -А тебе всё любовь подавай! – усмехнулся Эдик, поглядывая на красивую посудомойку.

                -Вот у меня в книжке такая любовь! Там как раз всё в Египте происходит…- не сдавалась Эля. - Там так интересно!

                -Да? А что за книга, покажи! Кто написал?

                Оля взяла книжку из рук посудомойки, прочла название:
- «Путешествие в Египет», автор Алефтина Романова.

                -Вот, почитай! - торжественно проговорила Эля.

                -Ну, сама и почитай, - лениво отмахнулась Оля.

                Элина раскрыла книгу и начала читать вслух:

«Джина сидела на софе и по обыкновению читала книгу. На этот раз про Индию. Ей было так интересно, что она не сразу заметила вошедшего дворецкого.
- доброе утро миссис Джина. – Сказал Дворецкий.
- Доброе утро Стенли. – Ответила Джина.
- О чём вы читаете? – Поинтересовался мужчина.
- Про индийских слонов, Стенли. – Ответила молодая женщина.
- Собирайтесь миссис Джина, мы идём смотреть на праздник красок «Холли». – Сказал Стенли.
- Хорошо, я сейчас переоденусь. – Ответила Джина.
Джина вышла в костюме из китайского шёлка светло серого цвета с серебристым отливом. По её мнению, это было модно, стильно и красиво, а главное удобно. Такого же цвета шляпка и зонтик, серые чулки и чёрные кожаные ботиночки. Она оглядела себя в зеркале и осталась довольна отражением. Она была готова идти в свет…
- Миссис Джина, вы так и пойдёте? – Удивлённо спросил дворецкий.
- Да, а что? – Удивилась она.
- Вот я вам принёс национальную одежду, примерьте. Вас обсыпят красками ваш костюм может запачкаться. И вы будете чувствовать себя скованно и не комфортно, вместо того, чтобы отдыхать и наслаждаться жизнью. – произнёс дворецкий.
- Хорошо Стенли, я сейчас примерю сари. – Сказала Джина.
Девушка вышла в красивом индийском платье. Её рыжие волосы были собраны в пучок, а волосы украшены цветами. На запястьях яркие браслеты. Как же она хороша…
- А вам очень идёт этот наряд. – Сказал Стенли.
- Спасибо Стенли. Мне тоже нравится. – Ответила Джина.

                -Интересно-интересно! Дай-ка я сама прочту, - Алла Николаевна отобрала книгу у Элины и продолжила читать:

«Холи – праздник весны и ярких красок в Индии. Это один из наиболее красочных праздников Индии, бенгальский новый год. Отмечается в день полнолуние месяца Пхалгуны, приходящегося на февраль – март. Холи – праздник весны, наполненный солнечным светом и весёлым неистовством пышно расцветающей природы».
 
              Алла Николаевна перелистнула несколько страниц и продолжила читать:

«… На празднике к ним присоединились Сибиль и Риккардо. Они решили пойти на новом парусном судне в кругосветное плавание. Джина была рада видеть их обоих. Тем более, что они породнились. Джина была замужем за кузеном Риккардо Эрихом. Хотя жизнь сложная штука, нельзя обойтись без потерь. Но жизнь продолжается. У Сибиль и Риккардо родилась чудесная дочь Сабина и они взяли дочь в её первое путешествие. Девочка красива как Сибиль и с твёрдым характером, как у Риккардо. День рождения Сабины совпал с праздником весны - Холи. Ей исполнилось восемь лет.
- Надо было назвать дочку Холи. – Сказала Сибиль.
- Сабина тоже красивое имя. – Ответила Джина.
- Да и Риккардо нравится. Он такой хороший отец. – Призналась Сибиль.
- Я рада за тебя. – Сказала Джина.
Глаза девушки заблестели при взгляде на Сабину. Она хотела собственных детей…
- Не печалься Джина. Ты ещё выйдешь замуж и родишь себе дочь. – С уверенностью сказала Сибиль.
- Европейские светила сказали, что я бесплодна. – Вздохнув ответила Джина.
- Людям свойственно ошибаться. – Поддержала её Сибиль.
В этот момент подошёл Риккардо.
- Дамы, пойдёмте праздновать. Вот вам краски. Веселитесь и не жалейте улыбок…
Вся компания ринулась в толпу людей в ярких одеждах. Они сравнялись с перепачканными краской людьми. Сами они через секунду стали такими же цветными. Им было так весело, что они забыли, что они европейцы. Кидались красками, танцевали и смеялись. Это был незабываемый день…»

                Алла Николаевна перелистнула ещё несколько страниц.
-О, да тут и стихи есть! – воскликнула она, продолжая читать:

«На заре, раздувались паруса,
Белый цвет и атласные шелка,
Монамур, ты, любовь моя – Сабина,
Играет ветер в облаках, в облаках …
Напевала песню нянечка Сабины, укладывая её спать.
- Завтра ты увидишь весь мир. – Сказал Риккардо. – Я положу его к твоим ногам мир…
Сибиль обняла мужа и посмотрела ему в глаза. В них жила любовь…»

                Гардеробщица закрыла книгу и отдала её Элине.

                - Вот как люди рассказывают о своих путешествия! – укоризненно проговорила та.

                -Романтично, но это же про Индию, а не про Египет! – не согласилась Алла Николаевна.

                -А дальше и про Египет будет, и также интересно! Писательница рассказывает, где она побывала в своих прошлых жизнях, - возразила Эля.

                -Вот как? Прямо в прошлых жизнях? И как это происходит? Она это как- то объясняет?

                -Она пишет, что это происходит через биоэнергетику, но это трудно объяснить. Просто она это знает, она это всегда знала. Просто это к ней идёт! Откуда-то сверху.

                -Здорово! – воскликнула Виолетта.

                -Хочешь, я тебе тоже расскажу, где я побывала в прошлой жизни? – усмехнулась Алла Николаевна.

                -Прямо в прошлой? Ты что, входишь в астрал, чтобы это увидеть? - удивилась Элина.

                -Нет, я просто смотрю свои старые фотографии!

                -И что? Там проявляются астральные видения?

                -Нет, всё гораздо проще! Для меня прошлые жизни - это прошлое двадцать лет назад, тридцать лет назад, десять лет назад. Я была другая, в зеркале отражалось другое лицо, я носила другую одежду, слушала другую музыку, жила в другом месте, была другая жизнь, другая работа.

                -А! Вот ты о чём! Ну, вряд ли в твоей жизни было что-то интересное, чтобы можно было написать в книге! – возразила Элина.
 
                - Ну, это кому как! Вот когда я в Израиле была, да ещё в советские времена! Это не то что интересно, это вообще эксклюзив был! А, кстати, это совсем рядом с Египтом, только пустыню перейти.
 
                -Алла, ты отдыхала в Израиле? – заинтересовалась Оля.

                -Нет, не отдыхала, я там в командировке была.

                -Прямо в Советские времена? В командировке? Это интересно! – Эдик оставил в покое кофейный аппарат и уселся на табуретку, внимательно глядя на гардеробщицу. 

                -Так мне рассказывать, или будете книжку про любовь читать? – спросила та.

                -Рассказывай! – скомандовала Оля.

                -Ладно, - согласилась Элина, - книжку я потом дочитаю, а у тебя, может, было что-то интересное.

                -Спасибо за разрешение, - усмехнулась гардеробщица.

                – Командировка моя была в 1991 году. Я тогда работала во Владивостоке в одной очень крупной фирме, работа была престижная, но к тому моменту становилась уже не слишком выгодной – время перемен наступало на горло…
                События тех лет воспринимаются сейчас как что-то древнее -  из прошлого века, из прошлого тысячелетия!

                -Ну, так оно фактически и было – в прошлом веке, в прошлом тысячелетии, - пожала плечами Ольга.

                - Для молодёжи этого времени как будто не было вообще! А для меня это были дни молодости, это была моя жизнь. А тут ещё – первая заграничная поездка!  Впечатления, полученные в этом путешествии, стали самыми яркими и незабываемыми за все годы моей жизни. Ну, я имею в виду, до того момента. Мы тогда жили за железным занавесом, никто из простых смертных не знал, есть ли вообще жизнь по ту сторону границы! Сведения об этом мы черпали из телевизионных передач, глядели на мир глазами двух-трёх  специальных корреспондентов и составляли мнение о событиях за бугром с их подачи. В Советские времена отправиться за рубеж простому человеку было просто нереально, это как на Луну слетать. Ладно бы ещё в Болгарию, а то сразу в капстрану! Да ещё в Израиль.

                Командировка в Израиль – такое простому советскому человеку не могло присниться в самом смелом сне. Вроде, даже и дипломатических отношений с этой страной у нас тогда не было, а может, и были, но какие-то формальные.
У населения отношение к Израилю было не то чтобы враждебное, а скорее настороженное, ведь согласно официальной идеологии Советского Союза Израиль являлся агрессором по отношению к братским арабским народам на Ближнем Востоке.

                Впрочем, этот вопрос совершенно не интересовал меня, как и абсолютное большинство населения нашей тогда ещё необъятной Родины. И вдруг – выставка достижений народного хозяйства всех союзных республик! Подготовка и проведение выставок было моей должностной обязанностью. Готовила их всегда я, но ездила исключительно по родной стране, за границу отправлялись другие, более удачливые мои коллеги. У меня для подобных поездок не было ни связей, ни полезных знакомств, ни влиятельных родственников. Я привыкла путешествовать по всяким Новосибирскам и Ульяновскам, поэтому, когда шеф заявил, что в Израиль поеду именно я, то я не поверила своему счастью. И правильно, что не поверила! Потому что, пока я готовилась к выставке, писала анкету, собирала образцы и выслушивала завистливые советы коллег, случился такой форс-мажор, о котором никто в то время не мог даже подумать – государственный переворот. Это был августовский путч 1991 года. 

                Я поняла, что моя заграничная командировка, мой единственный шанс, который выпал мне совершенно случайно в первый и единственный раз в жизни - этот шанс накрылся. Я приуныла, но вскоре ситуация как-то разрешилось, к октябрю какой-то порядок установился, и выставка всё-таки состоялась. Это была первая и последняя выставка в Израиле тогда ещё единого Советского Союза, который вскоре развалился на части.

                Вместе со мной от нашего рыбопромышленного объединения должна была поехать Раиса Сергеевна, инженер из производственного отдела. Она мне категорически не нравилась: старая вредная тётка, как я её тогда воспринимала, прости Господи меня за это сравнение! Я тогда была восхитительно молода по сравнению с сегодняшним днём и так же восхитительно глупа. Ну, сейчас-то я не сильно поумнела, хотя и сильно постарела, увы!

                Я как всегда подготовила образцы для выставки, упаковала всё в коробки, и вместе с моей неприятной спутницей отправилась в Москву, в Соврыбфлот - тогда это была единственная фирма, которой было позволено работать с иностранными партнёрами. Сейчас это кажется странным, но тогда только они могли заключать договора с заграничными фирмами, они же определяли цену продукции и получали валюту за товар. А фирмы-производители как жалкие просители составляли в их адрес сиротские письма, выпрашивая эту самую валюту для закупки оборудования, материалов для производства или для ремонта судов. А добренький Соврыбфлот иногда давал валюту, и как у маленьких детей требовал отчета в её использовании.

                В Москве нас проинструктировали, как вести себя за границей, но, правда, не очень сурово, видимо, в связи с последними политическим событиями. И выдали наличную валюту из расчета 15 долларов на сутки пребывания. Валюту забрала себе в подотчёт Раиса Сергеевна, как старшая в группе из нас двоих. Кроме того, нам показали наши заграничные паспорта, указав как на особое достоинство, что они не красные, как у туристов, а синие – служебные, и даже дали подержать их в руках. Но потом забрали и паспорта, и билеты, выдав в аэропорту прямо перед стойкой регистрации.

                Начало командировки было суетным и никак не соответствовало моим представлениям о волшебной заграничной поездке: представители Соврыбфлота вели себя как всегда высокомерно, Раиса Сергеевна тоже была не подарок, постоянно дёргала, что-то требовала и истерила. Мне пришлось собрать все силы, уговаривая себя, что счастье не бывает полным, и надо принять все неприятности как необходимое зло, как обязательное приложение или - как нагрузку. В советские времена это было делом обычным, когда к дефицитному товару, например, банке растворимого кофе навязывали какой-нибудь завалящий, никому не нужный хлам вроде отсыревшей, пахнущей плесенью пачки вафель.

                Когда мы сдали в багаж наши коробки с экспонатами, то как-то немного успокоились и расслабились.

                -Алка, ты сколько водки взяла? – неожиданный вопрос коллеги застал меня врасплох.

                -Две, конечно, как и разрешено, - честно глядя ей в глаза, соврала я. На самом деле я взяла четыре бутылки, но посчитала излишним сообщать это старой зануде, всё-таки это – контрабанда.

                - А я взяла четыре, - сверля меня хитрыми глазками, призналась она.

                -Ну, тогда и я – четыре, -  вздохнула я с облегчением. Всё-таки она не такая зануда, а тётка свойская, пожалуй, командировка выйдет не такая скучная, как я вначале думала.

                - А крабов взяла? - допытывалась она.

                -Взяла, а как же! Десять банок, - не стала скрывать я.
 
                -Я тоже взяла. А как продавать будем? Кому? – беспокоилась коллега.

                -Не волнуйтесь, начнётся выставка, народ набежит, - успокоила её я, обременённая опытом проведения многочисленных выставок.

                -А какую цену назначим?

                - Как обычно – десять долларов.

                -Как это - как обычно? Это в каком смысле?

                Я прикусила язык, не хотелось признаваться, что и раньше на выставках случалось приторговывать продукцией. Ну и что, банки же эти я за свои деньги покупала!

                -В смысле – по оптовой цене, - выкрутилась я, - Крабы по 10 долларов за банку идут по опту, вы же сами внешними поставками занимаетесь, цену знаете.

                -А возьмут? – засомневалась Раиса Сергеевна, для неё это был первый опыт участия в выставке.

                -А то! – уверили я.

                -А водку почём продавать будем?

                -Я думаю, по пять баксов будет нормально.

                -А не дорого?

                -Не дорого, вы же видели, сколько «Столичная» в валютном магазине стоит!

                -Но у нас же не «Столичная», и вообще Владивостокского розлива.

                -Ну и что! Мы же просим не десять баксов, как в валютнике, а всего пять. Пусть за ностальгию платят! Там знаете, сколько наших эмигрантов! Они по нашей водке соскучились.

                Этот разговор современному туристу покажется странным и смешным, но в те времена наши люди за границу ездили с неизменными спутниками – кипятильником и консервами. Это чтобы сэкономить драгоценную валюту и привезти из-за бугра хоть какой-нибудь дефицит, а не только открытки и дешёвые сувениры. И конечно, брали, кто что мог на продажу.

                Командировка становилась перспективной, я подумала, что с бабкой мы нормально сработаемся, ей можно доверять, но, конечно, не всё. То, что в секретном месте у меня припрятаны двести долларов, я ей сообщать не собиралась, в то время и за десять баксов можно было получить срок. Но мы жили во Владивостоке, а в портовых городах всегда имелась возможность раздобыть валюту, моряки иногда её продавали проверенным людям.

                Мы, уже почти по-дружески разговаривая, прошли регистрацию и паспортный контроль.   Наша беседа была прервана совершенно неожиданно: к нам подошли кураторы из Соврыбфлота и, любезно рассыпаясь в комплиментах, предложили посидеть в баре.

                -У нас нет лишней валюты, - оборвала эти любезности Раиса Сергеевна.

                -Ну, что за ерунда, мы приглашаем! Вот и Леночка с нами пойдет, - они указали на молоденькую девушку, представлявшую Каспийский бассейн.

                -Ну, если вы угощаете, тогда ладно, - согласилась я.

                -Что это они такие любезные? – недоверчиво сощурилась Раиса Сергеевна.

                -А то, что у нас крабы и красная икра, а у этой Леночки икра чёрная, - тихо пояснила я.

                -А с чего это они решили, что наши крабы им достанутся? Это для дегустаций, я им так и сказала, когда они хотели на себя наши образцы оформить!

                -Вот поэтому они нас и пригласили! А так бы мы своих крабов больше не увидели!

                -Ладно, пусть тратятся, им на представительские расходы выдали, да и суточные у них не такие, как наши!

                Мы уселись за столиком кафешки уже на той стороне, фактически за границей. Я смотрела на красивые полки бара, грустно вспоминая пустые прилавки наших магазинов - продукты тогда продавались по талонам и в очередь. Из алкоголя в продаже была только водка, и тоже только по талонам, и то не всегда. О винах можно было только мечтать, а тут, в валютном баре дефицита не наблюдалось. Мы разглядывали такие знакомые и такие забытые названия на этикетках бутылок с вином. Официант принёс заказанную бутылку Тамянки, кураторы наполнили рюмки, мы скромно закусывали конфетками. Разговор, вначале натянутый, вскоре стал общим и почти дружеским - вино сделало своё дело. Мы так увлеклись беседой, что не услышали объявления о начале посадки.

                Не знаю, какое вино принёс официант, скорее всего какое-то палево, потому что с одной бутылки полусладкого пять человек не могли так напиться, что едва не пропустили свой рейс. Опомнились мы только тогда, когда по громкой связи начали перечислять наши фамилии, как опоздавших пассажиров.

                Мы подскочили и как ошпаренные понеслись на посадку, даже не успев насладиться такой необычной посадкой – через рукав, непосредственно в салон самолета. Мы заняли свои места, ловя на себе ироничные и недовольные взгляды спутников. Стюардессы с облегчением закрыли за нами дверь.

                Самолёт летел до Тель-Авива недолго, часа два, и всё это время я проспала, даже не получив удовольствия от полёта – а ведь это был мой первый рейс за границу! Нет, это вино было точно палёное, голова просто раскалывалась от боли, я зареклась пить на халяву, да ещё в аэропортовских буфетах. Проснулась я уже после того, как самолёт приземлился, моя коллега тоже жаловалась на головную боль, упрекая во всём наших кураторов. Короче, вместо того, чтобы втереться к нам в доверие, они это доверие полностью утратили.  Лениво переругиваясь, мы с Раисой Сергеевной в компании остальных пассажиров высадились на лётное поле, где я окончательно проснулась.

                Душная южная ночь, пропитанная восточными благовониями и напоённая пряными ароматами, обрушилась на меня как горная лавина – неизбежно и безжалостно. Следует напомнить, что вылетали мы в конце октября, в Москве стояла сырая промозглая погода, одеты все были по сезону: в куртки, шапки, ботинки, сапоги. И вот я стою в теплой куртке, ботинках и толстых колготках, изнываю от жары, и чувствую себя так, как будто меня окунули в горячую ванну с пряностями. Просто взяли за ноги и опустили вниз головой в благоухающую ёмкость, а вытаскивать не торопятся. И я торчу вверх ногами в этой ванне, тону и задыхаюсь от запахов, и чувствую, как восточные ароматы буквально пронизывают всё моё тело, впиваются в мозг.

                Как нельзя кстати вспомнились строки Булгакова про римского прокуратора и ненавидимый им Ершелаим с его   одуряющими запахами, и особенно ненавистным ароматом розового масла. Я попыталась разобраться в окружавшем меня сложном букете: Булгаков был прав, розовое масло доминировало, и аромат его был просто убийственным. Кроме него выделялись ноты лимона, лавра и, как ни странно - ладана. Эту обрушившуюся на меня лавину ароматов можно было назвать «невыносимое благоухание», или что-то вроде этого.

                Спастись от убойной дозы ароматов было невозможно, но стащить с себя тёплые вещи хотелось немедленно. Я сняла шапку и куртку, с ненавистью смотрела на тёплые колготки и ботинки, жалея, что их невозможно снять прямо здесь и сейчас. Не я одна пыталась избавиться от тёплой одежды, мои попутчики так же начали снимать куртки и шапки. Нас повели в здание аэропорта, и все с облегчением вздохнули – там работал кондиционер. И именно кондиционер стал на всё время командировки самым приятным воспоминаем об Израиле. Кондиционеры здесь были везде: в гостиницах, магазинах, маленьких лавках, не говоря уже о больших дорогих супермаркетах, а также – в рейсовых автобусах, курсирующих по городу, что вызвало у нас особый взрыв восхищения и удивления. Первое и единственное слово на иврите, которое мы выучили было «мозган» - кондиционер.

                Кое-как справившись с заполнением въездной декларации, я вместе с другими участниками выставки отправилась на автобусе в отель.

                Когда мы высадились у отеля, то какое-то время стояли на улице, ожидая своих сопровождающих, которые пошли утрясать формальности. Я крутила головой, стараясь игнорировать головную боль, разглядывала незнакомое место - ещё бы, я ведь впервые оказалась за границей!  Хотелось в полной мере насладиться этой вожделенной поездкой, увидеть, услышать, почувствовать, попробовать на вкус, ощутить всей кожей эту самую заграницу!
 
                Окружающая действительность и вправду казалась необычной и удивительной, и ещё -  странной.  Было необыкновенно тихо и светло от огромного количества фонарей, непривычное безмятежное блаженство разливалось вокруг, просто какое-то умиротворяющее спокойствие. Фонари освещали огромный мост, уходящий куда-то далеко, вверх, как будто в небо. Мост был широкий и в этот ночной час совершенно пустой, ни один автомобиль не проехал по нему. И по этому пустому мосту, прямо по его середине спокойно шёл одинокий парень.  Было что-то необычное в этом зрелище, потому что вся наша группа, как заворожённая, следила за его продвижением.

                -А ещё говорят, что у них преступность, а тут один парень среди ночи идёт по мосту, и никто его не грабит, не убивает, - длинная тощая девица высказала мысль, которая вертелась у всех в головах.

                -Да, у нас бы его уже давно того, встретили! – поддержали её мужчины.

                Все мы, не отрываясь, смотрели на продвижение одинокого незнакомого парня с таким интересом и восхищением, которому позавидовала бы любая суперпопулярная рок-группа, это было настоящее реалити- шоу, и оно могло продолжаться бесконечно долго. Но нас, наконец, пригласили в гостиницу.

                Я чувствовала себя смертельно усталой, жутко болела голова, было одно желание – снять с себя тёплую одежду и завалиться спать. Но, казалось, этому простому желанию никогда не суждено было сбыться - прежде чем получить желанный отдых, требовалось оформиться у дежурного портье. Все по советской привычке выстроились в длинную очередь, пока наши руководители заполняли документы. Я уселась в сторонке и тупо ждала, попутно разглядывая нашу делегацию - всё-таки две недели придётся работать вместе.

                Из общей массы неорганизованной и неуверенной в себе публики выделялась компания бойких молодых людей, в кофрах которых угадывалась фотоаппаратура. При них в качестве приложения присутствовали длинные тощие девицы с порочными личиками - явно модели. Это были представители Интуриста. Наверняка они не раз бывали за границей и чувствовали себя гораздо увереннее всех нас, кто-то из них даже умел говорить по-английски. Поэтому они не стали ждать своей очереди, один из них подошёл к портье, о чём-то переговорил, после чего взял ключи и раздал своим коллегам и тощим девицам. Они поднялись с мест и со своими чемоданами пошли заселяться.

                -А что, так можно? – обратилась я к нарушителю традиций.

                -Конечно, берите ключи и идите в номер, а наши сопровождающие пусть сами всё оформляют.

                -Пойдёмте, Раиса Сергеевна, - предложила я.

                - Ты что! Нельзя! – строго прикрикнула на меня коллега, и я осталась сидеть рядом с ней, покорно ожидая своей очереди.

                Была уже почти не ночь, а скорее раннее утро, это как посмотреть – три часа, когда мы, наконец, вошли в свой номер. Едва стащив с себя ненавистные тёплые колготки и ботинки, я завалилась спать, даже не умывшись.
Разбудила меня Раиса Сергеевна, она на удивление быстро восстановила свои силы. Пока я спала, она успела принять душ и даже сбегала к нашим организаторам узнать новости.

                -Вставай, пора завтракать! И собирайся, после завтрака мы переезжаем в другую гостиницу, - скомандовала она.

                -Да? А эта чем плоха?

                - Всего три звезды, - презрительно пожала плечами коллега.

                - Это только на одну ночь годится, а так нам Хилтон зарезервирован, – она говорила с видом знатока, как будто всю свою жизнь только и делала, что ездила по заграницам и останавливалась исключительно в пятизвездных отелях. Хотя для неё, как и для меня это была первая заграничная командировка. Быстро она освоилась!

                - Давай одевайся, на завтрак опоздаем. Ты хоть знаешь, что такое Хилтон?!

                Честно говоря, я не знала. Меня бы и этот номер устроил, а что? Чистенько, и кондиционер работает. Я выглянула в окно – и мне не захотелось никуда идти, так бы всю жизнь сидела и смотрела на эту сказку! Просто тысяча и одна ночь! Хотя было и утро, но тоже сказочно прекрасное. Безоблачное небо сияло ослепительной лазурью, а под этим лазурным небом на плоских крышах, везде, куда только падал взгляд -  бассейны с прозрачной лазурной водой. Рядом – пальмы в кадках и шезлонги, и всё это великолепие плотным облаком окутывал всепроникающий аромат, он впитывался в одежду, волосы, кожу… Эдем! Там должен быть точно такой воздух! После нескольких часов сна я уже почти спокойно воспринимала этот аромат.

                С блаженной улыбкой я отправилась на завтрак. Безразлично покивала головой на ироничные замечания наших кураторов, что завтрак слабоват: и кофе не так чёрен, и чай не сильно крепок и вообще… Я не стала спорить, хотя категорически не разделяла мнения этих столичных снобов. Может быть, у них там, в Московском ведомстве было изобилие, не знаю.  Во Владивостоке, как и во всей стране в это время сахар и мыло продавали по талонам, и даже ту водку, которую мы контрабандой привезли сюда, пришлось не просто покупать, а доставать. Поэтому капризничать и привередничать никому кроме них, в голову не приходило, да и предъявлять претензии по поводу бутербродов с сухой колбасой было бы глупо. 

                В Хилтон мы приехали хотя и вовремя, но всё-таки рано. То есть, наши номера ещё не были готовы к заселению, и в качестве компенсации за неудобство администрация отеля предложила всем посетить бар и на выбор – бесплатные аперитивы.

                -Вы можете выбрать любой десерт или напиток, у нас даже водка есть, - пояснил официант, обслуживавший наш с Раисой Сергеевной столик. На счастье, он оказался русскоговорящим. Впрочем, языкового барьера можно было не опасаться - в Израиле было полно наших эмигрантов.

                -Нет, водку мы и дома можем выпить. А можно джин с тоником? Я давно хотела попробовать, что это такое, во всех заграничных фильмах показывают, - сделала я свой выбор.

                -Алла, может, по мороженому возьмём?  - засомневалась Раиса Сергеевна.

                -Вы как хотите, а я всю жизнь мечтала джин с тоником попробовать.

                -Ну, ладно, тогда и я возьму джин, я его тоже не пробовала, - согласилась коллега.

                Я сидела в баре шикарного отеля, держала в руке напиток, который видела только в кино и который давно хотела попробовать и чувствовала себя совершенно счастливой. Я крутила головой, разглядывая интерьер, так же оглядывались по сторонам и другие наши сотоварищи по делегации. Продвинутые сотрудники Интуриста что-то активно обсуждали, показывая на картину, висевшую на стене бара прямо у меня за спиной. Я оглянулась и тоже посмотрела: насколько я мне позволяли мои познания в живописи, это была какая-то картина в стиле примитивизма. Это полотно заинтересовало представителей Интуриста всерьёз. Они подозвали официанта, и поскольку этот официант не говорил по-русски, начали задавать вопросы на английском языке. Моих знаний в этом языке хватило, чтобы понять их разговор, это выглядело так:

                -Is this Shagal?  - Это Шагал?

                -Yes, this is Shagal.  – Да, это Шагал.

                - Is this Mark Shagal? – Марк Шагал?

                -Yes, this is Mark Shagal. –Да, это Марк Шагал.

                -Is this original?  - Оригинал?
 
                -Yes, ofcouse, this is original! – Конечно, это – оригинал.

                Представители Интуриста в полном составе подскочили со своих мест и принялись фотографироваться на фоне картины.

                -Чего это они? – не поняла ажиотажа Раиса Сергеевна.

                -Это, оказывается, картина Марка Шагала. Оригинал,- пояснила я.

                - И что? – она удивлённо смотрела на меня.

                -Это очень известный художник. Ну, картина очень дорого стоит, - чтобы было уже совсем понятно, сказала я.

                -Я бы такую не купила, мазня какая-то. И джин этот – дрянь, ёлкой пахнет, лучше бы мороженое взяли. И вообще, чего мы тут сидим, нам надо выставку готовить, - раздражённо брюзжала моя компаньонка.

                Ей почему-то ничего не нравилось, но мне она своим нытьём настроения испортить уже не могла. Блаженная улыбка, поселившаяся на моем лице в тот момент, когда я впервые из окна трёх звёздного отеля бросила взгляд на землю обетованную, эта улыбка уже не покидала меня всё время пребывания здесь.
 
                -Успокойтесь, Раиса Сергеевна, успеем ещё поработать! Мы в таком дорогом отеле будем жить, в таком шикарном баре сидим, где на стенах мировые шедевру висят! Да тут одно мороженое стоит больше, чем наши суточные, вы видели их ценник? Расслабьтесь и получайте удовольствие! Когда ещё так посидим! И уж точно, нам тут не подсунут палёного вина, как в Москве!

                - Вообще-то, верно, посидим, - неожиданно согласилась она, - Ну, в общем, и джин этот не такой противный, хоть знать буду, что это такое.
Она повернула голову в сторону Шагала.

                -А что, это и вправду такая дорогая картина? А чего же она тогда в гостинице висит, а не в музее? И без охраны?

                - Ну, у них так принято, у них даже дома дорогие картины висят. Думаю, это действительно оригинал.

                - Шагал - это что за художник?

                - Это их еврейский художник, вообще-то он из Витебска.

                -Эмигрант, что ли?

                -Я точно не помню, как он сюда попал, знаю только, что он стал сейчас очень модным и дорогим. А раньше никому не был нужен, как Ван Гог.

                -Ну, и такая же мазня, как у Ван Гога!

                -Мода!
 
                Я ещё раз оглянулась на мировой шедевр – ну, не знаю, шедевр, значит шедевр! Спорить не буду, не знаток я в живописи. Зато окружающая обстановка была такова, что и не знатоку было ясно – это роскошный отель. Огромное количество растений в холле, всякие пальмы и олеандры в кадках, и удивительные букеты из срезанных цветов, они были везде: в ресторане, в холле, в номерах, в коридорах. Таких букетов я раньше никогда не видела. Букеты были разных размеров и составлены из различных цветущих растений, единственное, что их объединяло, это цвет – цвет золота. Жёлтые розы, жёлтые гвоздики, жёлтые нарциссы, жёлтые фрезии, и ещё целая охапка незнакомых экзотических и не очень цветов, но тоже жёлтых.

                Эта поездка была полна многих удивительных открытий, тогда я познакомилась с тем, что позже стало обыденным и привычным для всех. Но тогда мы, впервые прибывшие за границу, удивлялись многому. Например, шёлковым простыням золотого цвета, которые горничная меняла каждый день. Приятным сюрпризом были шоколадки, которые появлялись у нас на подушках под вечер и пакетики с шампунем в ванной. Всё это мы аккуратно собирали и складывали в чемоданы – на подарки коллегам. А вот мутная желтоватая вода, текшая из крана, поразила неприятно, казалось странным, что в таком дорогом отеле такая грязная вода. Горничная, оказавшаяся нашей эмигранткой, пояснила, что эта вода техническая, её пить нельзя, можно только мыться. Вода в пустыне – товар дорогой и трудно добываемый.

                Тогда в первый раз в жизни я купила питьевую воду в бутылке – в то время это была неслыханное дело и неимоверная расточительность для советского человека. Теперь-то спустя каких-то двадцать лет мы все покупаем воду в магазине. А тогда мне пришлось потратить на воду драгоценную валюту, но ходить по городу без бутылки воды было невозможно, хотя сильной жары по местным меркам уже не наблюдалось, всего тридцать градусов, но дыхание пустыни ощущалось везде.

                Сейчас мне кажется, что моя поездка была путешествием во времени. Ну, да! Я села в машину времени и перенеслась в будущее, оказалась в тех условиях, в которых предстояло жить спустя годы. И познакомилась с теми проблемами, которые появились и в нашей стране, только через двадцать лет.

                В эту поездку я впервые попробовала йогурт и впервые познакомилась с самой любимой заграничной достопримечательностью под названием «шведский стол». Да вообще, спустившись из своего номера на завтрак, я с моей коллегой просто не знала, как себя вести. Мы даже боялись войти в роскошный обеденный зал, нас так и подмывало задать сакраментальный вопрос: «Кто будет оплачивать банкет?» И долго мыкались в холле, не решаясь войти, глядя, как посетители расплачиваются за завтрак и судорожно пересчитывали в кармане валюту. И поминали недобрым словом наших кураторов, которые не удосужились нас просветить в этом вопросе. На счастье, на завтрак вышли представители Интуриста и в двух словах объяснили обстановку.

                - У нас завтрак входит в стоимость, так что наедайтесь на целый день, если не хотите тратить валюту.

                -А если спросят про оплату, что сказать? Мы же не понимаем по-английски! И тем более, по-еврейски!

                -Ничего не надо говорить, просто покажите свой ключ от номера, они на него счёт выпишут. И лучше приходите на завтрак с сумочкой, туда можно потихоньку сунуть бутерброд или йогурт. И ещё можно прихватить какой-нибудь фрукт, вон там ваза стоит с фруктами!

                На столе действительно стояла ваза, больше похожая на огромную корзину, наполненную самыми разными фруктами. Тогда я подумала, что именно так должна выглядеть «корзина изобилия» где-нибудь в Раю. Многие фрукты были знакомы: ананасы, виноград, бананы, хурма, но они были такие необыкновенно вкусные! Такие душистые, безупречные в своей свежести и созревании, как говорится – прямо с ветки, больше я никогда не ела таких ароматных спелых фруктов.  Лежали в вазе и совсем незнакомые фрукты, но я опасалась брать их, выбирая только те, которые были мне известны, или те, которые подсказали попробовать коллеги по загранпоездке.

                Я со своей напарницей воспользовалась полезным советом и не стала скромничать за завтраком. Угрызений совести по поводу своего обжорства мы не испытывали, оправданием была наша бедность, мы понимали, что на 15 долларов, которые нам полагались в день, прокормиться невозможно. Тем более существовало непреложное правило: привезти подарки коллегам, хотя бы какую-нибудь мелочь, но заграничную.  А у меня таких коллег было 8 человек – весь отдел истекал слюной на мою загранкомандировку. По всем правилам приличия, или, как тогда говорили – «по понятиям», им полагалась компенсация за неполученную выгоду.
 И отдельно, обязательным пунктом   стоял подарок шефу, ведь именно он   на этот раз распределил блага жизни в мою пользу. Поэтому экономия валюты и неприлично большой аппетит за завтраком были главным правилом поведения во время командировки. Впрочем, и сейчас, когда у наших туристов уже нет такой необходимости жесткой экономии, даже когда их карманы трещат от валюты, они всё равно считают обязательным пунктом в программе опустошать шведский стол с потрясающей иностранцев жадностью.

                Весь день мы доедали то, что прихватывали утром со шведского стола за завтраком, а ужинали своими консервами со стенда. Приятным дополнением к ужину стали молдавские вина и коньяки, которыми делились с нами представители молдавской республики в обмен на наши консервы. Дружба народов и взаимовыручка тогда точно были!

                Но в тот, в первый день посещения нами шведского стола, мы не только обрели бесценный опыт, но здорово обиделись на наших кураторов.
   
                -Спасибо этим парням из Интуриста, а наши кураторы – свиньи! Не могли подсказать, что к чему! – брюзжала Раиса Сергеевна.

                -Не хотели. Вон, глядите, заходят! Такие вальяжные, и в нашу сторону даже не смотрят, типа нас не знают! Конечно, зачем мы им, деревня!

                -Это мы ещё посмотрим, кто из нас деревня! Фиг они получат наших крабов! – Раиса Сергеевна мстительно поджала губы и на этой желчной ноте продолжала:

                - А что это в Интуристе все девки такие некрасивые, модели эти? Ну, ладно ещё, что тощие и длинные, а почему на лицо одна страшнее другой? Вон у той рыжей вся рожа в веснушках, как яичко рябое!

                -Да кому оно нужно, это лицо? Сейчас главное – ноги длинные и рост, а личики им нарисуют какие надо. А веснушки можно замазать тоналкой, хотя это сейчас модно, типа натуральные!

                За всю дальнейшую жизнь мне никогда больше и не довелось пожить в отеле такого уровня. Стоило наше проживание немало, но тогда страна не жалела денег на подержание имиджа. Я просто опешила, когда Раиса Григорьевна сообщила, что мы будем оплачивать по 100 долларов в день, а остальное - за счёт принимающей стороны. Мне тогда эти цифры казались просто гигантскими. Стоит напомнить, что продукты в нашей стране тогда не покупали, а доставали, впрочем, как и товары повседневного спроса – одежду, приличную обувь и шампунь. На продукты и моющие средства выдавали талоны, их мы привезли с собой в Израиль и потом раздавали как сувениры нашим эмигрантам, приходившим на выставку.

                Мы как-то очень быстро освоились и со своим положением, и с местом проживания - просто приняли всё как должное. Не зная ни одного языка, кроме русского, смело двинулись исследовать окрестности. Когда мы собирались в дорогу, то взяли с собой купальники, ведь в Израиле был бархатный сезон, и морские купания входили в наши расчёты. Однако до моря мы так и не добрались за недостатком времени и довольствовались плаваньем в бассейне с морской водой. Этот бассейн мы заметили со стороны сквера где-то на высоте третьего этажа нашего отеля. Не знаю, как, но как-то мы поняли со слов служащего, говорившего на иврите, что проживающие в отеле могут его посещать бесплатно хоть каждый день.
 
                Приняв это к сведению, мы побродили по скверу, удивляясь всяким диковинным растениям. Наше внимание привлек какой-то огромный куст, его длинные мясистые и колючие то ли ветки, то ли листья, что-то отдаленно напоминали. Прикинув на глаз, что высотой он метра два, а в диаметре никак не меньше трёх метров, несколько раз обошли его, пока вдруг не поняли, что это куст обыкновенного алоэ! Вернее, необыкновенного! Куст был огромен, это был именно куст, а не маленькое лекарственное растение в горшке, стоявшее у нас чуть ли не на каждом подоконнике.

                Я тогда подумала, что ещё большее удивление, если не шок, предстоит испытать в супермаркете. Ведь это будет моё первое посещение заграничного супермаркета! Накануне командировки я с моей подружкой просмотрела американский фильм «Москва на Гудзоне». Эту кассету, считавшуюся антисоветской, где-то достал один знакомый кандидат наук, то ли диссидент, то ли стукач спецслужб. Просмотр проходил в химлаборатории вечером после работы, среди пробирок и реторт.

                По сюжету один русский эмигрант впервые заходит в супермаркет и спрашивает у служащей, где купить кофе. Ему показывают, но не банку и не полку с банками, а направление. Он идет и видит огромный зал, в котором на бесконечных полках стоит бесчисленное количество разнообразных банок, пакетов, упаковок с кофе: в зёрнах, молотым, растворимым... И любезная служащая, видя его растерянность, спрашивает, кофе какой страны «он предпочитает в это время суток». Не знаю, как где, у нас в стране был один сорт кофе: «кофе растворимый»! И всё! Этим было всё сказано. Наверное, у этого эмигранта было так же, потому что от обилия и разнообразия товаров он просто теряет сознание, падает в обморок. Я думала, что со мной будет такой же шок. Поэтому осторожно вошла в магазин, посмотрела по сторонам, по полкам – и ничего! В обморок не упала, наверное, потому, что заранее решила, что так и должно быть в заграничном магазине. И мои коллеги тоже вполне спокойно восприняли это необычное для нас изобилие.

                Гораздо больше нас шокировало то, что сумки в супермаркете проверяли не на выходе из зала, а при входе в магазин, и делали это вооруженные автоматами люди, одетые в военную форму. Оказалось, они боялись не краж продуктов, а взрывных устройств, поэтому оставлять сумки без присмотра было опасно – могли принять за бомбу и просто уничтожить. Эти премудрости объяснили нам наши новые знакомые - эмигранты, которые приходили на выставку. Теракт – этого израильтяне боялись больше всего. Как ни печально, но спустя годы этого стали бояться и мы.

                Посетили мы и восточный базар в Тель-Авиве, который не произвел на нас особого впечатления, несмотря на обилие пряностей, фруктов и сладостей.

                В самом начале командировки у нас произошел небольшой конфликт с нашими кураторами из Соврыбфлота.

                -Девочки, дайте-ка нам банок двадцать крабов, - небрежно бросили они, явившись на наш стенд, ещё до открытия выставки.

                Тут Раиса Сергеевна проявила стойкость и выдержку, потребовав отчета, для каких целей они берут продукцию.

                -На дегустацию, - лениво пояснили те, удивлённые её бестактностью.

                - На какую дегустацию? Выставка ещё не работает, с кем вы собираетесь встречаться? Нам необходимо знать наших возможных партнёров, так что мы сами придём и принесём всё, что нужно, - сурово отрезала Раиса Сергеевна.
 
                -То есть, вы что, не дадите? - опешили кураторы.

                -У нас все консервы под счёт, мы должны отчитаться перед своим руководством за каждую банку.

                -Нам что, отчитываться перед вами?

                -Не надо, мы сами станем дегустации проводить, сами отчитаемся.

                -Ну ладно! Если так, мы тогда будем за вами следить, чтобы вы на сторону ничего не продали! Учтите, мы должны всё, что привезли, вернуть назад!

                -Пожалуйста, нам нечего скрывать.

                Кураторы, возмущённые такой непреклонностью, удалились.
 
                -Ну, всё, Алка, теперь они на нас настучат, что мы водкой торговали, - сникла Раиса Сергеевна.

                -Да и пусть стучат! За водку нам ничего не будет, крабов мы своих продавать будем, а за казённые отчитаемся, - успокоила её я.

                -Да, теперь на нас такую телегу накатают, скажут, скандалистки мы…

                - Да успокойтесь, Раиса Сергеевна!  Для меня эта командировка была первой и последней в любом случае, хоть я буду золотая, хоть скандалистка! Не знаю, как для вас.

                -Для меня тоже. И правда, да плевать нам на них!

                -И вообще, им эти крабы нужнее, чем нам, ещё придут, - пообещала я.

                Мы успокоились, продолжая работать. К кураторам не обращались, дулись на нас, но сделать ничего не могли. Выдержав пару дней, они первые пошли на мировую. Явившись к нам на стенд, они без обиняков заявили:

                -Ну, ладно! Давайте договоримся по-хорошему. Мы все люди взрослые, всё понимаем, давайте так: половину крабов отдаёте нам, а со второй половиной делайте, что хотите. Хоть дегустации, хоть ешьте их! Согласны? И чтобы это осталось между нами.

                -Согласны, - не стали мы ломаться. 

                -Давно бы так, а то взяли моду - начальство из себя корчить! Для меня один наш генеральный – начальство, а эти – так! Вижу их в первый и в последний раз! – удовлетворенно бубнила Раиса Сергеевна, довольная таким решением скользкой темы.

                Когда мы выдали московским руководителям полагающуюся им долю, они исчезли из нашего поля зрения, видели мы их только на завтраках, и то не всегда, да в день отъезда.  Они и не думали заниматься нашими делами: искать деловых партнёров, вести переговоры, проводить   дегустации - это всё приходилось делать нам самим. Иногда их участие было просто необходимо, но найти их не представлялось возможности. Приходилось направлять партнеров непосредственно к руководству нашего объединения, минуя пресловутый Соврыбфлот, что было грубым нарушением субординации, но иначе мы поступить не могли – приходилось действовать самостоятельно на свой страх и риск. Наверное, мы первыми почувствовали наступление новых времён, когда можно и нужно принимать решения самим, не оглядываясь на вышестоящее начальство.

                -Я накатаю на них телегу, когда буду отчёт писать, - грозилась Раиса Сергеевна, - Пусть наши знают, что от этих никакой помощи не было!

                - Да ладно, зато не мешали, - утешала её я, но в своем отчёте также указала на бездеятельность кураторов.

                И хорошо, что они не мешали. Мы свободно общались с посетителями выставки и даже обзавелись знакомыми, с которыми у нас завязались дружеские отношения, мы даже встречались с ними в свободное время. Один эмигрант первой волны, который ещё смог устроиться на вполне еврейскую должность – преподавателем в школе, возил нас на своей машине по городу, показывая окрестности Тель-Авива. С ним мы посидели в кафешке на свежем воздухе, угощались свежайшим шашлыком из козы, которую запивали прекрасной лимонной водкой. Да, нашу водку евреи покупали исключительно из ностальгии, так же, как наши консервы, которые мы теперь беспрепятственно продавали направо и налево. И не только крабы, но и простая скумбрия в масле шла на ура. Хотя, справедливости ради стоит сказать, что наши рыбные консервы всё-таки были лучше заграничных аналогов.

                Когда мы ещё только собирались в поездку, нас немного подготовили к специфике страны, просветив, что такое кошерные продукты и товары. Мы также узнали, что такое «шабат» – субботний выходной день, когда ортодоксальные евреи не могут даже нажать кнопку лифта, чтобы подняться на нужный этаж. Для них был придуман даже специальный кошерный лифт, который не надо вызывать и нажимать кнопку нужного этажа – лифт сам останавливается на каждом этаже. В ортодоксальных районах даже нанимали на время шабата специального человека – не еврея, «гоя», чтобы он делал работу, которую всё-таки необходимо выполнять даже в субботу. Например, делать уколы диабетикам. Но эти районы мы не посещали – нам и так хватало экзотики!

                Кстати, наши крабы, в принципе, должны были быть в Израиле под запретом, поскольку они совсем не кошерный продукт, так же, как чёрная икра и осетрина, которую привезли с Каспия. А вот красная икра - вполне кошерная. В общем, трудно было с непривычки разобраться в этих премудростях иудейской веры. И существовали, конечно лазейки, позволяющие некоторые послабления, или тут не евреи жили? Не все, видно, в Израиле так строго придерживались суровых правил веры, некоторым нужны были и крабы, и осетрина.

                Когда выставка начала работу, она привлекла большое внимание израильтян, самыми массовыми посетителями у нас стали эмигранты из СССР. Наверное, все наши бывшие соотечественники побывали на выставке, некоторые не по одному разу, они приходили сюда, как на премьеру эстрадного шоу,. Они соскучились по той жизни, в которой выросли, и приходили зачастую просто для того, чтобы поговорить, повспоминать прошлое.  А ещё, чтобы лишний раз убедить себя в том, что правильно сделали, покинув нашу страну. Глядя на них, у меня создалось впечатление, что многие в этом начали сомневаться. Особенно те, кто прожил в Израиле совсем немного и ещё не смог адаптироваться к новой жизни. 
 
                Мы с удовольствием общались с ними, довольные тем, что над нами нет тотального контроля всевидящего ока спецслужб. И радовались, что можно свободно ходить, куда хочешь, хоть по одному, хоть группой, говорить с кем угодно, и не надо ни перед кем отчитываться.

                Тогда, в мою первую зарубежную поездку спецслужбы смотрели на контакты с иностранцами сквозь пальцы - после путча у них были какие-то свои, неизвестные нам задачи, но им было не до нас. Поэтому никто не контролировал наши встречи и беседы с иностранцами и в частности, с эмигрантами, что ещё года два назад было просто немыслимо. Эмигрант тогда считался врагом и изменником, и Боже упаси хотя бы поговорить с таким!

                Здесь мы вживую увидели персонажа из советского анекдота: «еврей-дворник». Да, здесь все были евреи: и дворники, и горничные, и водители автобусов, и строители.

                Интересное знакомство произошло у нас на выставке вскоре после открытия. Представьте, седенький старичок бросается нам навстречу с радостным возгласом:
                -Вы - русские! А я был у вас в плену в Сибири!
 
                Подумать только, у человека, который во время войны провёл несколько лет в Сибири в лагере военнопленных остались только хорошие воспоминания о русских! Тогда мне это показалось странным, но спустя несколько лет, когда я в Риме искала Ватикан, точно с такими же возгласами ко мне кинулся итальянский старичок. Он тоже воевал во второй мировой войне против Советского Союза, попал в плен и провёл несколько лет в Сибирских лагерях. И тоже сохранил о русских самые тёплые воспоминания. Он чуть не прослезился, увидев русских у себя в городе.   Эта встреча случилась гораздо позже, когда границы перестали быть для нашего человека непреодолимой преградой, а тогда мы с Раисой Сергеевной сильно удивились этой искренней радости.

                -Как же вы попали в плен, если вы еврей? – не удержалась Раиса Сергеевна, застеснявшись слова «еврей», в Советском Союзе оно было почти ругательством. Тогда все скрывали свою принадлежность к этой нации, хотя не пройдёт и полугода, и когда начнется массовый исход народа из страны, эта национальность будет самой востребованной и желанной.

                -Вы что, воевали в немецкой армии? А как же…?

                -Приходилось скрывать, что я еврей, такие времена были! Еврей – это же не национальность, это вероисповедание. Чтобы избавиться от преследований, достаточно было сказать, что вы – лютеранин, и всё! Я в Германии жил, меня мобилизовали в армию, в плен попал как немецкий солдат, там и русский язык выучил.

                Раиса Сергеевна расчувствовалась и надарила старичку кучу консервов. Старичок, оказавшийся ювелиром, пригласил нас в свою лавку. Назавтра он отблагодарил нас за задушевную беседу и подаренные консервы, подарив мне коралловые бусы, а Раисе Сергеевне серебряный браслет. Для нас эти подарки тогда показались царскими, про коралловые бусы мы только из песни Пугачевой слышали, а серебряный браслет вообще был пределом мечтаний многих женщин.

                Вообще, проходя по улицам Тель-Авива, а позже Иерусалима, мы удивлялись, что серебряные изделия продаются с лотка, как семечки! У нас серебро, так же, как и золото можно было купить только в ювелирных магазинах. Выбор изделий всегда был очень скудным, как правило, в продаже вообще ничего не было кроме каких-нибудь завалящих брошек, пылившихся на прилавках. Желающие приобрести кольцо, цепочку или серёжки подолгу караулили, когда в магазин завезут товар. Как только золотые или серебряные украшения поступали в продажу, моментально выстраивалась очередь, и в течение каких-нибудь пары часов всё распродавалось. А тут и золото, и серебро - всё есть, только бери!
 
                Работа на выставке шла своим чередом, между делом мы потихоньку распродавали консервы, откладывая полученные шекели на покупку подарков для друзей и родни.

                Для коллег я решила купить упаковку фруктового чая в пакетиках - такого у нас тогда ещё не было. К чаю думала взять сладостей. Я долго присматривалась и высчитывала, чтобы покупка не оказалась слишком дорогой. Увидела необычную упаковку: несколько маленьких шоколадок уложенных в одной общей коробочке, прикинула, что это то, что надо. Купила также большую упаковку вафель, в которой каждая вафелька была завёрнута в индивидуальную фольговую обёртку. Каждой моей сослуживице досталось по одной шоколадке, две вафельки и два пакетика фруктового чая. Угощения в отделе имели успех, правда, с шоколадками я немного промахнулась. Одна из моих коллег, побывавшая за границей, подсказала, что это - специальные детские шоколадки. Но никто не воспринял это как недостаток, наоборот, все поняли, что это очень хорошие шоколадки, потому что для детей всегда делают лучше. Это были шоколадки Киндер, теперь их продают и у нас.

                В подарок шефу я купила нереально огромную шоколадку, сантиметров 30 в длину, я такую тогда в первый раз увидела и бутылку вина. Кстати, вместо вина я чуть было не взяла оливковое масло – бутылка была такая же красивая, как с вином! Хорошо, что со мной в магазине оказалась коллега со знанием английского, она спасла меня от ошибки. 

                Оценив реально свои финансовые возможности, я поняла, что ничего приличного в подарок для племянников и сестры приобрести не смогу, поэтому решила купить для них экзотических фруктов. Прикинув, что в мою дорожную сумку они не поместятся, я пошла в магазин. Почему-то я не захотела брать ни сумку, ни чемодан, а выбрала яркий фиолетовый рюкзак с верблюдом на лейбле и надписью: «Каmall». Как потом оказалось, я совершенно неожиданно и удачно попала в надвигающуюся тенденцию. Тогда этот выбор моим коллегам показался странным, у нас только туристы в поход ходили со своими страшненькими вещьмешками защитного цвета. Но очень скоро мода на рюкзаки пришла и в нашу страну, фиолетовый «Каmall» оказался в тренде, и моя племянница долго таскала его в школу, продвигая модную линию в отдельно взятом классе.

                Накануне вылета я отправилась в лавку за фруктами. Продавец попался без знания русского языка, не все фрукты были мне знакомы, и я не избежала забавных ошибок. Ну, ананас, манго, гранаты, хурму и мандарины я знала и взяла смело, бананы покупать не стала – этим никого не удивишь, а места занимают много. Выбрала пару кисточек винограда и несколько лимонов, они были странные -  не жёлтые, а какого-то зелёного цвета, я решила, что они просто не дозрели. «Дозреют дома», - решила я, по старой советской привычке покупать в магазине недозрелые фрукты. Продавец почему-то назвал их «лаймы», но я не придала этому значения, решив, что так лимон звучит на иврите. Остальные фрукты должны были стать сюрпризом. Как потом оказалось, и для меня.

                Я брала незнакомые фрукты, продавец называл их, а я записывала название русским буквами на бумажке, приклеивала на пакетики и складывала в новый рюкзак. Положила несколько киви, их я уже пробовала на роскошных завтраках в отеле, но в нашей стране они были совершенно неизвестны. Взяла парочку ароматных, душистых звёзд -  карамболи, пахнущих ананасами и клубникой, они оказались восхитительными на вкус. Продавец одобрительно поцокал языком на мой выбор. Позже я покупала их и в наших магазинах, и в супермаркетах Европы, но нигде они не были такими ароматными и вкусными.  Потом положила в пакетики какие-то мелкие фрукты, написала название, продиктованное продавцом: «фейхоа», «физалис» – эти фрукты не удивили и не разочаровали. В завершении, взяла две большие странные груши, которые никак не хотел давать мне продавец, и зря я настояла на своём, потому что это были авокадо. Сейчас я с удовольствием беру их, но тогда ни я, ни тем более дети не смогли оценить по достоинству этот овощ, который должен был быть фруктом. Тогда все посчитали, что груши просто испортились.

                В качестве культурной программы принимающая сторона организовала нам поездку в Иерусалим. Правда, за наш счёт. Как ни жалко было расставаться с деньгами, но не воспользоваться шансом, чтобы увидеть святые места, было бы непростительной глупостью.

                Я выросла в стране победившего социализма, где о религии существовало официальное мнение, что это «опиум для народа». Порицался любой интерес к церкви, купить религиозную литературу было почти невозможно. Но совсем искоренить религию за годы социализма так и не удалось. Всё равно многие втихаря крестились, иногда заходили в церковь, а уж Пасху и Масленицу отмечали все, включаю партработников. В годы перестройки к церкви стали относиться мягче: началась мода на иконы и церковные песнопения, которые проходили под знаком народного творчества, а некоторые вполне советские журналы стали печатать отдельные главы из Евангелия. Но у меня об этом предмете было весьма поверхностное представление, хотя роман Булгакова «Мастер и Маргарита» я просто обожала. Кстати, роман этот я смогла приобрести только в перестроечный период. Да ещё подруга дала мне как-то на одну ночь почитать несколько глав романа, перепечатанных на машинке – пятый слепой экземпляр. Хорошие книги в эпоху развитого социализма, так же, как хорошая одежда, хорошая еда, мебель, квартиры, автомобили, да вообще – всё хорошее было предметом роскоши. Даже хорошая работа доставалась по блату.

                На экскурсию мы отправились в субботу, в этот день никто не работал - «шабат», и на выставке был выходной. Когда мы разместились в автобусе, нам представили нашего гида: милую белокурую девушку, эмигрантку из Белоруссии.
-Здравствуйте, господа, - поприветствовала она нас. В ответ раздались смешки и откровенный хохот на такое галантное обращение. Тогда все мы были - «товарищи».

                Путь в Иерусалим оказался необыкновенно красивым, он проходил мимо апельсиновых садов, которые шли прямо вдоль дороги. Земля, на которой они росли, была как прах - выжженная солнцем земля. Непонятно, как могло хоть что-то расти в пустыне, а это была пустыня. То есть раньше была пустыня. Кроме апельсиновых деревьев здесь цвели и плодоносили другие фруктовые деревья и цветы. Ещё в Тель-Авиве я с удивлением смотрела на розовые кусты, цветущие, как ни в чём не бывало. Как они выживают тут? Ведь даже людям тяжело приходилось под этим безжалостным солнцем, хотелось куда-то спрятаться, укрыться. Это люди, а нежные цветы? Как их поливать?  В эту землю воды сколько ни лей, всё будет мало, всё насквозь уйдёт. Оказалось, здесь практиковалось капельное орошение, я тогда впервые узнала об этом способе полива. И чуть не прослезилась, представив, сколько труда нужно, чтобы протянуть тонкие шланги вдоль каждого ствола деревца, каждого кустика роз, и для каждой веточки сделать персональную капельницу. Честное слово, за одно это стоило уважать этих людей, которые сотворили чудо – вырастили сады в пустыне.

                Мы с любопытством смотрели из окна автобуса на Иудейские горы, а наша девушка-гид показывала нам на ливанский кедр, как оказалось, он рос только здесь, на Ближнем Востоке. Под его ветками расположилась группа чернокожих людей в ярких одеждах, похожих на длинные в пол просторные рубахи в оранжевую, желтую и зелёную полосу. Это семья репатриантов отдыхала в тени кедра -– оказывается евреи есть и в Африке.

                По пути мы сделали получасовую санитарную остановку, и наш гид посоветовала посетить ресторанчик, хозяин которого являлся поклонником Элвиса Пресли.

                -Там всегда звучат только его песни, на стенах его фотографии, и даже скульптура Элвиса во дворе стоит! – рассказывала она.

                Если честно, я тогда понятия не имела, кто такой Элвис Пресли. Из американских певцов я знала только идеологически выдержанного Дина Рида. Может быть, те, кто серьезно увлекался музыкой, были более продвинуты в этой области, но я тут была дилетант. Я знала такие группы, как Битлз, Модерн Токинг, Бони М, в общем, самые популярные.  На упоминание об Элвисе Пресли   я промолчала и равнодушно покивала головой, чтобы не выглядеть невеждой. Всё-таки мне было интересно, кто такой этот Элвис, видимо, звезда, раз у него такие фанатичные поклонники!  Прошла во дворе мимо скульптуры, разглядывая с удивлением толстого мужика с гитарой и странной причёской. А в полутемном зале ресторанчика, слушая незнакомые звуки музыки, разглядывала фотографии на стенах - и ничего не поняла. И даже не смогла объяснить Раисе Сергеевне, про кого говорила наш гид.

                Мы добрались до Иерусалима и малодушно порадовались, что музей Холла Коста был закрыт – шабат! Иначе пришлось бы смотреть и слушать жуткие истории о гибели миллионов людей. Как бы сочувственно мы ни относились к этой трагедии, но в выходной день хотелось просто отдохнуть, а не ужасаться.
      
                И хотелось прикоснуться к истории, к древней истории. Ступая по стёртым тысячелетиями ступеням, бродя по узким улочкам города, я совершенно растворилась в нём. Я, которой всю жизнь с помощью марксизма-ленинизма вдалбливались в голову идеи атеизма, совершенно не сомневалась с том, что Христос действительно был. Он жил в этом городе. Не нужно было ничего говорить, пояснять, рассказывать, агитировать, надо просто пройти по этим улицам, открыв глаза и глядя по сторонам. Даже одни названия, знакомые только понаслышке, приобретали здесь материальное воплощение, достоверность и осязаемость. Голгофа, Гефсиманский сад, Геенна огненная – всё это было тут, всё можно было увидеть, потрогать, пройти крестным ходом Христа, посмотреть на стену двухтысячелетнего жилища, на котором остался след его ладони, он здесь остановился передохнуть и опёрся рукой о стену. 
 
                Голгофа оказалась полностью застроенной возвышенностью, храмы стояли вплотную, стена к стене, как воины во время схватки – спина к спине. А чтобы коснуться места, где стоял тот самый крест, нужно стать на колени.

                Мне кажется, я бы могла целый день ходить по Иерусалиму, узнавая и открывая для себя легендарные места и христианские святыни. И не только христианские. Подошли мы к Стене Плача и тоже, как евреи написали записочки с просьбами и засунули их в щели в этой стене. Потом наш гид показала нам золотой купол мусульманской мечети в Иерусалиме – святое место для мусульман, отсюда на белой кобылице вознесся пророк Мухаммед.

                Чтобы посмотреть место рождения Христа, проехали в Вифлеем, оказалось, что это совсем близко.  Вообще, выяснилось, что Израиль – очень маленькая страна, здесь всё рядом, даже не поймёшь, где заканчивается один город, и начинается другой. Нам, привыкшим к огромным просторам своей страны, это было очень непривычно.

                Всё было рядом! Евреи жили в одном городе с мусульманами, и, вроде, мирно жили. И как-то не верилось, что у них вражда и даже война. Да я бы их с виду и не отличила друг от друга. И только когда мы смотрели на город с возвышенности, гид показала, где живут евреи, а где арабы, стало ясно, что они всё-таки разные. Различие в местах проживания было видно невооруженным глазом: еврейские кварталы утопали в зелени, арабские - выжженная земля. Видимо, у них всё-таки существовали противоречия. 

                А с первого взгляда всё выглядело спокойно и даже удобно для всех, евреи и арабы даже пользу извлекали из своего соседства. Когда была суббота - выходной для иудеев, работали мусульмане, а в пятницу – выходной для мусульман, работали евреи.  Поэтому во время нашей поездки мы посещали те магазины, которые были открыты, а это были магазины арабов. Арабы продавали христианские святыни, а мы покупали.  Я набрала кучу цепочек с православными крестами, иконок, свечек, амулетов, святых реликвий для сестры и племянников, но коллегам подарить такой религиозный подарок я не решилась. А зря, шеф потом указал мне на эту оплошность.

                -А всё-таки, что ты привезла из Израиля? Ну, кроме серебряных цепочек и крестиков? Что-нибудь интересное купила там? – с любопытством спросила Виолетта.

                -Да что я могла купить на те гроши, которые нам выдали? Только рюкзак фруктов привезла, да дарёные кораллы. Когда шеф выговаривал мне, я даже обиделась, промолчала, но про себя отметила, что за те 15 долларов суточных, вряд ли можно было что-то требовать, хватило бы на еду! И эти-то подарки пришлось покупать на деньги от продажи контрабанды.

                -Но ты говорила, что у тебя были 200 баксов припрятаны!

                -Это были не мои деньги, я их в долг взяла на всякий случай, потом их вернуть пришлось.

                -А ты не хотела остаться там? – подозрительно поглядывая на Аллу, спросил Эдик.

                - А что бы я там делала? Там и без меня полно народа, я там была не нужна…, впрочем, как и здесь. Но здесь я хотя бы своя. Если честно, хотелось домой. Хотелось вернуться в свой город, свою квартиру. Как ни прекрасна была чужая страна, но она была всё-таки чужая.

                - Как-то грустно ты рассказываешь! И совсем никакой романтики! – упрекнула Эля.

                -Знаю, что ты хотела услышать! «Они плыли на белоснежной яхте, свежий бриз развевал её золотые волосы, лучи солнца осторожно прикасались к нежной коже Изольды. Она тонкими пальцами гладила мускулистые руки прекрасного мулата…» Ну и так далее!

                -Ну, ведь можешь же, если захочешь! – восторженно воскликнула Эля.

                - Не моё это – романтика, и в молодости её не было, а теперь и тем более.

                - Мы с тобой, Алла, уже отстрелянные патроны – нам пора на покой! Какая там романтика, – подала голос Галя.

                -Ну, с этим придётся мириться! – согласилась Алла Николаевна, - Кстати, этот сезон для меня – последний, дорабатываю до весны и ухожу, пора подумать о здоровье! Тяжело мне уже работать, особенно в ночную смену. Буду внукам носки вязать и котлетки жарить!

                -Алла, ты уходишь? – забеспокоилась администратор.

                -Ухожу, Оля! Так что ищите нового человека на гардероб.

                -Я тоже уйду, - вторила подруге Галя.

                -Ну, ладно, хоть заранее предупредили…

                -Оля, извини, но я тоже ухожу весной, - проговорил Эдик.

                -А ты-то куда собрался? Тоже на пенсию? Тебе, вроде, рано! – усмехнулась Ольга.

                -К сожалению, пенсия мне не светит, - вздохнул Эдик, -Придётся работать до гробовой доски! После последнего увеличения пенсионного возраста.

                - И куда ты уходишь?

                -В Светлогорске договорился устроиться на лето.

                -А дальше?

                -А дальше – как пойдёт!

                -Может, к зиме вернёшься? К знакомым берегам!

                -Может, и вернусь…  - пожал плечами Эдик.

                -Я тоже ухожу, - вздохнула Виолетта, - учёба заканчивается, буду искать работу по специальности. И Соня тоже… Так что, Оля, ищи новых официанток к новому сезону.

                - Да я сама тоже собралась уходить, если честно.

                -Замуж выходишь? – хором воскликнули официантки, восторженно глядя на администратора.

                -Что, уже все в курсе? Ну, блин, ничего не скроешь!

                -Да ты особо и не скрывала! Твой постоянно тут крутился - каждый день обедал, каждую твою смену ужинал, подарочки тебе всё время таскал!
 
                -Да! На новый год – в Тропикану тебя возил, летом вообще - в Доминикано!

                -Так что всё уже было понятно! Поздравляем!

                -Ну, ладно! С поздравлениями пока рано, вот, как зарегистрируемся, тогда погуляем все!

                -Оля, я хотела тебе после сказать, но раз такое дело… я тоже ухожу. Там ресторан совсем рядом с домом открывается, мне удобнее будет, – застеснявшись, проговорила уборщица.

                -Значит, почти все мы разбегаемся, каждый в свою сторону… -  вздохнула Алла.

                -И закончатся наши посиделки…

                Все грустно молчали.

                -А я буду скучать без всех вас и без наших посиделок… -  проговорила Оля.

                -  Жалко, что мы больше не будем собираться под утро за барной стойкой, пить кофе и рассказывать свои истории...