- Весна!
Холодная Весна стремительно обернулась, но, увидев, что её окликнул всего лишь Майский Снег, недовольно выдохнула. Но всё-таки остановилась подождать его около большого зеркала. Заодно поправила длинные светлые волосы, небрежно рассыпанные по плечам.
Когда Майский Снег подошёл к ней, Холодная Весна быстро изобразила приветливую, но несколько напряжённую улыбку.
- Весна, на улице моросит. Нам ведь в одну сторону, да? У меня зонтик есть. – сказал он.
Холодная Весна только кивнула.
Всю дорогу шли молча. Майский Снег поначалу пытался завязать беседу, но девушка отвечала односложно и отрешённо. Сразу давала понять – ты, конечно, мой одногруппник, спасибо за помощь, и на этом всё. Майский Снег даже начал сомневаться, правильно ли он поступил, пригласив Весну. Вдруг у неё были другие планы, а Снег взял и бестактно навязал своё общество?
Дойдя до нужного дома, Холодная Весна сухо поблагодарила ещё раз, попрощалась. Напоследок взглянула равнодушно – и упорхнула из-под зонтика в сторону подъезда.
Майский Снег только пожал плечами и зашагал дальше.
Через несколько недель Снег снова её встретил. Весна шла по улице в компании Шелеста Листьев и Морского Бриза. Майский Снег сначала подумал, что ошибся. Как блестели её глаза, как звенел её смех! Какой грации полны движения! Холодная Весна расцветала в обществе своих спутников и не обратила на Майского Снега никакого внимания. А Шелест и Бриз были так очарованы Весной, что не замечали почти ничего.
Майский Снег постоял немного, а потом свернул на набережную.
Нет, Холодная Весна ему совсем не нравилась, если вы об этом подумали. Нет, она просто заставила его задуматься.
Она была замкнутой и необщительной рядом с другими девчонками или чудаком-Снегом – он был ей слишком непонятным и поэтому неинтересным. Но когда Холодная Весна оказывалась рядом с парнями-сверстниками, она преображалась. Изменение было таким контрастным, что со стороны могло показаться, что это две разных девушки.
Эта девушка умеет быть красивой. Быть привлекательной. Быть очаровательной и совершенно неотразимой, тысяча смерчей! Ей так нравилось окружать себя чужим вниманием и восхищением...
Каждый раз Майский Снег задавался вопросом: а где настоящая Холодная Весна?
В спортзале стоял грохот. Баскетбольные мячи, казалось, жили отдельной жизнью, сами по себе упруго отталкивались от пола и летали во всех направлниях. Майский Снег устало вытер лоб, прислонился к стене. От осознания хорошо выполненной работы становилось легко и радостно, мышцы приятно гудели. Снег и сам не заметил, как начал что-то мурлыкать себе под нос.
- Что поёшь? – рядом остановилась Озёрная Гладь, высокая, гибкая, как натянутый лук.
Майский Снег вспомнил, что Гладь пишет стихи, и решился поделиться.
- Это средневековая норвежская баллада, «Herr Mannelig». В ней речь идёт о рыцаре и...
- Погоди, ты что, выучил её наизусть? На норвежском? – брови Озёрной Глади поползли вверх.
Снег кивнул в недоумении. Что в этом такого? Столько раз прослушав, можно запомнить не только слова.
- И зачем это тебе? – спросила Гладь, немного сощурив тёмно-синие глаза.
- Ну... это может пригодиться в экзаменационном сочинении, как доказательство-аргумент? – спешно нашёл объяснение Майский Снег.
- Ну ладно... – протянула Озёрная Гладь, развернулась, побежала, в высоком прыжке забросила мяч в корзину.
В брошенном через плечо взгляде Снег успел прочитать равнодушное: «Какой чудак».
Он встал прямо, пару раз ударил рыжим мячом об пол... Всякое желание петь бесследно пропало.
Через несколько дней Озёрная Гладь снова столкнулась со Снегом. Он сидел на подоконнике и что-то рисовал.
- Что это? – требовательно спросила она.
- Да так... представь, что все люди уменьшились, раз в десять... Стали бы они жить на деревьях? Вот я и фантазирую, как бы могли выглядеть их дома. Хочешь посмотреть?
Озёрная Гладь не захотела.
- Слушай, Снег... Вот оно тебе надо? – спросила она, то ли со снисхождением, а то и даже с презрением.
Снег хотел уже, как обычно, придумать какую-нибудь достойную отговорку... но внезапно понял, что у него кончилось терпение постоянно оправдываться:
- Знаешь, мне это надо! Мне это интересно и нравится – значит, мне это необходимо! – твёрдо ответил он.
Глаза Озёрной Глади широко распахнулись, а потом она молча развернулась и ушла. Отчего-то Майский Снег знал: она больше не спросит, какой, по её мнению, ерундой он занят.
Ему было стыдно. Не за то, что он сказал правду. За то, что пытался оправдать то, что в оправдании совсем не нуждалось.
Но отчего Озёрная Гладь так не принимает чужие увлечения, не понимает стремления творить? Она же так влюблена в литературу, играет в школьном театре, да и Снегу не раз доводилось читать её стихи...
Майский Снег рассеянно пропел первую строчку старинной баллады. Потом со вздохом обернулся, посмотрел через стекло туда, где за домами вились река и каменная лента набережной...
- Хандришь? – Скалистый Солнцепёк по-свойски присел за парту к Майскому Снегу.
- Да так... сложно объяснить. – нехотя признался Снег.
- Я попробую понять. – пообещал Солнцепёк.
- Ладно... смотри, у меня есть главная героиня. У меня родился её прообраз, когда я ледостав прошлой весной...
По мере того, как объяснения Снега становились всё подробнее и экспрессивнее, лицо Солнцепёка грустнело.
- ...и вот теперь я не знаю, как с ней быть дальше. Она становится слишком сильной, понимаешь? – Майский Снег доверительно разложил веером все рукописи.
- Нет. Можно повторить где-нибудь со слов «Привет»? – спросил Скалистый Солнцепёк, возвращаясь из ступора.
Майский Снег вздохнул.
- Я попробую. Смотри, главная героиня – как льдина, плывущая в весенней реке... как льдина... льдинка... Погоди, есть идея!
Солнцепёк только озадаченно смотрел, как Майский Снег торопливо, взахлёб, исписывает один лист за другим фирменным «врачебным» почерком.
- Знаешь, мне, наверное, никогда не понять ход твоих мыслей. – признался он, когда Майский Снег опустошённо поставил последнюю точку. – Я б просто устроил их сражение я главным злодеем, и всё.
- Это невозможно. Она благородна, и... – устало возразил Снег.
- Не начинай! – шутливо взмолился Скалистый Солнцепёк и домиком сложил руки над головой. Снег засмеялся.
Потом Майский Снег шёл по улице и думал. Скалистый Солнцепёк был не самым лучшим его другом, но хорошим приятелем, с которым пережито множество приключений. Снегу нравилось временами заражаться его энергией, хотя участвовать в многочисленных авантюрах Солнцепёка он опасался. Но однажды Снег всё-таки дал послушать другу одну из своих самых любимых песен.
На тех словах, от которых у Снега по спине бежали мурашки, а сердце начинало стучать по-особенному, глубоко и гулко, Солнцепёк зевнул.
- Музыка классная, но не в моём вкусе. А слова красивые, но непонятные. – честно признался тот.
Для Майского Снега, наверное, навсегда останется загадкой, почему при столь крепкой дружбе они с Солнцепёком никак не могут понять друг друга.
Ноги сами несли Снега к набережной.
Снег сидел на широких перилах над крутым берегом, смотрел на серое небо, серую реку, серый мост. В чужих глазах отразился бы только безрадостный пейзаж, а Майский Снег сейчас не променял бы этот простор и простую панораму на какую другую.
Сильными порывами налетал ветер, трепал волосы, вышибал из глаз слёзы, ветровка хлопала на ветру, как полотнище флага. Снег только подставлял студёному дыханию осени лицо и улыбался, наслаждаясь ощущением полёта.
Снег надеялся, что те мысли с горьким, как у крепкого чая, привкусом исчезнут из его головы, но те оказались на удивление цепкими. Снег встряхнул головой, хотел уже резким рывком перебросить ноги на другую сторону и идти... куда? Да хоть спуститься вниз, к реке... Рядом сидел Заоблачный Ветер.
- Давно не видел тебя, - сказал он, не отрывая задумчивого взгляда от горизонта, - привет. – и улыбнулся.
Майский Снег в ответ наклонил голову, фыркнул.
- Я мог бы догадаться. – сказал он.
- Действительно.
- Спасибо, что пришёл.
- Хотя ты меня не ждал, как всегда.
- Да и не звал.
- Но всё равно рад?
- Всё равно рад. Ты появился вовремя.
- Знай, Снег, - болтает Ветер ногами. Он говорит медленно, подбирая слова. Пепельная, почти прозрачная грива волос вьётся по воздуху, как языки пламени, - всегда будут те, кому ты не будешь интересен. Можешь зацепить умы и сердца многих, но найдутся закрытые консерваторы, которые ни шагу не сойдут с намеченного пути, как Холодная Весна. Попросту не захотят увидеть тебя и твои творения. Всегда будут те, кто не сможет принять твоей натуры и вписать её в свою картину мира так, как хотелось бы этого тебе. Кто будет считать высказывания своей и чужой души чем-то совершенно бесполезным, как Озёрная Гладь. Ты непременно встретишь и тех, кто искренне попытается вникнуть в то, что ты сотворяешь, но не сможет понять. Потому что у него совершенно другая система ценностей и призма восприятия, не важно, но вход в миры твоей фантазии будет закрыт для них. Скалистый Солнцепёк – тому пример. В каком бы месте ты не пробуришь лазейку, они не смогут пройти, и точка.
Заоблачный Ветер ненадолго замолкает. Потягивается, так широко, что чуть не слетает с перил.
- Здесь на сцене дискуссии появляется мысль, самая интересная.
Снег, уже успевший приуныть, недоверчиво поворачивается к другу.
- Это совершенно нормально. – говорит Ветер.
- Да?
- Неважно, что они о тебе думают, внутренняя суть-то не меняется, так?
- Не меняется.
- Вот и мы не сможем заставить их измениться. А значит, нет смысла переживать из-за этого и тратить энергию. Зачем спорить с давно доказанным законом? Надо просто принять, и всё. И жить дальше. И творить. Мне пора. – Ветер легко спрыгнул на камни мостовой.
- Ветер, - Майский Снег откидывается назад, ухватившись за край перил, - откуда ты так много знаешь?
- Просто смотрю с другой точки. В этом есть своя прелесть – каждому видеть что-то своё.
- И правда... Спасибо.
Майский Снег так и не ушёл, ещё долго сидел над рекой и думал.
Он умел быть собой, быть открытым, эмоциональным, ярким. Искренним. Не скрываться под масками в угоду другим, слушать себя и свою душу. Быть. Собой. Неповторимым и неподражаемым, как снег в последний день мая.
От осознания этого становилось легко и свободно, мыслилось шире, даже дышалось глубже. Майскому Снегу хотелось раскинуть руки и обнять весь мир: и ветер, и серую реку, и серое небо.