ПО СЛЕДАМ ТАИНСТВЕННОГО МОНАХА
(Продолжение «Истории из старого блокнота», http://proza.ru/2016/03/17/271)
-3-
Этот шек понравился мне с первого раза, когда мы по пляжу пришли со Светой из Ашвема и набрели на него на мейн-роуд в нижнем Мандреме. (Мандрем делится на две части — нижний, прибрежная часть, и верхний, более удаленная от моря). Хозяйство здесь держал ПрабАкар, небольшого роста смешливый индус лет тридцати, живший с семьёй в Дарджилинге, и в туристический сезон на полгода уезжавший от неё делать бизнес в Гоа. Цены в Джунасе были ниже среднего, а еда очень вкусная и готовили её достаточно быстро. Как только я зашел под навес заведения, ПрабАкар, стоявший за барной стойкой, заметил меня и заулыбался.
- Намасте, мера дост, ап кесе хе'н?! (Здравствуй, мой друг, как ты?) - приветствовал я его, подходя ближе.
- Гуд, май френд, гуд! - ответил он, посмеиваясь. - How are you?
- Бохот ача, if me in Goa now (Очень хорошо, раз я в Гоа сейчас) – парировал я на смеси хинди и английского.
Подыскав себе столик в углу, рядом с навесиком, под которым стоял тандури, я не глядя в меню заказал чиз-гаарлик-наан7 и veg fried rice (жареный рис с овощами) подбежавшему официанту — молодому индусику. Тот кивнул и убежал на кухню.
- Good evening, sir, how are you? - услышал я сзади.
Оглянувшись на тандури, я увидел вынырнувшего из кухни Дживиндарсингха, местного тандырщика. Надо сказать, что популярность Джунаса была в немалой степени его заслугой. Его наан и другие блюда из тандури были очень вкусны, я, например, вкуснее нигде не едал.
- I'm ok, дханьяваад, Дживиндарсингх! - я всегда, когда с ним говорил, добавлял его имя, так как выговорить его правильно иностранцы могли редко, и когда я это делал - ему нравилось. - How are you, friend?
- Good, sir, good – заулыбался он.
Через пять минут официант принес мой заказ, я попросил специи - «Спайси, плиз», и он поставил передо мной маленький подносик, на котором стояли три небольших глубоких тарелочки с крышками. В первой из них находился маринованый в уксусе мелко порезанный перец чили, во второй — нечто, по цвету и консистенции похожее на нашу горчицу, но по вкусу несколько более кисловатое, и в третьей — густого черно-фиолетового цвета жидкость, которую я в первые приезды в Индию есть не мог из за непривычного вкуса. Но потом привык помаленьку.
Я сходил помыть руки, и изрядно сдобрив этим богатством свой рис, стал не торопясь поглощать его, чередуя с чиз-гарлик-нааном, который Дживиндарсингх не скупясь сдобрил ядерной дозой чеснока, сыра и топленого масла. Вокруг гудел народ, свободных столиков не осталось. Я молча кивнул, когда официант спросил меня, могут ли подсесть за мой столик пара посетителей. Ими оказались мужчина и женщина средних лет, французы, судя по красноватому загару приехавшие недавно. За соседними столиками находились русские семьи с детьми, а чуть поодаль, сдвинув рядом три столика расположилась шумная русская же компания, уже изрядно навеселе.
Иностранцы, вели себя скромнее, некоторые уткнулись в ноутбуки, пользуясь бесплатным Wi-Fi, некоторые что-то живо обсуждали, энергично жестикулируя и смеясь. За парой столиков сидели кучками индусы, кушая вареный рис с масалой.
С трудом доев своё блюдо (порции здесь были гигантские), я попросил кружку масала-чая8 и счет. Откинувшись на спинку стула, прихлёбывая острый, терпкий, густоватый напиток, я вдыхал пряные ароматы, уже такие привычные и родные, отдыхал от дневной жары, подставляя бритую голову под потоки воздуха, низвергаемые на меня потолочным вентилятором и слушал звуки жизни индийской улочки.
Вот например, с характерным звуком допотопного клаксона с резиновой грушей катится по дороге велосипед, на заднем и переднем багажниках которого закреплены большие корзины. Это продавец выпечки, который дважды в сутки — около семи утра и вечера — развозит и продаёт молоко, свежие булочки, пончики и самосы9. Вот мимо прошла шумная англоязычная компания, смеясь и делая сэлфи. Вот продавец из ювелирной лавки неподалёку зазывает к себе парочку пожилых дам. Вот рядом, за забором, стайка собак облаивает нетрезвого незнакомца. Вот где-то в глубине квартала мычит корова. Вот, звеня в колокольчик, толкает перед собой скрипящую повозку с подносом жареной кукурузы и дымящей жаровней подросток — это его бизнес. И через все это сплошным потоком идет шум мотоциклов, скутеров, такси, маленьких кургузых грузовичков и непрерывно гудят клаксоны, разрывая натужно звуковую ткань...
Заплатив по счету и оставив десять рупий чаевых, я раскланялся с моими невольными соседями и, выходя из шека, поблагодарил ПрабАкара: «Дханьяваад, ПрабАкар, е бохот мазидар кхана хе'н» (Спасибо, это очень вкусная еда). ПрабАакар, как всегда, тихонько посмеялся и кивнул в ответ.
Дойдя за пять минут до номера, я принял душ и улегся спать. Завтра мне предстояла пешая прогулка в соседний Арамболь, а оттуда — на Арамбольский баньян. Эта прогулка у меня уже была своего рода традицией, а поскольку путь был неблизкий, то встать предстояло рано, чтобы успеть закончить бОльшую его часть в утренние часы и не пришквариться на жарком индийском солнце. Едва моя голова коснулась подушки, я провалился в сон, крепкий и без сновидений.
-4-
Ци-ци-ци...ци-ци-ци...ци-ци-ци... Запищал будильник в моих наручных часах. Время шесть, пора вставать. На улице еще темно. Быстро умывшись и почистив зубы я сунул в сумку-ремень пластиковый пакет, прихватил бутылку воды и стартовал. Диковато для русского человека, привыкшего, что зимой, когда светает поздно а на улице снег и мороз, выходить в шесть утра из дома в шортах, майке и тапочках. Мандрем еще спал. Пройдя до берега, я сбросил одежду и вошёл в море. Таких как я, ранних пташек, здесь было немного. Несколько человек пробежало вдоль берега, да пара индусов чуть в стороне делали Сурию-Намаскар10. С удовольствием, не торопясь плавая, я поглядывал на часы. Встроенный термометр показывал температуру воды двадцать девять градусов. Развернувшись к берегу, я держал курс на отель «Beach Street Eco», выстроенный в колониальном стиле, в виде двух белоснежных с желтым башен и мостиком между ними, в своей шикарности выглядевшим пока еще достаточно редко для северных гоанских деревень. По прошествии двадцати минут с начала купания я вылез на берег, и прихватив сумку и одежду с тапками не спеша зашагал на север, к Арамболю, прямо по линии прибоя. Волны с шумом набегали на следы, которые мои ноги оставляли на мокром песке, и эти следы мои исчезали один за другим, подобно жизням в цепи сансары11.
Солнышко уже появилось над горизонтом, пока еще ласковое и нежное, окрашивая во все оттенки красного небо и прибрежные холмы. Утренний бриз начал свою работу. Флаги, которыми обозначали на берегу места, опасные для купания, трепетали и хлопали. Бегали под ногами многочисленные мелкие, размером с копейку, крабики. За ними, в свою очередь, охотились разные птицы. Одни из них, похожие на цапель, белые с желтыми клювами,неподвижно стояли, ожидая зазевашихся крабиков и резко клюя их при случае. Другие, которых я для себя окрестил «пердоликами», забавно бегали многочисленными стайками, быстро перебирая лапками и настолько синхронно поворачивая, что диву даёшся.
Примерно через полкилометра моего пути причалили к берегу рыбаки. Вообще-то берег здесь для купания удобен, глубина растет очень медленно, и зайдя в море даже на сто метров все еще идешь по дну, но вот для рыбаков это не очень хорошо. Приходится достаточно далеко затаскивать лодки на берег, чтобы их не унесло приливом. Лебедок почти ни у кого нет, и все делается вручную. Поэтому я не долго думая помог четвёрке рыбаков затолкать десятиметровую лодку, на носу которой гордо красовалась надпись «Vailankani», по просмоленным деревянным брусьям за линию прилива. Получив своё «Thank you, sir» я оделся, так как уже обсох, и продолжил свой путь.
Вот и остался позади Мандрем. Вдоль берега он плавно перетекал в Арамболь, по моему скромному мнению — самое интересное и колоритное место в северном Гоа. Сменяли друг друга шеки, гесты и бунгало, построенные из бамбука, циновок и пальмовых листьев. Времени было начало восьмого, и некоторые кафешки уже открывались. В одном из них, под названием «Chika Palace» я позавтракал алу паратхой12 с кружечкой масала чая. Народу на берегу уже было изрядно больше, чем час назад. Солнышко еще не жарило, но уже хорошо грело. Теперь уже конопляная шапочка была как нельзя кстати. Ибо, особенно в первые после приезда дни нужно беречься, чтобы не обгореть и не получить тепловой удар. Я пошел дальше, к Арамбольскому рогу — круто выдающемуся в море каменистому мысу, густо облепленному магазинчиками, шеками и гостиницами. Издалека он смотрелся очень нарядно, так как каждый хозяин не стеснялся в выборе краски для своего заведения, и обширная гамма ярчайших оттенков присутствовала на склонах горы.
Я поднялся по нескольким крутым ступенькам и повернул налево. Мне предстояло обогнуть Арамбольский мыс, проходя сквозь один сплошной торговый ряд. Вообще говоря, большинство туристов, приехавших в Гоа впервые, за покупками едут на Дэй маркет в Анджуне. Я там был единожды, и мне этого хватило. В самый пик жары бродить по довольно большому рынку, где стоит шум и гвалт и тебя преследуют по пятам самого разного рода продаваны, настойчиво предлагая купить всё, что душе угодно — причем, именно их продаванской душе — удовольствие сомнительное. Тем более, что цены на Дэй маркете нисколько не ниже, чем в других местах, а зачастую даже выше. Например, точно такие же товары можно купить на той самой улочке, по которой я сейчас шёл. Ювелирка, бонги-трубки-кальяны, одежда, музыкальные инструменты — в общем, традиционный набор товаров, которые могут заинтересовать туристов. Вот только улочка на бОльшей части пути затянута сверху пологом и лавки перемежаются с шеками, что даёт несомненное преимущество — во первых, здесь не так жарко, а во вторых, если вы устали — можно посидеть за столиком, покушать и выпить чаю или еще чего-нибудь глядя на живописнейший морской пейзаж — острые скалы, о которые разбиваются набегающие волны, а за ними вид на Арамболь или на Аравийское море.
В одной из фруктовых лавчонок я, перекинувшись парой дежурных фраз «Рам-рам13, джи, ап кесе хе'н?» (Доброе утро, уважаемый, как Ваши дела?) и для порядку немного поторговавшись, купил связку маленьких гоанских бананчиков и десяток крупных мандаринов - негоже идти в гости с пустыми руками. Вот и пригодился мне пакет. Туда же ушла бутылка с водой. Обогнув мыс в его самой западной части, я прошёл вторую половину улочки и спустившись по довольно крутым ступенькам, вырубленным в скале, оказался в следующей точке своего маршрута — на озере «Свит лейк».
Продолжение следует... http://www.proza.ru/2019/07/16/793
Примечания.
7. Чиз-гаарлик-наан – одна из разновидностей индийского хлеба «наан», лепёшка с сыром и чесноком.
8. Масала-чай — черный чай на молоке со специями.
9. Самоса — индийский (чаще всего вегетарианский) пирожок.
10. Сурия-Намаскар - «Приветствие солнца» - комплекс упражнений из Хатха-Йоги.
11. Алу паратха — картофельная лепешка, традиционная для индийского завтрака.
12. Сансара (самсара) — в индуизме, цепь жизней и перерождений, через которые проходит душа.
13. Рам-рам (Рам-Рам Сита Рам, Рам Рам Шива Рам и т. д. - ставится имя Вашего любимого бога) — традиционное утреннее приветствие. Менее известно среди западных людей, чем «Намасте» или «Намаскар».