Над алтарем показался прокаженный, который нёс в руках плачущего ребёнка. Уложив его на алтарь прокаженный сбросил с головы капюшон, его кожа была покрыта волдырями, на некоторых кровоточащих пальцах его гнойные раны с запекшейся кровью, вместо ногтей. Прокаженный сутуло оглянулся, двое людей кивнули и сняв с костра котелок занялись доливом контура ритуала из золота смешанного с алмазной и рубиновой пылью.
-Мне конец - прохрипел прокаженный.
-Ты знал на что шёл. - ответил один из них, торопливо вырисовывая символы в кругу кровью из свежей раны на пальце.
Второй откинул полы плаща и сорвал с пояса шипастую цепь из чёрного метала, не бликующего в свете факелов. Конец цепи заканчивался горстью разнокалиберных, но одинаково острых крюков. Он свободной рукой достал горбатый ритуальный нож из кости и мутного красного стекла, провел острым лезвием по предплечию левой руки. Кровь потекла по руке и дойдя до зажатой в пальцах цепи словно остановилась. Цепь, будто живая, жадно пила его кровь. Нож в другой руке засветился блеклым розоватым светом, в этом свете кровь на руке приобрела металлический блеск, цепь же перестала отбрасывать тень.
Прокаженный достал свой ритуальные нож. Витой кусок стали с острыми и расходящимися в стороны зубами, словно тернистая ветвь. Ребёнок рыдал на алтаре, прокаженный начал начитывать заклинание. Содрогаясь от собственного голоса и раскачиваясь в ритуальном трансе, прокаженный начал движение против часовой стрелки вокруг малыша. Его голос нарастал и отражался звонким эхом от испещренных символами, знаками и линиями в каменной комнате. Он брызжил слюной, а под его ногами, где ступал, вырисовывались кровавые символы. Кровь вела себя как ртуть, дрожала от звука, собравшись как гусеница, но не растекалась. Кровь обретала металлический отблеск, становилась темнее и гуще.
-... Прими же жертву мою и явись в этот круг, используй тело моё, пусть станет сосудом твоим и тюрьмой! Ард'Цзакир! АРД'ЦЗАКИР!
Зубастое лезвие прокаженного опустилось в тело младенца, он захлебнулся в собственном плаче. Символы ритуала вспыхнули красным, и в воцарившейся на мгновение тишине прокаженный изогнулся дугой. Он взвыл схватившись за голову. Он рухнул ниц и начал орать. С каждой секундой его рев становился ниже, приобретая все больше и больше противоестественного утробного и булькающего звука, словно кто то в нем поднимался с криком из глубин тёмных вод. В момент его тело разнесло на куски, огромный гнилой полу сом, полу человек оказался на его месте. Жирная шкура была покрыта кровью прокаженного, чешуя блестела зеленовато-желтым отливом. Он лениво оглянулся и довольная ухмылка его, полная превосходства, растаяла.
Человек занёс над головой цепь и красные молнии с треском разошлись по контуру сдерживающего демонов ритуала.
Факела потухли как свечи.