И тут взгляд Лизы упал на стул, стоящий рядом со стулом Дмитрия, на котором лежал шикарный букет роз — чайных, почти белых, её любимых. Калганов перехватил этот взгляд и понял, что угадал. Он поднял розы и, протягивая их девушке, сказал с улыбкой:
-Это для вас.
-Вы ставите меня в неловкое положение, - ответила Лиза, слегка заколебавшись. -Мы как будто встретились с вами совершенно по другому поводу...
И почувствовала на себе недоумённый взгляд Колганова — всей кожей, всем своим существом. Посмотреть в глаза мужчине не хватило сил.
Она приняла розы, положила их на краешек стола и грациозно присела на стул, любезно подвинутый Калгановым.
-Итак, - начала очень серьёзным, строгим тоном девушка, - кто начнёт первым?
-Вы предложили встретиться — вам и начинать, - гася улыбку, отреагировал Дмитрий.
Елизавета, не торопясь, достала из сумки папочку с «документами» и, так же неспешно разложила их на столике. Мельком взглянув на снимки, Дмитрий понял, что Лиза пришла к тому же результату, что и он. Снимки были те же, за исключением снимков двух гербов: Илья почему-то не пошёл по этой версии, или просто упустил, считая неважными.
Калганов не перебивал девушку, думая о своём, понимая, что главного она не знает и считает всё, что ей открыла подруга, обычным совпадением. Он же был почти убеждён в обратном.
-Вот и всё, - закончила свой рассказ Веретенина. - Больше нам ничего найти не удалось... А, что у вас?
-У меня всё то же, - ответил Калганов. -За исключением самого главного, что не смогла открыть ваша подруга... Просто у неё нет знакомого хакера, как у меня.
-Ну, что же это — самое главное? - отреагировала Лиза. - Я готова выслушать вашу версию.
И Дмитрий рассказал девушке о том, что рождённая от связи Елизаветы и Адама дочь, на самом деле не умерла, а была вывезена в Германию в Баден-Баден и там отдана на воспитание бездетным супругам Верен — обедневшего, но весьма знатного в Германии рода.
-Илья, наш компьютерщик, даже попытался воссоздать генеалогическое древо этой семьи... Именно сегодня он передал мне бумаги, подтверждающие его версию и заявил, что это открытие достойно Нобелевской премии...
Лизавета никак не отреагировала на эту фразу, но щёки её почему-то начали бледнеть.
Дмитрий продолжил:
-В восемнадцатилетнем возрасте Мария-Луиза Верен была отдана родителями замуж за графа Тенина Николая Ивановича, приехавшего пять лет назад в Баден-Баден на лечение водами, да так и оставшегося там на постоянное место жительства...
Граф, хотя был и не особенно знатен, но был богат и щедр. Ему в то время было слегка за сорок, но, как бывший военный, он был всегда подтянут и осанист.
Видимо, Николай Иванович своей женитьбой хотел убить сразу двух зайцев: и молодая красавица-жена и прибавление веса в местном обществе - потому и добавил к своей фамилии «приставку»: Верен - Верен-Тенин.
В семье Верен-Тениных родилось трое детей: сын Вальдемар и две дочери (опустим их имена потому что для дальнейшего расследования их судьбы не имеют такого значения, как судьба потомков Вальдемара).
Калганов смолк, собираясь с мыслями и только сейчас обратил внимание на то, какими глазами смотрела на него девушка. Её глаза словно молили прекратить рассказ: в них был и страх, и любопытство и ещё много чего такого, что Дмитрию было непонятно.
Смущённый этим взглядом, Дмитрий поинтересовался:
-Мне продолжать?
Лиза опустила глаза, сглатывая слюну и ответила почти шёпотом:
-Продолжайте.
Дмитрий с сомнением посмотрел в лицо девушки, внезапно понимая, чего та боится. И подумал:
-«Интересно, как бы я повёл себя, если бы кто-то рассказал мне, что мои предки... Такие знатные особы?»
Но отвечать на этот вопрос было некогда, и он продолжил дозволенные речи:
-Так вот... Один из потомков графа Тенина в 26-м году с семьёй переехал к нам в Россию... У него к тому времени было уже две дочери, а в 29-м ещё родился и сын, которого они назвали Львом...
В 37-м году глава семьи Верен-Тениных, был арестован, как германский шпион... Что стало с семьёй неизвестно... Возможно, что жена была арестована и тоже сгинула в застенках НКВД, а дети — просто умерли с голода...
В общем следы их теряются на просторах России... Обычная история обычной жизни в предвоенной России...
Дмитрий видел с каким облегчением вздохнула Лиза, но понимал, что не вправе скрывать своих выводов, своей уверенности в том, что Лиза — прямой потомок этой ветви Чарторыйских-Романовых. Он это чувствовал «всеми фибрами души», как говорил один знакомый киногерой. Но чувствовать, и иметь доказательства — понятия разные.
-«Вот если бы только ещё получить подтверждение отца Лизы! - думал Дмитрий. -Наверняка, он знает многое из судьбы этой семьи. Ведь недаром ходили слухи по институту? Значит именно он в пылу полемики сказал кому-то о своей родословной - больше некому.... Дочери его об этом, как видно, ничего не известно».
-Я понимаю, что вам, Лиза, трудно признать это, - пересилив себя начал он, - но всё подтверждено документально, что Верен-Тенины потомки князя Чарторыйского и Елизаветы...
На это указывает и герб на пластине, который открыли вы... Он - частично князей Чарторыйских, частично семьи Романовых, частично, видимо, графа Тенина...
Я понимаю, что граф не мог иметь официальный герб, но он пытался привнести что-то своё в гербы дух знатных родов: справа внизу на гербе расположены два почти неприметных скорняжных инструмента...
А у графа Николая Тенина была и своя скорняжная мастерская и небольшое галантерейное производство...
Скорее всего тот чемоданчик, что привёз из Германии мой дед — был произведён именно на производстве Верен-Тениных... Я могу утверждать это с вероятностью в 90%...
Помолчав несколько секунд, Лизавета, наконец, начала говорить:
-Всё, что вы мне сейчас рассказали, Дмитрий Петрович, очень интересно... Я почти не сомневаюсь, что всё так и есть... Но причём здесь наша семья? Мы не имеем никакого отношения ни к Верен-Тениным, ни тем более к Чарторыйским или Романовым...
Лицо девушки вновь слегка порозовело, что говорило о её волнении и нежелании признавать очевидных фактов. Она просто не знала, как реагировать на такое открытие, хотя подозрение уже достаточно отравило её чистую душу.
-Это может или подтвердить, или опровергнуть только ваш отец, Лиза... Или ваша бабушка — его мать.
-К сожалению, моя бабушка умерла три года назад, - торопливо ответила девушка. -Так что эту возможность придётся отмести сразу... А у Михаила Львовича... Да-да, Львовича я не стану ничего выяснять! Мы расстались с ним два года тому назад... И с тех пор не общаемся. Ни мама, ни я!
-Жаль, - констатировал Калганов, - а я надеялся, что с вашей помощью смогу выяснить этот вопрос до конца.
-Увольте! - резко поднялась с места Елизавета, -Я не стану участвовать в этом спектакле! Ни за какие коврижки!
-Хорошо-хорошо, - попытался успокоить её Дмитрий, - я не стану настаивать. Нет — так нет. Попытаюсь сам выйти на него... Всё-таки пятнадцать лет назад он был моим преподавателем... Смею надеяться, что он этого не забыл.
-Зря надеетесь! - усмехнулась девушка, продолжая стоять возле стола.
И Калганов резко перешёл к другой теме, опасаясь, что она сейчас повернётся и уйдёт, как тогда, в его квартире. Девушка оказалась скора на подъём: видимо, виноваты в этом отцовские гены.
-Лиза, вы говорили, что здесь неплохая выпечка... Не выпить ли нам кофе с чем-нибудь вкусненьким? Признаться: так есть хочется... Как вам, моё предложение?
И Дмитрий, зная волшебное действие своей улыбки, постарался, как можно мягче и безобиднее воспользоваться своим безотказным оружием.
Елизавета неспешно опустилась на стул.
-Почему бы и нет? У самой, как любит говорить моя мама, скоро живот прилипнет к спине.
Они пили ароматный натуральный кофе вприкуску с наисвежайшей выпечкой и говорили обо всём, что не касалось ни чемоданчиков, ни прошлого, ни будущего — говорили о настоящем — обо всём и ни о чём.
А потом разъехались в разные стороны, просто попрощавшись, ни о чём не загадывая, ни на что не намекая, словно эта встреча была первой и последней.
Продолжение:http://proza.ru/2019/07/26/1409