-Всё , хватит тайн! - как отрезала Лизавета. - Я должна знать правду, мама. Правда, как свет, её нельзя утаить, она рано или поздно вспыхнет и засияет...
Рассказывай, ма, иначе я перестану вас с отцом уважать....
Как оказалось, что фамилия отца из Верен-Тенина превратилась в Веретенина?
-Ты и это знаешь?! - на сей раз удивилась мать.
-Догадалась, - ответила её Лизавета.
-Я всегда говорила Михаилу, что ты умная девочка и рано или поздно сама догадаешься обо всём.
-Я догадалась как, но почему — вопрос открыт...
-На этот вопрос ответить ещё проще... Когда в 37-м арестовали отца, Михаилу было семь лет, а его сестре Варваре — девять. Твоя будущая бабушка, опасаясь преследования со стороны власти, продала все свои фамильные украшения и купила новые документы на имя Веретениной Нины Викторовны, а дети стали соответственно: Веретенина Варвара Львовна и Веретенин Михаил Львович...
-Но почему такая примитивная «конспирация»? - удивилась Лизавета.
-Так легче было всё списать на ошибку паспортного стола: Верен-Тенин - Веретенин. Выпала всего лишь одна буква... и тире, - ответила Наталья Николаевна.
-Но так и легче было догадаться, и найти их тоже было легче! - настаивала на своём девушка.
-Но ведь не нашли! - парировала мать. - Видимо, они и не нужны были никому... НКВД было удовлетворено одним «шпионом».
-Это тебе... Михаил Львович рассказал? - отводя глаза в сторону продолжала задавать свои вопросы Лиза.
Мать не стала отвечать на этот вопрос, на корню гася свой протест: Лиза продолжала называть отца по имени-отчеству, и Наталье Николаевне это не нравилось.
-Я не понимаю тебя, девочка моя! - сказала она, глядя на дочь сочувствующим взглядом. - Что тебе надо? Чего ты хочешь?
-Я сама не понимаю, мама. Я словно нахожусь в двух ипостасях... Одна - полуребёнок-полубарышня, зависящая от всего и всех, другая — взрослая женщина, пытающаяся ни от кого и ни от чего не зависеть.
-Ну, и как? - поинтересовалась Наталья Николаевна. - Получается?
-Не очень... Пока — не очень.
-Так, может, не стоит отказываться от помощи отца? - вкрадчиво начала мать, понимая, что вызывает «огонь на себя».
И он последовал.
-Отца?! - повысила голос Лиза. - Как тогда, когда он кинулся предлагать мне «варианты»?
-Он хотел, как лучше, - мягко возразила мать.
-Странное это ваше понятие: хотел, как лучше... Глупое оправдание — ты не находишь? Передай, пожалуйста, Михаилу Львовичу, что я никогда не стану ничьей содержанкой! - продолжала кипеть девушка. - И никогда не пойду к нему на поклон... Я и за фирму эту «мусорную», как соизволил выразиться Михаил Львович, ухватилась лишь потому...
-Чтобы досадить ему, — продолжила Наталья Николаевна.
-Нет! - не медля ни секунды возразила Лиза. - Я пошла на это, чтобы ни от кого больше не зависеть — тем более от него.
-Но, почему именно уборка? Неужели не нашлось что-то более престижное? - допытывалась мать.
-Это первое, что подвернулось под руку, - усмехнулась в ответ Лизавета. - А, что это слово коробит ваши нежные ушки так же, как слово помойка?
-Лиза! - укоризненно покачала головой мать. - Ты уже большая девочка и должна знать: всё, что мы делаем назло другим — оборачивается злом для нас самих.
-Да не назло, мама, не назло! Как ты не понимаешь?! Всё гораздо проще... и гораздо сложнее.
-Вот потому мы вас и не понимаем, - вздохнула Наталья Николаевна. - Или нынешнее молодое поколение шагнуло далеко вперёд, или мы поглупели... Или оба два сразу - всё в одном флаконе.
-Да нет, мама, - улыбнулась в ответ Лиза. - не поглупели вы... Как говорит моя подруга: «иные времена - иные нравы»... Просто мы немного другие. И у нас несколько иное понимание жизни, иные ценности, иные потребности и иные проблемы... Не стану всё валить на ваше поколение, но и вы к этому приложили руку.
-Видимо, так, - согласилась Наталья Николаевна. - Но почему всё так сложно, так запутано?... Между поколениями «отцов и детей» всегда был некий разрыв, непонимание. Но сейчас он оказался слишком большим, слишком резким и глубоким. Словно жизнь всё убыстряет и убыстряет свой бег, двигаясь не поступательно, а скачками.
-Куда-то я заехала не в ту степь, - улыбнулась Наталья Николаевна, заметив в глазах дочери не то удивление, не то непонимание. - Начала, что называется, за здравие, а закончила за упокой... Что думаешь делать дальше, дочь?
-То, что и раньше: жить, работать, делать что-то полезное.
-А что с новым знакомым, о котором ты мне рассказала? Я так поняла, что он тебе симпатичен... В каком-то смысле.
-О чём ты, мама? - вяло запротестовала Лизавета. - Все мои симпатии умерли несколько лет назад.
-Могу понять тебя, девочка, - отреагировала Наталья Николаевна. - Обжёгшийся молоком дует и на воду...
* * *
Калганов старался взять себя в руки. Светлана вновь дала о себя знать, перехватив его у входа в вестибюль фирмы, и, как всегда, в своём репертуаре: то пыталась всё вернуть на круги своя посредством лести и капризов, то закатывала истерики, предъявляя претензии и имитируя обмороки.
-Светлана, достаточно выкрутасов — я ими сыт по горло... Ты же знаешь, что ничего уже нельзя вернуть назад. Я не смогу простить ни тебя, ни твоего любовника.
-Какого любовника? - начала та, делая невинную физиономию. - Что за манера всё преувеличивать?... Я просто хотела, чтобы ты немного поревновал — только и всего. Ничего же не случилось? Я здесь. Я с тобой... Я люблю тебя — только тебя и никого больше!
-Хватит, Светлана Борисовна! - повысил голос Дмитрий. - Хватит... Не считай других глупее себя. И прекрати унижаться! Неужели ты не чувствуешь, как это фальшиво звучит?... Что тебе нужно? Деньги? Машина? Квартира?
-Деньги. Машина. Квартира. - повторила она за Дмитрием слово в слово, недобро поблескивая глазами.
-Ты всё это получишь, если только подпишешь, согласие на развод. В пределах разумного, конечно...
-А разумно, это как? - с нахальной улыбкой поинтересовалась женщина.
-Это: однокомнатная квартира в дальнем Подмосковье, это моя старая «Лада». Да-да «Лада» - не более того - для Подмосковья этого достаточно. Ну, и сто тысяч долларов наличными. На первое время вам хватит... Соглашайся - неплохие условия. По суду ты и половины этого не получишь. Подумай. Хорошо подумай...
Я пока не подавал заявление о том, что вы со своим любовником обокрали фирму. Но ведь могу и передумать. Передай ему: я не шучу!
Светлана в ответ, чуть зубами не заскрипела: её уловки, некогда так безотказно действующие на Дмитрия, ни к чему не привели.
-Вся любовь и сиськи набок? - ехидно усмехнулась она, стараясь погасить свои эмоции.
Сейчас она бывшего мужа только ненавидела - до дрожи в коленях, до желания вцепиться ему в волосы... Или даже в горло. И душить, душить, душить, пока он не перестанет дышать.
-А, что - это выход, - злорадно подумала она. - Пока ещё нет развода, пока всё его - это и моё тоже...
Круто развернувшись, и, не говоря ни слова, Светлана пошла прочь, высоко неся свою красивую голову. На её губах играла змеиная улыбка, испугавшая случайного прохожего, который шарахнулся от неё в сторону, а женщина засмеялась так, словно всё уже свершилось, словно она только что одержала блестящую победу.
-Нужно посоветоваться с Виталием! - решила она. -У него голова не моей чета. Да и связи... Он что-нибудь придумает.
Она достала из сумочки телефон и, найдя имя Павлюченко, нажала вызов.
-Да, слушаю тебя, Света, - отозвалась трубка голосом любовника.
-Нам нужно встретиться!
-Когда?
-Немедленно, Виталь! Не-мед-лен-но.
-Так приезжай. Я на даче... Сама знаешь где.
В это время Калганов тоже звонил, но своему адвокату:
-Максим Сергеевич? Это Калганов вас беспокоит. Как там с моим разводом — подвижки есть?
-Они были бы намного больше и быстрее, если бы нам удалось договориться со Светланой Борисовной в досудебном порядке и решить, так сказать, полюбовно... Тогда и судиться бы не пришлось. Так как у вас нет совместных детей, то развод можно оформить за пару дней.
-Я разговаривал... сегодня со Светланой Борисовной. Думаю, что она согласится на наши условия. У неё просто нет другого выхода.
Продолжение:
http://proza.ru/2019/07/27/414