Глава 16. Загадочный сон
Оставшись наедине с человеческим юношей, молоденькая иланра с пару секунд удивленно смотрела на него, а затем без лишних вопросов махнула ему рукой.
— Пойдем.
Элмио машинально последовал за хорошенькой служанкой к очередной лестнице ведущей наверх, не совсем понимая, чему эта девушка удивилась больше: тому, что он был весь перепачкан кровью, или же тому, что он человек.
На втором этаже, где они оказались, открывался еще один зал. Он был чуть меньше размером и служил, как потом выяснилось, открытой переговорной. С правой стороны от зала начинался длинный коридор. Он отделял жилые помещения восточного крыла от остальной части штаба. Пока они шли, Элмио насчитал около дюжины дверей, расположенных в этой зоне. Пройдя почти в самый конец коридора, девушка остановилась напротив одной из них и, недолго думая, ее распахнула.
— Проходи, располагайся. Я принесу тебе новую одежду и приготовлю воду.
— Спасибо. — Элмио заторможенным кивком ответил на ее поклон и вошел в комнату.
Внутри было довольно уютно и светло, несмотря на весьма скромные размеры помещения: в комнате умещались только кровать возле окна, крохотная табуретка и небольшой столик с вышитой салфеткой вместо скатерти.
Элмио не стал садиться, боясь все перепачкать. Примерно через десять минут к нему вернулась служанка. В ее в руках был широкий деревянный таз с большим аккуратно перевязанным свертком внутри. Девушка поставила таз на столик и протянула Элмио его содержимое.
— Тут одежда, — пояснила она, — Твоего размера я не знаю, но, думаю, все должно подойти.
Пока Элмио начал возиться с тем, что было в свертке, служанка зачем-то подняла руки над пустым тазом — в левой тут же загорелся оранжевый огонек. Затем указательным пальцем правой руки молоденькая иланра написала что-то прямо поверх высокой плазмы. Все выведенные ей символы были на силианглите, поэтому Элмио не смог их разобрать. Когда на энергетической поверхности появилось нечитаемое для него слово «вода», девушка убрала руки в сторону.
Светящийся сгусток высокой плазмы плавно опустился на деревянное дно и замер. Прямо из него в пустой таз начала прибывать вода. Когда емкость заполнилась до краев, молоденькая иланра жестом остановила крошечный фонтанчик.
— Вот и все. Теперь можешь привести себя в порядок, — она развела руками и вежливо улыбнулась, — А я пойду. Если что понадобится, я буду в комнате на углу. И кстати, меня зовут Сами́ла.
— А меня Элмио.
Служанка кивнула ему и скрылась за дверью.
Оставшись один, Элмио с отвращением скинул с себя испачканный кровью костюм и хорошенько умылся: старательно ополоснул волосы, лицо и шею. Над столиком висело зеркало. Отражение в нем выглядело бледным и уставшим. А под ним, в деревянном тазе редкими кругами двигалась помутневшая водная поверхность — теперь уже не чистая как раньше, а с характерным красноватым оттенком.
Элмио почувствовал, как ему становится плохо и отшатнулся от столика. Пытаясь освободиться от мыслей об ужасном самоубийстве, он отложил в сторону сверток с одеждой, лег на кровать и прикрыл глаза. Возможно, он бы даже уснул, но через какое-то время в дверь постучали. Отвечать не было сил. Элмио с трудом разлепил веки и молча уставился на дверной проем, в котором показался Клэйрохс.
— Хотел узнать, как ты, — заговорил он, пройдя в комнату, — Я не помешал?
— Нет, — устало отозвался Элмио. Он неохотно сел, скрестив на кровати ноги.
— Ты плохо выглядишь. Я прикажу, чтобы тебе принесли поесть.
— Не нужно, я не голоден.
— Ладно, как хочешь. — Капитан воинов совета взглянул на валявшийся на полу испачканный костюм и сделал вид, что его не заметил.
— Что со мной будет? — Элмио уставился на него вопросительно, — Память больше никак нельзя вернуть?
— Давай отложим этот разговор. — Клэйрохс покачал головой давая понять, что говорить им на данный момент не о чем, — Пока я только могу сказать, что мы отправили воина на поиски твоего дяди. Через несколько часов будет ясно, где он и когда точно вернется. Поспи немного. Я зайду, когда появятся новости.
Когда дверь за капитаном воинов совета захлопнулась Элмио снова остался один. Спать ему больше не хотелось, но усталость брала верх, и он остался лежать в кровати с закрытыми глазами. Сейчас, когда он немного отошел от сцены в камере, в голове у него вертелось второе уцелевшее воспоминание. Похоже, это был сон и к тому же из далекого детства:
Темная комната, детская кровать около окна. На полу лежат раскиданные игрушки. Ему самому не больше четырех лет. Кажется, это его комната. Во сне Элмио был в этом уверен, хотя все предметы вокруг выглядели слегка странными и довольно пугающими. Кресло почернело, высокий шкаф с приоткрытой дверцей подкосился и стоял неровно. В воздухе витало ощущение опасности, словно за внезапно постаревшей мебелью притаились выжидающие момента монстры.
Элмио осмотрелся, затем обошел комод со свисающей с него старой салфеткой. От сквозняка она неприятно вздрагивала, будто застрявшее под вазой приведение. Позади скрипнули полки. Расползающиеся по полу тени пришли в движение, крепко удерживая холодный детский испуг.
Внезапно среди общего отчуждения на глаза попался любимый оранжевый мячик. Яркий и красивый он спокойно лежал около двери и вовсе не казался таким же неправильным как все остальное. Словно в этой странной детской комнате из сна он был единственным светлым пятном во тьме.
Оставив позади шкаф, комод и кресло, Элмио подошел к двери и, взяв мячик в руки, крепко прижал его к груди. В детских объятиях он казался огромным. Страх после этого немного развеялся. Тут картина медленно начала меняться.
В комнате появился тусклый фиолетовый свет, ровным потоком льющийся откуда-то сверху. Затем в полумраке под его рассеянными лучами возник высокий мужчина. Тени скрывали его лицо, да и вообще он выглядел довольно абстрактным и нечеткий, однако от него не исходило ничего пугающего. Его аура казалась светлой. Мужчина присел и тихо заговорил мягким и добрым голосом:
— Мальчик мой, — он протянул к ребенку руку, — Пойдем со мной. Ну же, смелее, не бойся.
Маленький Элмио сделал несколько неуверенных шагов навстречу мужчине, а затем, рассматривая его сквозь тени, в ответ протянул свою крохотную ладошку. Прикосновение ощущалось необычайно реальным, хотя несомненно эти воспоминания были частью все того же сна.
— Я покажу тебе столько всего нового и интересного, — взяв его за руку, тихо произнес незнакомец, — Ты будешь по-настоящему счастлив.
Мужчина продолжал говорить, однако не все его слова и фразы удалось вспомнить. Возможно, он рассказывал историю или что-то обещал, но в целом его монолог был не долгим.
Под конец он протянул к малышу другую руку, собираясь его крепко обнять, но отчего-то помедлил. Ребенок удивленно взглянул на оранжевый мяч, который по-прежнему прижимал к груди. Кажется, он мешал незнакомцу подойти еще ближе. Мешал взять его на руки.
— Ну, что же ты? — тихо спросил мужчина, — Разве ты не хочешь пойти со мной?
— Хочу, — неуверенно ответил Элмио, по-прежнему крепко сжимая в руках мяч, так, будто если бы отпустил его, то уже больше никогда бы не увидел.
— Не переживай, у тебя будет много других игрушек, — успокаивающе произнес незнакомец, по-прежнему пребывая в ожидании.
Ребенок задумался на мгновение и уже хотел положить добрый оранжевый мячик на пол, но внезапно остановился. Мужчина аккуратно потрепал малыша по голове, нежно касаясь рукой его темно-русых волос. Затем он сам попробовал дотронуться до мяча, но отчего-то не смог…
— Почему ты не хочешь оставить его?
— Потому, — уверенно ответил четырехлетний мальчик, — Мне его мама подарила. Я его не брошу.
— Что ж, я понимаю, — мужчина еще некоторое время побыл рядом с ним, а после выпрямился в полный рост и как-то печально вздохнул. — В таком случае, прощай.
Напоследок он снова погладил ребенка по голове, и в этот раз сквозь тени на его мрачном лице промелькнула добрая улыбка.
— Надеюсь, тебе будет здесь хорошо.
Последние слова незнакомца звучали как-то особенно печально. Они завершали сон и само воспоминание.
Сколько Элмио не прокручивал все это у себя в голове, он так и не вспомнил, кем был этот странный мужчина и что именно он от него хотел. Казалось только, что в том сне он видел его не впервые. А куда этот тип его звал, и почему, собственно, ему помешал какой-то мячик, понять так и не смог.