Утром проснулись, у ближней воронки умылись. Чай, каша, ягодки на десерт. Костёр разбросали, головни водой залили. Свернули наш бивак, и - прощай, милый болотный островок! Двинулись обратно по болоту.
Второй раз идти по пути, уже однажды пройденному, и легче, и быстрее
- это все знают. НО болото есть болото. Всё равно под ногами почва и качается, и колышется, и ногу осторожно ставить надо да смотреть, чтобы на опасное место не наступить. Так что шли мы до берега довольно долго, устали. Выбрались, плюхнулись на первый попавшийся бруствер, откинулись на свои рюкзаки, не снимая их - это удобно, как будто на спинку кресла; сидим, отдыхаем. А я, как оказалось, женщина хотя и молодая, но запасливая, предусмотрительная. Я часть нашего утреннего десерта сберегла и пронесла в корзинке через всё болото. Нашу чернику-голубику сладкую. Ещё и шматок сала с хлебом в корзиночку свою положила. И теперь всё это торжественно предъявила! Кирилл, запустив руку в корзинку, так на меня посмотрел, что у меня губы сами разъехались в счастливой улыбке...
Тут мне хочется сделать одно лирическое отступление, чтобы со всей смелостью опровергнуть одну народную мудрость - мол, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. На самом деле, это совершенно не так. На самом деле, мужчины не какие-нибудь ненасытные животные, как их изображает эта пословица, а такие же люди, как мы. Просто вкусное и сытное кормление - это часть заботы, а забота - подтверждение любви. Иначе пришлось бы признать, что и путь к сердцу вашего собственного ребёнка или престарелых родителей; наконец, путь к сердцам ваших друзей, которые так любят собираться в вашем доме на дружественные пиры,иногда совсем незатейливые, - словом, путь к любому сердцу лежит исключительно через желудок...
Но это я так, лирическое отступление, как у писателей. А мы с Кириллом просто славно закусили, сидя на том бруствере; восстановили свои силы после прохождения через болото. Выбрали тропиночку, которая вела в подходящем для нас направлении, и пошли себе дальше. И денёк был прекрасный, и лес шумел, роняя листочки, и дул ветерок, а по лазоревому небу плыли корабликами белые, голубоватые, сиреневатые облачка. Хорошо было...
И вот дошли мы до Виняголовского кладбища. Вернее, даже ещё не совсем дошли, как я увидела на бугре, на кудрявом седоватом мху, как на подушечке, целую россыпь крепеньких розовых пряничков.
- Кирилл, это что за грибы?
- Да волнушки! Их не жарят, а солят. Видишь, у них на срезе молочко такое выступает? Горькое. Вот такое молочко у всех солонушек.
- Эх, жаль, я солить грибы не умею... А Лидия Николаевна умеет?
- Да она всё умеет, что бабе уметь положено.
Лидия Николаевна была тётушкой Кирилла. На самом деле, они не были родственниками. Просто их семьи дружили ещё с прадедов: их прадеды вместе служили на флоте. Когда-то. На одном корабле. Разумеется, на парусном - корвете или, там, фрегате - как у Станюковича. Вот с тех самых пор... А старшая сестра Лидии Николаевны вместе с Верой Сергеевной, мамой Кирилла, училась на Бестужевских курсах. И они обе были эсерками.Сама-то Лидия Николаевна ни в какой партии не была. Она была аполитична...
Кирилл и сын Лидии Николаевны, Володя, вместе попали на зону. И Лидия Николаевна с Верой Сергеевной обещали друг другу, что если чей-то сын выживет и вернётся, а матери его уже не будет, вторая мать примет его, как родного. Вернулся Кирилл. А Вера Сергеевна умерла в блокаду.
Вот кто была Лидия Николаевна.
- Ну, если Лидия Николаевна умеет, то она и меня научит. Давай собирать!
- У тебя других хлопот нет - вон сессия на носу!.. Она грибы солить вздумала!..
- А вот и буду! Хочу и буду!.. Не зря же нам эта корзиночка попалась. Понимаешь теперь? Это как знак, что пора мне всяким домашним хитростям учиться. И начну я с грибов!.. Сам же сто раз говорил, что мне взрослеть давно пора и становиться настоящей замужней женщиной, и что в моём университете ничему такому не научат...
Кирилл посмеялся, но спорить не стал.
Мы встали на четвереньки и принялись за дело. Кирилл сказал, что брать будем только шапочки, потому что волнушек здесь - море. Он, правда, сказал не "море", а по-другому4 но я обычно воздерживаюсь от точного цитирования моего мужа. Всё-таки семнадцать лет на зоне... Он сказал: "До х... Петра Великого"... Смешно, правда?..
Волнушечки - грибы красоты неописуемой. Мы брали только самые крепенькие, у которых шляпки подвёрнуты внутрь по краям. Как береты у принцев. Цвет у них разный бывает, с оттенками от белого до ярко-розового. На шапочке узор, точно в середину утреннего или вечернего озера, на заре, кто-то камень бросил, и от этого камня до самого края волны такие разошлись. Кругами такими. Очень похоже... А края подвёрнуты на манер таких вот, круто завитых, локонов... Со временем, с возрастом,края эти разворачиваются, раскрываются; превращается шляпка в широкополую шляпу. Со шляпы свисает вуаль, бахрома такая. Молоденькие волнушки, впрочем, тоже носят вуаль, но она не свисает с краёв,она ближе к ножке.Наверное, чтобы не закрывать прелестного розового личика... Жаль только, что жизнь у них у всех коротка, и молодость проходит даже быстрей, чем у нас, у людей. Их юность исчисляется просто днями, а то и часами...
А больше всего волнушки похожи на прянички. Круглые такие прянички в розовой глазури. Как будто какой-то осенний человек из лесной сказочной жизни, предшественник всем известного Деда Мороза, нёс мешок с подарками, да прянички и рассыпал. Может, случайно, а может, и нарочно.Если вспомнить, что перед тем он подкинул мне вот эту корзиночку из луба...
Знаете, когда я была маленькой - а это было в послевоенные годы - к нам в портовской детский садик приходил Дед Мороз с подарками в мешке. Среди подарков были розовые прянички. Мы их обожали и называли пирожными, потому что про пирожные только слыхали. Они появились в нашей жизни значительно позже, где-то в середине пятидесятых; и то не для всех... Не все ведь и тогда жили одинаково...
Жалко мне было ножки у грибов отрезать - такие крепенькие, розоватые тоже, а внутри полые. Грустно было думать, что вот, мы их шляпки заберём, а они тут гнить останутся. Даже муравьи их не возьмут, муравьи-то давно попрятались в свои муравейники. Осень, всё же. Жалко, да ничего не поделаешь. Это жизнь. Корзиночка маловата, а грибов-то... как сказал Кирилл...
И вот так мы, не снимая рюкзаков, ползли на четвереньках до самого кладбища, резали волнушки и укладывали их в корзинку, кремовым пластинчатым исподом вверх...
Вот такая получилась у меня первая грибная охота в Ленинградских лесах. Теперь понимаете, почему мои самые любимые грибы - волнушки? Старая любовь - она не ржавеет...
А что в рассказе моём всё перепутано да перемешано, так ведь это и в жизни похоже получается - всё перепутано и перемешано со всем...
2019г.