Юлей и Олегом мы жили в начале 90-х в одном доме. Это был кооперативный дом, я там была бухгалтером. Ни с кем у меня в доме близких отношений не было, с ними тем более - они поселились у нас только за пару лет до нашего отъезда. Так что когда Олег пришел ко мне домой как-то вечером, я очень удивилась. От нашего председателя кооператива он узнал, что мы собираемся в Германию, об этом и пришел поговорить. Мы не просто собирались - мы уже одной ногой были в Германии, даже контейнер с вещами отправили и билеты купили. Оказалось, у них тоже приглашение уже в кармане, причем в ту же самую землю - Rheinland-Pfalz, но они пока тянут с отъездом по каким-то там причинам, связанным с бизнесом Олега. Он пришел попросить об одолжении - написать оттуда, как оно там, в Германии. Информации тогда почти никакой не было, добыть ее было неоткуда, одни непроверенные слухи - мы были одними из первых, кто ехал в Германию в качестве контингентных беженцев. Я обещала: как устроимся, сразу напишу. И честно написала - все в подробностях о чудесной немецкой жизни, но заранее предупредила - не говорите в Остхофене (там был центральный лагерь нашей земли), что вы с нами знакомы, если не хотите, чтобы вас запихали в наш лагерь, где всё чудесно - курортное место, условия жизни - отель, пусть и не первоклассный, горы, воздух, природа исключительная, в общем, почти рай, вот только находится этот рай у черта на рогах, на задворках цивилизации, что страшно неудобно.
Конечно, они к моим словам не прислушались (о чем потом сожалели), так что в один прекрасный день появились у нас в деревне. Приехали своим ходом - на машине. У нас таких еще не было - весь отель, все 10 комнат высыпали на улицу, посмотреть на Олегову машину. Это был Форд Мондео, практически новый, вишневого цвета, в то время - машина-супер. Ни у кого из наших не было ничего подобного, все - даже те, кто уже работал, довольствовались подержаными фольксвагенами, опелями, в крайнем случае - маздами. Посмотреть на это чудо выскочили даже сотруднили бюро Красного Креста, под эгидой которого находился наш лагерь. Шеф, поглядев на их машину, задумчиво сказал:
- Я бы тоже от такой не отказался...
- А я бы - от такой курточки, - сказала Ферена, его сотрудница.
Куртка из натуральной кожи, писк тогдашней моды, которая была на Юле, и в самом деле была хороша.
Честно сказать, увидев их, я решила, что у них не все дома. Хороши беженцы! Что машина, что прикид, есть к чему придраться, так и без пособия можно остаться.
- Почему не предупредили? - спросила я.
- Так получилось, потом все расскажем - ответил Олег.
В общем, история их была проста. Въездные визы они получили, могли ехать в любой день, но у Олега был какой-то бизнес, более или менее прибыльный, так что он тянул с отъездом, никак не решался уехать. И дотянул. В один прекрасный (или не очень) день к Олегу подошел какой-то бандитского вида мужик и сказал:
- Знаешь, мне нравится твоя машина...
- Мне тоже нравится моя машина, - ответил Олег.
- Я хочу, чтобы ты мне её подарил, - сказал мужик. - Смотри, хорошо подумай, не отказывай мне. Даю тебе на размышления три дня. У тебя молодая жена-красавица, дети-куколки, как бы с ними чего не случилось...
В тот же день Олег отвез детей и Юлю к таким-то родственникам, сам по-быстрому ликвидировал все свои дела, сообщил в Остхофен о приезде, и через три дня их уже не было в Молдавии.
***
При ближайшем знакомстве Олег оказался тем ещё подарком. Редким занудой - из тех, которым легче уступить, чем отказать, даже если отказать очень хочется. Почему-то он вел себя так, как будто все ему должны, мы в первую очередь - ведь из-за нас он попал в эту дыру. О том, что я его предупреждала - не говори в Остхофене, что есть знакомые, сможешь выбрать место получше нашей деревни, - он благополучно забыл. Я у него была за переводчика - с каждой полученной бумагой он приходил ко мне. Но это бы ещё ладно, так ведь потом он с этой же бумагой ходил ко всем, проверял - а правильно ли я перевела. Или мог сказать:
- Слушай, ты хорошо стрижешь, постриги меня тоже.
Никакие возражения не принимались, он нудил до тех пор, пока я (никакой не спец в парикмахерском деле) не сдавалась.
Таскал меня к врачам - сам говорить по-немецки ленился. Я отбивалась как могла, объясняла, что ему нужна языковая практика, нужно просто перед походом к врачу составить речь, выписать из словаря все незнакомые слова (проверить речь я соглашалась), а дальше все сказать врачу. Или прочитать. Наш деревенский врач, доктор Даниэль, чудесный человек, потом все растолкует, напишет на бумажке, рецепты выдаст, если что будет непонятно - я потом переведу. Олег ни за что не соглашался:
- Тебе что, трудно, - нудил он, - это же тебе раз плюнуть, а мне - кучу времени потратить (моё время не считалось).
Это раздражало ужасно, особенно моего мужа. Так что мы вздохнули с облегчением, когда они наконец перебрались в Бонн. Юля нашла там работу. Устроилась в зубоврачебный праксис помощницей врача (врачебный диплом она тогда еще не подтвердила), но работу выполняла врачебную, ей нужна была практика в Германии. Получала не очень, но им хватало - квартиры тогда были дешевые, да и вообще жизнь не была дорогой. Оставалось только сдать экзамен Юле и найти работу Олегу. Но вот тут-то оказалась загвоздка.
Работу по специальности найти он не мог - языка не хватало, а учить его было лень. Юля работала с утра до вечера, домой приходила к семи. Он сидел дома и ждал ее. Устраивал скандалы, если она хоть на 10 минут задерживалась на работе. Очень ревновал. Юля пахала в своём праксисе как лошадь, потом приходила домой и заступала на вторую смену, он же дома не ударял пальцем о палец, просто валялся на диване. Возможно, у него начиналась депрессия.
Всё это Юля рассказала мне при встрече. Мы с мужем заехали к ней как-то посоветоваться - к тому времени она уже работала зубным врачом. Оказалось, Олег уже два года как ушел от неё. Поводом послужил приезд Юлиной мамы из России. Время было тогда тяжелое - голодно, холодно. Мама её вышла на пенсию, получила визу на три месяца и намеревалась все три зимних месяца пережить у Юли с Олегом. Она ей очень помогала - и с детьми, и по хозяйству. Но Олегу она мешала - он же целый день был дома, она мельтешила у него перед глазами. И он взбунтовался, сказал Юле:
- Я не могу больше этого выносить, она для меня чужой человек, пусть она уедет.
Юля не согласилась.
- Потерпи, сказала она, - у нее скоро виза закончится, она уедет.
- Нет, - ответил он, у меня нет больше сил ждать. Пусть уедет сейчас. И вообще, ты должна выбрать, кто тебе нужней и дороже - я или она. Если она не уедет - я уйду.
Если бы он был чуть умнее или хотя бы не был таким самовлюбленным болваном, все могло закончиться иначе. Пора было уяснить, что Германия - не Союз, где статус замужней женщины играл большую роль. И что Юля уже не та влюбленная девочка, какой он ее продолжал видеть. Страсти давно улеглись, ничто не застилало больше Юлин взор, она реально оценивала своего мужа.
И она сказала:
- Я выбираю маму. От нее в доме намного больше пользы, чем от тебя.
Ему ничего не оставалось, как уйти. Слово не воробей.
- А как я его любила! - сказала Юля. - Дня не могла без него прожить, у меня чуть ли не ломка начиналась. В самом деле, я не шучу. Это было как наваждение, как болезнь. Он был такой красивый, такой умный, такой взрослый, он так красиво ухаживал и говорил такие красивые слова. Мне было только 18, глупая девочка. Мои родители были против - он был старше на 10 лет, я настояла. Но мы хорошо жили, пока не приехали в Германию. Пока он работал, пока он крутился в своем бизнесе - всё было в порядке. Германия его сломала. Хорошо, что не до конца. Я не желаю ему ничего плохого, пусть у него всё будет хорошо, только без меня.
- Что с ним теперь?- спросила я.
- Живет в другом городе, уехал из Бонна. Работает. Таксистом. Нужно было сдать экзамен на знание города - он его сдал. Нужда заставила.
- Вы общаетесь?
- Нет. Он даже с детьми не общается, а я не настаиваю. Сережа смирился сразу, а Леночка очень переживала поначалу, теперь уж успокоилась. Выросла.
- Юля, ты прекрасно выглядишь,- сказала я. - У тебя кто-то есть?
- Есть. Он очень молодой, моложе меня на 12 лет, мне нужно хорошо выглядеть. Никаких обязательств - ни у него передо мной, ни у меня перед ним. Ничего похожего на то, что у меня было с Олегом, но мне с ним хорошо и спокойно. Далеко я не загадываю. Великая любовь - это только в книгах выглядит красиво, а в жизни все иначе. Во всяком случае, никогда не стоит выходить замуж за свою Великую любовь, ее нужно просто пережить, переболеть ею, как корью. Я переболела, теперь у меня иммунитет.