Грань
Доктор Серегин в сопровождении ассистента вышел из операционной. В ту же секунду к нему кинулись родители пациента: "Как он, доктор?". Нейрохирург вытер пот со лба:
- Операция прошла успешно. Ему повезло, что жизненно важные центры мозга не пострадали. Мы ввели его в медикаментозную кому. Дней через десять он очнется, и вы сможете с ним пообщаться. Парень крепкий и с ним все будет хорошо.
Мать не смогла сдержать слез и, вздрагивая, уткнулось в плечо своего мужа. Тот, поглаживая её по плечу, сухо сказал: "Спасибо, доктор…". Серегин устало побрел в ординаторскую. Он любил свою работу, а людская благодарность всегда приятна. Для них он почти бог. Вершитель судьбы. Такая искренняя благодарность дорогого стоит. Ассистент Калганов после шестичасовой операции ещё полон сил. Он без умолку делился своими впечатлениями и задавал вопросы: "Андрей Иванович, я удивляюсь вашей энергии и терпению. Шесть часов в постоянном напряжении на ногах выдержит не каждый. В чём ваш секрет?".
- Зарядку по утрам делаю, - буркнул хирург, - пару раз в неделю бегаю по парку.
Это было правдой. Калганов и сам видел его бегущим по аллеям парка. Он совсем не спортсмен, но ведёт здоровый образ жизни. С виду поджарый, чуть седоватый, среднего роста мужчина с заостренными чертами лица, в возрасте за пятьдесят. Даже странно, почему его прозвали "танком". Совсем не похож. Вероятно, за характер: не признает авторитеты и начальство, правду рубит, как из пушки стреляет, всегда уперто идёт напролом к своей цели. Про него ходили байки, что пару раз он возвращал к жизни пациентов с уже погибшим мозгом. Сам Серегин улыбался и шутил: "Ошибка бога в диагностике смерти!". За последние годы многое изменилось. Появилось новое компьютерное оборудование и микроманипуляторы, новые технологии проведения операций. Искусственный интеллект теперь не только помогал, но и имел свое веское слово.
Этот наряд ДПС на месте автокатастрофы оказался первым. Они проезжали мимо, когда многотонная фура выскочила на встречную полосу. Грохот удара мощным эхом разнесся далеко вокруг. Белый "Солярис" оказался не в то время и не в том месте на пути железного монстра. Разметав, как брызги, куски искореженного металла, бывшая легковушка смялась, подобно жестяной банке от "Колы". Её останки мощно закрутило и выбросило в кусты придорожного кювета. Фура продолжила своё движение под углом к встречной полосе и выльяжно легла на бок недалеко от того, что еще секунду назад называлось "Солярисом". Движение на трассе мгновенно остановилось. Несколько человек бросились к искореженному автомобилю. В салоне среди спущенных подушек безопасности два молодых парня. Один из них тихо стонал, а другой, упершись окровавленной головой в искореженную переднюю стойку, не подавал признаков жизни. Увидев их, спешашие на помощь, попятились назад. Через несколько минут прибыла скорая помощь. Как оказалось, она просто ехала с вызова. Несколько инъекций и наложение повязок выполнили прямо на месте, но вытащить парней из искореженной груды металла смогли только спасатели МЧС. К этому времени подъехали ещё два реанимобиля. Доктор Звягин оценил состояние обоих постралавших: "Этот, который в сознании, похоже, сломал несколько рёбер и мечевидный отросток. Он касается стенки сердца и создаёт мощное внутренне кровотечение. Можем не довезти до больницы. А парень с разбитой головой в коме. Пролом височной кости вызвал обширное кровоизлияние в мозг. Точно не жилец!".
Доктор Серегин едва присел на диван в ординаторской, как раздался звонок от дежурного врача. Он поднял трубку. Доктор Камнев взволнованно заикался: "Андрей Иванович, к нам по скорой после ДТП доставили двух пострадавших. Один из них ваш сын".
- Не понял тебя…
- Я видел, как вас подвозил на машине ваш сын. Этот парень очень похож на него… Сейчас посмотрю документы…
Серегин встал и, покачиваясь, пошёл по коридору к лифту. В приёмном покое двух парней на тележках-каталках уже грузили в лифт. Один из них - его сын Роман, а другой - его племянник Олег. У Андрея Ивановича подкосились ноги и помутилось в глазах. Поддержал под локоть дежурный врач Камнев: "Представляете, водитель фуры заснул за рулём и выскочил на встречку. Ваш сын в сознании, стонет. Предположительно, кость мечевидного отростка повредила стенку сердца. Бригада кардиологов уже готовится к операции. А второй парень получил пролом височной кости. Сами понимаете, не жилец. Вы должны сделать заключение о смерти его мозга… Мы его везём в ваше отделение. Возможно, что он станет донором для вашего сына".
- Идеальный донор…, - тихо прошептал Серегин. - Это мой племянник.
Дежурный врач замер на полуслове с открытым ртом.
Ассистент Калганов подключил к голове Олега необходимую компьютерную аппаратуру. Серегин, тем временем, проверил реакцию зрачков на свет. Её отсутствие говорило о смерти мозга. Но упертый компьютер уловил идущие от него непостоянные импульсы. Оба знали реальное положение дел. Кардиолог подтвердил, что для Романа срочно нужно донорское сердце. Сейчас, или будет поздно. Калганов подтолкнул нейрохирурга:
- Нет реакции зрачков, значит мозг мёртв. Комп ловит его остаточные импульсы. Я пишу время смерти…
Андрей Иванович был в замешательстве. Он всем своим нутром чувствовал, что его племянник жив. Он слабо дышал, а сердце ритмично билось. Такое бывает даже при смерти мозга. Но он не мог видеть, как в верхнем углу палаты реанимации висит душа парня. Она с тихой грустью смотрит на своё тело, от которого к нему тянется тонкая невидимая простым смертным серебряная нить. Тяжёлая травма мозга не даёт возможность душе вернуться в родное тело. И она обращается к душе своего дяди. Перед его глазами их босоногое детство. Погодки, двоюродные братья выросли вместе. И были роднее родных. Вот и сегодня они вдвоём ехали к своим подругам-невестам. Тоже двоюродным сёстрам. Мистика какая-то! Доктор Серегин увидел аварию глазами своего племянника. За рулём был его сын Роман, а он на месте пассажира. Все сомнения отпали. Калганов снова переспросил его:
- Андрей Иванович, какое время смерти писать? Это, или время аварии? Наверное, лучше второе. Не стоит нам статистику смертности портить.
Нейрохирург обернулся к нему: "Позвони кардиологу, что донора не будет… Готовимся к операции…". Он не смог пойти против себя во имя сына. Иначе, не простил бы себе никогда. Калганов впервые увидел навернувшуюся слезу своего кумира. Он тоже понял, что не так легко преступить эту грань справедливости, добра и зла. Через двадцать минут они приступили к операции… Всё это время душа Олега с благодарностью смотрела на них откуда-то сверху. Операция не из лёгких. Скорее, на грани фола. И он сделал всё, что мог. Через три дня парень открыл глаза и улыбнулся ему. Роман тоже выжил. Кардиолог от бога совершил профессиональное чудо: в порядке эксперимента "заварил" рану на сердечной мышце лазерным скальпелем. Так появилась новая технология проведения операций. Позднее, перед самой выпиской из больницы Олег сказал своему дяде: "Вы не поверите, но я всё видел откуда-то сверху. Даже чувствовал и слышал ваши мысли и сомнения. Вам пришлось сделать нелёгкий выбор между мной и вашим сыном". Андрей Иванович вздохнул: "Ты о душе? Я тоже в это верю. Это она не даёт нам преступить грань добра и зла. Иначе - гореть ей в аду!". Он улыбнулся: "Хорошо, что всё так закончилось. У вас с Романом даже девчонки похожие друг на друга. Симпатичные!".
- Дядя Андрей, так они же двоюродные сестры!
- Вот как? Не удивлюсь, если и свадьбы у вас будут в один день.
Они рассмеялась…
.