Всё пропало...

         

        Однажды ехал я из дальнего колхоза домой, лежа на зерне, темной безлунной ночью. Наслаждался, волнующей душу, картиной бескрайнего космоса с мириадами звезд, млечным путем, желтыми царапинами  падающих метеоритов.
 
        Неожиданно, завороженному взору моему, открылась картина небесных гонок. Очень, очень  высоко, летел непривычно прямокрылый самолетик, освещенный, невидимым мне, солнцем.
 
        Не наш самолет. За ним, все отставая, летел, уже понятный мне, стреловидный самолетик. Я понимал, что сейчас в небе, беззвучно для меня, разыгрывается трагедия позора нашей военной техники. Мы не можем «убрать» самолет-шпион. Где-то сейчас беспомощно вращаются радары, раскаляются средства связи, меркнут звезды на погонах военных специалистов.
 
        И где же престиж наших инженеров и ученых?! Я убедился, как  «Родине нужна машина»...  Разные машины и совершенные.
 
        Некоторое время спустя, научились-таки сбивать ракетами американские самолеты-разведчики «У-2». И американского летчика Пауэрса, спрыгнувшего на парашюте, в плен взяли. Гордился Никита Сергеевич этим успехом. 
 
        Уже было чем нашей Родине гордиться, чем пугать или сдерживать иностранных агрессоров. Появился повод постучать своим желтым ботинком на трибуне в ООН  выдающемуся руководителю и оригинальнейшей личности тех  лет, Н.С. Хрущеву.
 
        Не обошел своим вниманием дорогой Никита Сергеевич и наше авиапредприятие. В сборочном цехе, к его приезду, «подняли на-гора» все цилиндрические отсеки будущих самолетов в одно грозное построение. Стоя высоко, на антресолях цеха, легко воображалось, как эта грозная мощь оживет, понесется через океан и «посыплется на головы эксплуататоров, уничтожив их всех разом!».
 
        Мягко говоря,  здесь в Куйбышеве, без единого полета иностранного ракетоносца, был невольно уничтожен военно-морской флот страны. Посмотрев на возможности стратегической авиации, Хрущев приказал порезать автогеном боевые морские корабли за ненадобностью.
 
        Никита Сергеевич в порыве творческого подъема придумал, как взбодрить трудящиеся массы. Энергично началось строительство жилья. Из военных бараков люди переселялись в знаменитые «хрущебы».
 
        По радио и в печати объявили: «Нынешнее поколение людей будет жить при коммунизме!». Бытовало тогда и такое изречение:
 
        -Кушать надо в меру,- сказал Джавахарлал Неру;
 
        -Да, ну,- сказал Уну;
 
        -Надо есть до сыта,- сказал Хрущев Никита.
 
        «И мы в то время будем жить!»,- пели по радио. И ждать-то всего каких-то, тьфу, 20 лет!
 
        На предприятиях, в рабочих коллективах, руководители подразделений проводили чтения  докладов Н.С. Хрущева.
 
        У нас разговор «папы» со своим народом озвучивал  начальник Плаксин. Доклад был обстоятельный, эмоциональный и объемный. Время было послеобеденное. Слушая, каждый отдыхал. Читали, как бы, русскую сказку с неизбежно  хорошим концом.
 
        Синюков так «углубился в мечты о светлом будущем», что он один продолжал слушать, опустив голову на грудь. Всем было невыносимо смешно, и скрыть это от глаз нашего партийного Плаксина не получилось.
 
        Но мудрый «Фатеич» обратил все в невинную шутку! Он сам стал цитировать доклад громко перед Синюковым, затем стуком стула об стол вернул его из мира грез в мир реальности.
 
        А реальность для инженерно-технического потенциала страны была не столь безоблачной. Колхозникам выдали паспорта, и они поспешили разбежаться по городам.

        Колхозы обезлюдели, сельское хозяйство стало погибать.
 
        По этой причине или по другой, политической, или по обеим сразу: в городах не стало хлеба, масла и молока. В мясных магазинах продавалось только колбаса из шести сортов мяса: «ухо, горло, нос, сиси, писи, хвост». Остальные сорта следовали в спец-городки, в столицу и в другие, открытые для иностранных туристов, «города-герои».



Фото Н.С. Хрущёва из Интернета. Спасибо автору!