Михаил Михайлович Зощенко (1895-1958) не первый и не последний писатель-сатирик, чей характер и судьба оказались далеко не юмористическими. Уничтожающая критика секретаря ЦК ВКП(б) А.А. Жданова в 1946 г. была им, если можно так выразиться, вполне заслужена. Писал бы меньше фельетонов и больше верноподданнических «Рассказов о Ленине», и жизнь сложилась бы благополучнее. Впрочем, как писал сам Зощенко, «жизнь устроена проще, обидней и не для интеллигентов».
Личность писателя была изначально достаточно сложной в психопатологическом отношении, и случившаяся трагедия протекала уже на болезненном «фоне». В подходящем для бурных эмоциональных реакций возрасте – 18 лет – Зощенко, получив на выпускных экзаменах «единицу», попытался в первый раз покончить жизнь самоубийством, для чего проглотил кристаллы сулемы. В своей «Автобиографии» писатель делает многозначительную поправку причины суицидальной попытки: «Скорей от бешенства, чем от отчаяния».
Психическая несостоятельность Зощенко бросается в глаза из перечисленных им самим биографических событий: «Арестован - 6 раз. К смерти приговорён - 1 раз. Ранен - 3 раза. Самоубийством кончал - 2 раза. Били - три раза. И также бесконечные скитания и профессии». Даже с учётом того беспокойного времени – явный перебор. И геройская служба в армии (офицер и кавалер четырёх боевых орденов – Святого Станислава и Святой Анны) не повлияла положительным образом на произошедшее психопатологическое развитие личности. Уже армейские врачи неоднократно устанавливали Зощенко диагноз «неврастении», а его ипохондричность и периодические депрессии всё больше бросались в глаза окружающим.
В середине двадцатых годов, будучи в зените своей писательской славы, по воспоминаниям Корнея Чуковского, Зощенко живёт «одиноко, замкнуто, насупленно. Жена его живёт отдельно. Он уже несколько дней не был у неё. Готовит он себе сам на керосинке, убирает свою комнату сам и в страшной ипохондрии смотрит на всё существующее. "Ну на что мне моя “слава”, - говорил он. - Только мешает! Звонят по телефону, пишут письма! К чему? На письма надо отвечать, а это такая тоска!”».
В 1927 г. Чуковский в своём дневнике по поводу Зощенко по существу повторяет то же самое: «что люди ему по-прежнему противны, что весь окружающий быт вызывает в нём по-прежнему гадливость». Супруга сатирика прощала мужу всё, потому что понимала: это не дурной характер, это – болезнь. По той же причине терпела она и его измены, так как «бесконечными любовными похождениями он старался заглушить хандру». И через десять лет мнение Чуковского о писателе не изменилось: «виделся с Зощенко. Говорил с ним часа два и убедился, что он великий человек - но сумасшедший».
Следует заметить, что именно в это время - с 1922 по 1926 гг. - вышло 25 сборников рассказов Зощенко. За 5 лет – 25 книг! Здесь, однако, уместно привести замечание самого писателя: «От хорошей жизни писателем не становятся. Надо что-то претерпеть или вообще быть больным».
А заболевание его продолжало прогрессировать, лекарства не помогали, от прописанных водных процедур становилось хуже. Кризис наступил в 1926 г., когда писатель почти перестал есть и чуть не погиб от голода.
В 1928 г. ипохондрия одолевает Зощенко до такой степени, что он не в силах работать. Ему приходится отказываться от уже заключённых договоров. Как все невротики, он не скрывает своей ипохондрии, постоянно упоминая о ней в письмах и разговорах. Одно из писем к жене начинается словами: «Пришла тоска - моя владычица, моя седая госпожа».
Однако невротический недуг Зощенко подтолкнул его к иному творческому подходу. Он решил написать «жизнерадостную книгу», решил «стать как другие люди». Первым шагом к грядущей «смене курса» стала повесть «Перед восходом солнца». Обратим внимание на примечательное совпадение – смена литературного курса происходила у Зощенко одновременно с ходом исцеления от хандры. Такая синхронность наталкивает на предположение, что это не просто совпадение, что имели место не просто независимые друг от друга параллельные процессы, а – связь их. Таким образом, талант и предрасположение к неврозу оказались у Зощенко в соседстве и взаимодействии, поскольку имели общую основу – «крайне чувствительную психику».
Итак, писатель стал бороться со своей неврастенией самостоятельно. В основу подхода Зощенко положил учение академика И.П. Павлова и теорию Зигмунда Фрейда, «с негодованием выкинув из неё лжеучение о детской сексуальности и Эдиповом комплексе». Самолечение закономерно - у талантливого человека по-другому и не бывает - переплелось с творчеством. Интерес, вызванный психоанализом и толкованием сновидений, послужил первыми ступеньками к написанию его знаменитой «психотерапевтической» книги. В ней Зощенко раскрывает настолько потаённые уголки своей души, что это отдаёт эксгибиционизмом. Он пытается разобраться в своей меланхолии и неврастении, исследуя случаи из своей жизни, которые, по его мнению, послужили причиной душевного расстройства. Начав рукопись в Ленинграде, страдая тяжёлой формой неврастении, он закончил её в эвакуации в Средней Азии, пребывая в непоколебимом – как ему тогда казалось, навсегда! – душевном здоровье.
С августа 1943 г. в журнале «Октябрь» началась публикация первых глав этой повести (вторая часть под названием «Повесть о разуме» была издана посмертно в 1972 г.; повесть полностью опубликована в 1973 г. нью-йоркским «Издательством имени Чехова»). Но она вызвала такой скандал, что уже в ноябре печатание было прервано. Зощенко обратился с письмом к Сталину, прося его ознакомиться с книгой «либо дать распоряжение проверить её более обстоятельно, чем это сделано критиками». Ответом стал очередной поток ругани в журнале «Большевик», где повесть была названа «галиматьей, нужной лишь врагам нашей родины». В августе 1946 г. появилось Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», в котором подверглись жесточайшей критике редакции обоих журналов «за предоставление литературной трибуны писателю Зощенко, произведения которого чужды советской литературе». Журналу «Звезда» запрещалось в дальнейшем печатать произведения писателя, а журнал «Ленинград» был вообще закрыт. Жданов о повести «Перед восходом солнца» в своем докладе сказал так: «В этой повести Зощенко выворачивает наизнанку свою подлую и низкую душонку, делая это с наслаждением, со смакованием». Этот доклад послужил сигналом к исключению Зощенко из Союза Писателей СССР.
Современные читатели оценивают повесть Зощенко прямо противоположным образом. Исследуя в ней собственную сферу бессознательного, Зощенко предвосхитил ряд научных исследований в этой области. В настоящее время получил распространение психотерапевтический метод «терапии творческим самовыражением», предложенный отечественным психиатром Марком Евгеньевичем Бурно. Он применяется для лечения людей с тягостным переживанием своей неполноценности, с тревожными и депрессивными расстройствами. В основе «терапии творческим самовыражением» лежат две идеи. Первая заключается в том, что человек, страдающий психопатологическим расстройством, может узнать и понять особенность своего характера, своих психических расстройств. Вторая идея состоит в том, что, узнав сильные и слабые стороны своего характера, пациент может смягчать свое состояние, так как любое творчество высвобождает большое количество позитивной энергии, любое творчество целебно. Сказанное в полной мере можно отнести к Зощенко.
Осень и зима 1946 г. оказались самыми тяжёлыми в жизни бывшего сатирика. Семья жила распродажей вещей, а сам он работал в сапожной артели. Ему, впрочем, разрешили заниматься переводческой деятельностью, но без права подписи переведённых работ.
Излечив себя, Зощенко в определённой степени себя обокрал, лишившись чувства юмора. Этот факт подтверждает и относящееся к 1953 г. воспоминание композитора Евгения Шварца: «Рассуждения его очень уж не походили на сочинения. В них начисто отсутствовало чувство юмора. Они отвечали строгой и суровой, и, как бы точнее сказать, болезненной стороне его существа». С психиатрической точки зрения этот феномен можно было бы квалифицировать как эмоциональное снижение личности, которое постепенно, но закономерно развивается в процессе течения, например, шизофрении. Вот и получается, что гениальным сатириком Зощенко был, пока не выздоровел. Произведения, созданные им в пятидесятые годы, мало чем отличаются от соседствующих с ними на журнальных страницах рассказов и фельетонов других авторов.
Жизнь показывает, что характер – это судьба. Болезненный характер - болезненная судьба. Имевшие место у писателя психические нарушения выражались в виде невротических и эмоциональных расстройств, что подтверждает его стойкое и даже мужественное сопротивление тяготам жизни, стремление выжить. При наличии более серьёзного психического расстройства последнее было бы невозможно.
Ещё раз подчеркнём важный в эвристическом плане факт: пока Зощенко оставался невротиком, он создавал великолепные сатирические произведения. Излечившись, потерял этот дар.
И солнце гениального творчества опустилось за горизонт…
***
2011 год
;
Литература:
1. Анненков Ю.П. Дневник моих встреч. Цикл трагедий. В 2-х тт. - М.: «Художественная литература», 1991.
2. Зощенко М.М. Повесть о разуме. М.: «Педагогика», 1990.
3. Лицо и маска Михаила Зощенко. Сборник. М.: «Олимп-ППП», 1994.
4. Милашевский В.А. Вчера, позавчера... Воспоминания художника. М.: «Книга», 1989.
5. Рубен Б.С. Зощенко. М.: «Молодая гвардия», 2006.
6. Чуковский К.И. Дневник. (1901-1929). М.: «Советский писатель», 1991.
7. Чуковский К.И. Дневник. (1930-1969). М.: «Советский писатель», 1995.
8. Шварц Е.Л. «Живу беспокойно...» Из дневников. Л.: «Советский писатель», 1990.
9. Эткинд А.М. Эрос невозможного. История психоанализа в России. СПБ: «Медуза», 1993.