Характерный отрывок из " Трезориума" ( из сюжетной линии -война уже на территории Германии)
Три момента.
1. Мотыльковая судьба лейтенантов ускоренного выпуска. ну, это из лейтенантской прозы, в частности, из " Горячего снега".
2. " Мы за ценой не постоим". Не знаю, говорили ли на самом деле именно во время войны эту фразу из песни Окуджавы, но здесь вывернуто, подчеркнуто специально.
3. Ванька-взводный. Поперто у Шумилина " Ванька ротный". Кто эту вещь читал, знает, что там о самом начале войны, когда были полная неразбериха и ужас.
"— Правильно. Потому что дураков нет. Вашего брата зеленого младлея рассовывают в самые гиблые места. Своих, кого знают, берегут, а чужих не жалко — фронтовой закон. Вот увидишь: когда будешь получать назначение, тебе кадровик в глаза смотреть не станет. И живого слова от него ты не услышишь. Потому что младлей из пополнения — скоропортящийся продукт… Эх, парень, парень, устроил ты себе… — Капитан махнул в темноте папиросой — будто прочертил огненную черту. — Надо было спокойно призыва дожидаться. Тебе когда восемнадцать стукнуло?
— 20 января.
— Считай сам. Сейчас не сорок второй, сразу на передовую не послали бы. Сначала в учебку, это месяца три — уже апрель. А в мае война закончится.
— Это откуда известно?
— Говорят, Верховный приказал взять Берлин к Первомаю. Сейчас затишье. Готовятся. Но скоро попрем по всему фронту. Народу поляжет — море. У нас знаешь как? Сказано к 1 мая — всё. Значит, за ценой не постоим. Ты без опыта, в батальоне чужой — сгоришь, как мотылек. Если, конечно, не включишь мозг. Тут как? Чем раньше с этих гиблых рельсов свернешь, тем выше шанс дожить до победы. На армейской распределиловке, на корпусной, даже на дивизионной еще можно съехать. Но докатишься до полка — всё. Оттуда только в ваньки-взводные."
Еще один характерный отрывок."А с ихними бабами поступайте, как они поступали с нашими." Здесь надо разбираться, дйствительно ли был такой приказ или это вранье? И чье враньё?
"— Свалил немец, от мала до велика. Правильно сделал. — Костя матерно выругался. — Ребята говорили, приказ был, перед германской границей зачитывали. Что Рабоче-Крестьянская Красная Армия вступает на фашистскую территорию и что настала пора отомстить за сожженные города и села, за женщин и детей. Берите, что хотите, товарищи бойцы. Всё ваше. А с ихними бабами поступайте, как они поступали с нашими.
— Правда был такой приказ? — засомневался Рэм.
— Ребята врать не станут, — сурово ответил Костя и потер свою страшную бугристую щеку."
Ну и наконец третий отрывок. Имперский. Не мог не укусить.
"— Потому что у евреев везде родина, а значит нигде не родина. Пока мы готовили мировую революцию, это было хорошо, что у нас евреев наверху много. Свои со своими всегда договорятся. А в сорок третьем политика поменялась. Говорят, товарищ Сталин в Ялте пообещал Рузвельту и Черчиллю, что мировой пролетарской революции не будет. Тогда и Коминтерн прикрыли. Мою школу переименовали из Парижской Коммуны в имени Луначарского…
— Не будет мировой революции?!
Рэм не поспевал за таким количеством сногсшибательных новостей.
— На хрен мировую революцию. Будем делать Россию великой. Чтоб размером, как при царе, и даже больше. Гимн у нас теперь какой? «Сплотила навеки Великая Русь», а не «Весь мир голодных и рабов». То-то, соображай.
Серафим хотел постучать собутыльнику пальцем по лбу, но не попал.
— И циркуляр был, в органы, для отделов кадров. Евреев, какие уже есть, придерживать, ходу не давать, а новых вообще не брать."
Забью последний гвоздь в крышку романа Акунина.
После перерыва в 20 лет прочла.
Ведь писатель должен же меняться? Или нет?
Изменился стиль Акунина. Он стал менее глянцевым, менее блестящим.
Простота - это хорошо.
Тем более что, судя по его предисловию , ни редактуры, ни корректуры не было. Ошибки есть, но мало. Осбенно меня поразило слово " объикался".
Во всём же остальном движенья нет. Фандорина заменил Клобуков. а леди Эстер - Данцигер, основатель учения об индотипах.
Ведь главная тема романа - это выведение нового человечества. Путем трезориумов.
Это ходы Акунина. Писателя-сказочника.
Вы когда - нибудь находили ...ну хотя бы 100 долларов?
А вот герой Акунина находит. И не сто, а целый чемодан долларов. И не где-нибудь , а в варшавском гетто. Во время Второй Мировой.
И закрывает сюетный ход так же легко.
Гетто отправляют в немецкие печи...и трезориум , естественно, туда же. И Данцигер , имеющий возможность остаться, поскольку он не еврей, отказывается и , подобно Янушу Корчаку, едет с ними.
В общем, мастер, как слепая лошадь, ходит по кругу.