Сегодня - день рожднения знаменитого французского писателя и журналиста Александра Дюма.
Сотрудник негламурного журнала «Экспромт» М. Михайлов, набравшись
смелости, вступил с ним в воображаемую беседу.
Предлагаем запись их беседы.
«Надежда – лучший врач из всех, какие мне известны»
Александр Дюма; (фр. Alexandre Dumas; 24 июля 1802, Вилле-Котре –
5 декабря 1870, Пюи) – французский писатель, драматург и журналист. Один из самых читаемых французских авторов, мастер приключенческого романа. Две самые известные его книги – «Граф Монте-Кристо» и «Три мушкетёра» – были написаны в 1844—1845 г г. Под именем Дюма вышло огромное количество исторических романов, в написании которых участвовали литературные подёнщики. Всего за авторством Дюма опубликовано не менее 100 000 страниц. Помимо романов, его перу принадлежат также пьесы, статьи и книги о путешествиях.
Поскольку сын Дюма также носил имя Александр и также был писателем, для предотвращения путаницы при упоминании Дюма-старшего часто добавляют уточнение «-отец» (фр. p;re).
М. – Уважаемый месье Дюма, Ваш соотечественник О. Бальзак писал: «Слава – товар невыгодный. Стоит дорого, сохраняется плохо».
К Вам, как и к автору «Человеческой комедии», это утверждение не относится: Ваши книги и сегодня прочитал и перечитал неоднократно всякий, умеющий читать, от младшего школьника до профессора. А те, кто книг не читает, много раз смотрели фильмы по лучшим Вашим романам с участием самых выдающихся артистов мирового кино. Вы очень много работали, но и в мирских удовольствиях себе не отказывали. Вы, вероятно, были очень счастливым человеком?
А. Д. – Счастье похоже на сказочные дворцы, двери которых стерегут драконы, и необходимо бороться, чтобы овладеть ими.
М. – Если человеку удалось в тяжелой борьбе победить драконов и завладеть этим сокровищем, как его удержать?
А. Д. – Помните, счастье – это куртизанка, обращайтесь с ним, как оно того заслуживает.
М. – У меня нет опыта общения с подобными дамами. Наверное, они не заслуживают особого доверия. То есть, если под счастьем понимать удачное стечение обстоятельств, то можно вспомнить слова американского драматурга У. Мизнера: «Единственное, что можно сказать об удаче с уверенностью – она изменит». А если счастье – состояние души, то, думаю, все дело в нас. Надо уметь находить его в обыденном течении жизни. В отсутствии несчастья, в конце концов.
А. Д. – Как часто проходим мы мимо нашего счастья, не замечая его, не взглянув на него; а если и взглянем, то не узнаем его.
М. – Вы хотите сказать, что счастливый человек не всегда понимает, что он действительно счастлив? И только утраты позволяют, оглянувшись назад, понять, что это и было счастье? Об этом напоминает русская народная пословица: "Что имеем, не храним, потерявши плачем".
А. Д. – В этом мире нет ни счастья, ни несчастья, то и другое постигается лишь в сравнении. Только тот, кто был беспредельно несчастлив, способен испытать беспредельное блаженство. Надо возжаждать смерти, чтобы понять, как хороша жизнь.
М. – Есть мнение, что беды даны нам в назидание и поучение. Например,
Б. Дизраэли писал: «Нет лучшего учителя, чем несчастье». Вы с ним согласны?
А. Д. – Только несчастье раскрывает тайные богатства человеческого ума;
для того, чтобы порох дал взрыв, его надо сжать.
М. – Думаю, это – не наш выбор, ведь обучение в столь суровой школе надо как-то пережить. Особенно, если этих «тайных богатств» не так уж много.
А. Д. – От всякой беды есть два лекарства – время и молчание.
М. – Вполне понятно, что время – лучший лекарь, а вот молчание? Многие готовы жаловаться всем подряд на свою горькую участь и требовать участия.
А. Д. – Молчание – это последняя радость несчастных; не выдавайте никому своей скорби. Любопытные пьют наши слезы, как мухи пьют кровь раненой лани.
М. – Недруги, тайные и явные, действительно торжествуют, глядя на наши беды.
Но есть же у любого человека свой близкий круг. Разве не естественно ждать утешения от родных и друзей?
А. Д. – В великой печали человек не нуждается ни в утешении, ни в свидетелях.
М. – Может быть и так. Но близкие должны же как-то проявить сочувствие, поддержку своему другу. «Щадить, прощать, утешать – вот вся наука любви» – это формулировка Вашего соотечественника А. Франса.
А. Д. – Люди, которые никогда ни о чем не спрашивают, самые лучшие утешители.
М. – А может человек сам справится с горем?
А. Д. – Большая скорбь – состояние ненормальное, поэтому человек стремится стряхнуть с себя этот гнет возможно скорее.
М. – А Вам самому это быстро удавалось?
А. Д. – В жизненном крушении, – ибо жизнь это вечное крушение наших надежд, – я просто выбрасываю за борт ненужный балласт.
М. – Это мудро. Вы действуете решительно и не нуждаетесь в советах.
А. Д. – Обычно люди обращаются за советом только для того, чтобы не следовать ему, а если кто-нибудь и следует совету, то только для того, чтобы было кого упрекнуть впоследствии.
М. – Да, порой приходится раскаиваться, что не промолчал, когда у тебя просили совета. А бывает, что в трудной ситуации человеку приходит на помощь счастливый случай.
А. Д. – Случайность – запасной фонд Господа Бога.
М. – Можно сказать, что иногда нас спасает чудо?
А. Д. – Что такое чудо? То, чего мы не понимаем.
В этом мире необъяснимые вещи встречаются на каждом шагу.
М. – Многое мы не понимаем просто потому, что не владеем полнотой информации.
Но, конечно, в реальной жизни приходится не рассчитывать на чудо, а обращаться за помощью к людям. Правда, потом приходит час расплаты.
А. Д. – Никогда не бываешь в расчете с теми, кто нам помог. Когда денежный долг возвращен, остается долг благодарности.
М. – Есть долги еще более серьезные, чем денежные. Например, вам спасли честь или даже жизнь.
А. Д. – Бывают услуги настолько большие, что рассчитаться за них можно только неблагодарностью.
М. – Неужели? Разве за добро нельзя отплатить добром?
А. Д. – Спасти человека, избавить отца от мучений, а женщину от слёз – вовсе не доброе дело, это человеческий долг.
М. – Встречаются люди, которые не только не считают это долгом, а напротив, не брезгуют ничем ради своей выгоды. Они всегда готовы к предательству. Если вам или вашим близким причинили зло, вы готовы возлюбить своих врагов?
А. Д. – Всех я люблю так, как Господь велит нам любить своих ближних, – христианской любовью; но ненавижу я от всей души только некоторых.
М. – Ненависть стремится к мести?
А. Д. – Тот, кто мстит, иногда жалеет о совершенном, тот, кто прощает, никогда не жалеет об этом.
М. – Простить – значит забыть обиды?
А. Д. – Душевные раны не зримы, но они никогда не закрываются; всегда мучительные, всегда кровоточащие, они вечно остаются развернутыми в глубинах человеческой души.
М. – От душевной боли нас спасает дружеское общение. У Вас было много друзей?
А. Д. – Друзей не может быть слишком много.
М. – «Зато любовь красавиц нежных надежней дружбы и родства», – писал
А. С. Пушкин, имея причины сомневаться в преданности некоторых родных и друзей. Далеко не все мудрецы могли бы с ним согласиться. Чем, по Вашему мнению, дружба отличается от любви?
А. Д. – Дружба – это звезда, а любовь только свечка. Вы мне возразите, что бывают различные сорта свечей, и среди этих сортов бывают и приятные: например, розовые, возьмем розовые… они лучше, но хотя бы и розовая, все равно – она сгорает, а звезда блистает вечно.
М. – Возможно, настоящая дружба сравнима со звездой, но не так часто встречается.
Недаром великий философ Артур Шопенгауэр писал: „Истинная дружба – одна из тех вещей, о которых, как о гигантских морских змеях, неизвестно, являются ли они вымышленными или где-то существуют“. А в обычных приятельских отношениях люди не всегда даже уважают друг друга. Как добиться если не симпатии, то хотя бы уважения окружающих?
А. Д. – Показывай, что уважаешь себя, – и тебя будут уважать.
М. – Однако даже это не спасает от чужой недоброжелательности: часто люди
стремятся всячески унизить других, чтобы доминировать в отношениях.
А. Д. – Люди всегда так – по самолюбию ближнего готовы бить топором, а когда их собственное самолюбие уколют иголкой, они вопят.
М. – Неужели при этом они не понимают, что отталкивают друзей и знакомых, «рубят сук, на котором сидят»?
А. Д. – К сожалению, на этом свете каждый имеет свою точку зрения, мешающую ему видеть точку зрения другого.
М. – То есть, люди не понимают и не хотят понимать друг друга. Как жить в этом мире?
А. Д. – Никогда не следует быть исключением. Если живешь среди сумасшедших, надо и самому научиться быть безумным.
М. – Если не быть, то хоть прикидываться. А Вам не бывало тоскливо жить в таком окружении?
А. Д. – В их обществе я бы умер со скуки, не будь там меня.
М. – Действительно, человек, подобный Вам, сам себе – общество. Ведь Вы
путешествовали во времени, написав много исторических романов.
Надо ли быть для этого профессиональным историком?
А. Д. – Историк – властелин минувших эпох.
М. – Вы не считаете историю точной наукой?
А. Д. – История подобна гвоздю, на который можно повесить все, что угодно.
М. – Глядя из XIX века на людей и события прошлого, считаете ли Вы, что человечество становится гуманнее или, напротив, совсем испортилось?
А. Д. – Цивилизация сообщила нам искусственные потребности, пороки и желания, которые иногда заглушают в нас доброе начало и приводят ко злу.
М. – Насчет искусственных потребностей – возможно, а пороки и желания,
мне кажется, не изменились от времен Адама. Особенно стремление к доминированию и тяга к власти. Взять, например, политиков: на что только люди не способны, чтобы пробиться наверх.
А. Д. – В политике нет людей, а есть идеи; нет чувств, а есть интересы. В политике не убивают человека, а устраняют препятствие, только и всего.
М. – При столкновении с людской подлостью и предательством Вы не впадали в депрессию? Вам не хотелось отвернуться от такого несправедливого и злого мира?
А. Д. – Мир – это гостиная, из которой надо уметь уйти учтиво и прилично, раскланявшись со всеми и заплатив свои карточные долги.
М. – Для этого надо обладать сильным характером и мужеством.
А. Д. – Слабые духом всегда всё видят через траурную вуаль; душа сама создает свои горизонты.
М. – А что бы Вы посоветовали этим несчастным?
А. Д. – Надежда – лучший врач из всех, какие мне известны.
М. – Спасибо, уважаемый мэтр, за столь интересную и поучительную беседу.
Вы прожили яркую и плодотворную жизнь. Что Вы скажете на прощание
нам, живущим в XXI веке?
А. Д. – Вся человеческая мудрость заключается в двух словах: ждать и надеяться!
На этой оптимистической фразе закончилась наша беседа с замечательным писателем и веселым человеком…