Отступала, уходила зима лютая, снежная. Днем солнышко все дольше задерживается на небосклоне, стараясь отогреть продрогшую за зиму землю. По оврагам да по склонам побежали, запели, зазвенели хрустальными голосами ручейки. Проселочная дорога в дневное время превращалась в холодную снежную кашу.
Пришла в деревню весна и взбодрила и старого, и малого.
Раннее утро. Ночной мороз превратил дорогу в каток, который и собрал спозаранку деревенскую ребятню. С беззаботным смехом бегают детки наперегонки, а взрослые, глядя на них, улыбаются, вспоминая, как в детстве по вечерам они дружно накидывали снег в огромную кучу, поливали ее водой, чтобы за ночь мороз превратил их нехитрое творение в ледяную горку.
- Мамань! Смотри! Смотри! Мы сейчас Машкарыных хлопцев враз обгоним! - звонко кричали Нилины сыновья.
Нила наблюдала за веселыми детскими соревнованиями из-за плетня.
Эта высокая светловолосая добродушная женщина была хорошей женой, заботливой матерью.
- Бог в помощь, Евдокия! - приветствовала Нила соседку, которая на коромысле несла домой два ведра воды.
- Спасибо, соседушка! Нихай Господь и вам помогает! Нила, как здоровьице?
- Да, Слава Богу! Евдокия, ты б вечерком зашла до нас. А то хотела детвору искупать! Да, вот мне самой совсем тяжело! Боюсь, не справлюсь.
- А мужик-то твой, Никита, где?
- Да, еще учера ушел в Слоновку на подработки. А я вот теперича одна с детьми. Тяжеловато, умариваюсь с ними.
- Нила?! Да, як же ш вы так?! - запричитала Евдокия. - Тебе же рожать не седня-завтра, а ты себя не жалеешь? Погодь! Зараз подуправлюсь и приду!
- Ага! Приди, милая! Приди! - перевела дух соседка.
Евдокия решительно направилась к своему дому, ускоряя шаг, вбежала в хату и с порога закричала:
- Лука! Чуешь, Лука? Нила-то наша совсем тяжелая. Сейчас она с детьми дома совсем одна.
- А шо, хозяина еще нема со Слоновки?
- Нема его! Лука, я думаю, заночувати у Нилы. А то чует моя душенька, что уже совсем близки сроки. Вы уж тут без меня справляйтесь... Еда в печи!- волновалась Евдокия, собирая в узел необходимые вещи.
- Правильно решила! - поддержал муж. - С хозяйством справимся! Чай не маленькие!
- Ну, и слава Богу! Слава Богу!
Евдокия была опытной повитухой. Видно, сам Бог благословил ее на это важное дело, дав ей здоровых сыновей, дружную семью и добрую душу. Она знала и соблюдала все правила, связанные с этим обрядом.
Вот и на этот раз, памятуя о том, что о начале родов не должны знать посторонние люди, чтобы избежать «сглаза», Евдокия прошла в дом Нилы вечером, избегая встреч с соседями. И все эти предосторожности не случайны, ведь чем больше людей знает о родах, тем дольше будет мучиться роженица.
Со свежего воздуха Евдокию словно придавил сырой и тяжелый запах в избе Никиты и Нилы. Сама хозяйка стояла у печи и что-то стряпала. На лежанке сидел трехлетний Ванюшка. С печки на гостью смотрели еще четыре пары любопытных детских глаз.
- Сидай, Евдокия! - предложила Нила, указывая на сундук и убирая с него детскую одежду.
Евдокия участливо смотрела на беременную женщину, на детишек и на потемневшие от копоти стены и потолок.
- К Пасхе вот хочу побелить, да не знаю, получится ли. Рожать ведь скоро! - волновалась хозяйка.
Евдокия без лишних рассуждений взялась за дело: решительно поставила на припечек огромный чугун, ведрами натаскала снега, наполнив им чугун доверху, и отправила его в раскаленную печь:
- Нехай вода греется!
Подвинула к печи деревянную шайку, опустила в нее припасенный охапок сена, залила его горячей водой, и изба задышала ароматным духом июньского разнотравья.
- Ай! Да сенцо! Хоть в самоваре заваривай! - улыбнулась Евдокия, добавляя в шайку прохладной воды.
- А ну-ка, хлопчики! - весело скомандовала она. - Слазьте с печи! И по одному до мене шагом марш!
Детвора с удивлением заглядывала в шайку. Им было интересно наблюдать, как воспрянувшие от теплоты луговые цветы один за другим всплывают на поверхность воды.
- Смотрите! - закричал Ванюша. - Вот ромашка!
- А вот маленькая ягодка среди листиков. - прошептал Сережа.
- И васильки, и зверобой с душицей! Все для вас, хлопчики! - улыбалась Евдокия, усаживая деток в широкую шайку.
Намытые, розовощекие ребятишки вскоре дружно посапывали на печи.
- Давай, Нила, я и тебя обмою.
- Да, что ты, милая! Я уж сама. Спасибо, Евдокиюшка! Дай Бог тебе здоровья!
Пидсобыла ты мне.
Нила доверчиво смотрела на свою соседку, а та в этот момент почувствовала, что сейчас она для Нилы - самый близкий и родной человек.
- Останусь у вас до приезда Никиты! - объявила Евдокия. – А сейчас пойду баню истоплю, пусть она будет в полной готовности к родам.
Чтобы роды были легкими, помещение должно быть чистым. Она начистила добела деревянные стены и пол бани, и пропарила их.
Когда повитуха вернулась в избу, то сразу же поняла, что все приготовления были сделаны вовремя.
- Евдокия! Помоги! - протянула к ней руки Нила.
- Потерпи, милая, потерпи! С Божьей помощью управимся! – ласково успокаивала она роженицу.
Как и положено, перед началом родов Евдокия быстро зажгла перед святыми иконами крещенские свечи, затем, накинула на роженицу теплую одежду, провела в баню.
На устланный сеном пол, постелила чистую холщовую ткань и помогла Ниле опуститься на пол:
- Присядь, милая.
Читая молитву, умыла ее святой водой, а затем, чтобы материнское тело лучше раскрылось и выпустило дитя, расплела волосы женщине, развязала все узелки на ее одежде, открыла все сундуки, ящики, все крышки и все замки.
Нила постанывала от боли, но уверенные четкие действия Евдокии успокаивали ее и придавали сил.
Так повитуха и в этот раз спокойно и без лишней суеты провела этот веками выверенный ритуал с твердой уверенностью в успехе.
И вот уже Евдокия, перерезав пуповину, перевязывает ее материнским волосом. А затем умело встряхивает младенца и похлопывает его, погружая то в холодную, то в горячую воду. Он некоторое время молчит…
Наконец, слабый вздох, а за ним хриплый первый крик.
- Девочка! Да такая красивая! - радостно бормочет Евдокия. – Жива... жива...
Уложив младенца на подушку, Евдокия быстро обмыла уставшую Нилу.
А младенец в это время кричит все громче и настойчивее, словно возвещает всему Миру о своём рождении. Повитуха бережно взяла его и приложила к материнской груди.
- Мария... Доченька! Слава тебе, Господи! - облегченно прошептала Нила, прижимая к себе теплый родной комочек.
Продолжение тут http://proza.ru/2020/02/01/369