Шли долго, дорога шла вниз, так что идти было легко. Из-за того, что солнца уже неделю не видно из-за темных туч, вечер и ночь наступают раньше обычного.
– Не пора ли нам подумать о ночлеге? – первой спросила Мэри.
– Да, – нехотя согласился с ней Ахмет, – не похоже, чтобы мы сегодня дошли до океана. Где ночевать будем?
Поскольку земля по-прежнему очень мокрая от паводка, а невдалеке растет лес, все снова решили ночевать на деревьях. Андрей остановился под деревом ногоплодника, поднял голову вверх и стал рассматривать ветки. Виктор увидел это и решил пошутить.
– Сынок, араукария здесь не растет!
– А при чем здесь араукария? – заинтересовался Стив.
– Понимаете, – уже грустно сказал Виктор, – несколько наших знакомых путешествовали по Центральной Америке, но не знали о местной флоре практически ничего. Так сказать, учились по ходу. И однажды устроились на ночлег прямо под араукарией, а у нее плоды до 40 кг! При падении они развивают усилие до одной тонны. Ночью десяток плодов упали с дерева. Одному нашему знакомому прямо на голову, двоим другим на грудь, спину. Все трое погибли на месте.
– Вот это да, – ахнул профессор. – Как это у вас говорят? Царствие им небесное и вечная память, пусть пухом будет земля.
– Ладно, – тряхнул головой Виктор, – пора обустраивать свое гнездышко, а то ночь не за горами.
Работали быстро и к сумеркам все успели устроить себе платформы из жердей и веток. Виктор искусно смастерил навес из тента от дождя и ветра. Под ним к тому же еще и теплее.
Еще днем коллективно решили, поскольку существует реальная угроза нападения диких котов, что несколько человек по очереди будут дежурить всю ночь. Нанесли много хвороста и вокруг деревьев разложили их кучами, чтобы при угрозе нападения диких котов, разжечь костры и выиграть время.
– Вера, а Вера, – позвал Андрей, – ты кем сейчас себя чувствуешь?
– Даже не знаю, – пожала плечиками Вера.
– А я себя чувствую обезьяной!
– Андрюш, – улыбается Вера, – а ты мясо, с чем любишь есть?
– С мясом.
– Фу! Дикарь! – смеется Вера.
Все поужинали остатками собачатины, и легли спать сытые и довольные. Многие уснули сразу, так как перед этим почти не спали, а за день устали морально и физически.
Виктор поминутно открывал глаза, чутко вслушиваясь в звуки ночи. Он уже засыпал, когда услышал какой-то непонятный крик.
– Профессор, что это за крики? – громко спросил Виктор, приподнявшись на локоть, и настороженно всматриваясь в темноту.
– Это самец киви защищает свою территорию, – зевая, ответил Стив. – Весна пришла.
– Надо же, – подивился Виктор, – прямо как млекопитающее!
– Знаете, Виктор, – продолжил Стив, – самец киви сам высиживает яйца, да. Целых 70 дней, представляете?
– Завтра, Стив, завтра, расскажете про киви. Спокойной ночи.
Ночь прошла спокойно, ничего тревожного не случилось. Виктор несколько раз просыпался, но услышав, как внизу вполголоса спокойно переговаривались дежурные, снова засыпал.
Утро началось с беды. Только-только начало светать, люди стали просыпаться, как крайние четыре дерева упали. Мало того, что водой сильно размыло землю, так еще и сильный ветер привели к тому, что корневая система этих деревьев не выдержала, и деревья упали.
На одном из них ночевали два человека. Оба погибли из-за переломов позвоночников и травм головы.
Все деревья были покрыты инеем, поэтому были скользкие. Спускаясь вниз с дерева, Ахмет сорвался и сильно разбил голову.
– Ну, сколько можно? – протянул к небу руки Ахмет. – О, Аллах, за что?
– Прямо заколдованный круг какой-то, – проворчал Гюнтер, – знать бы еще, как его разорвать.
Но никто не ответил на его стенания. Изнуренные, выпавшими на их долю, испытаниями, люди старались сохранять мужество. К Самининым подошел Гарланд Аркур.
– Извините, вы не видели Мэри?
– Нет, а что?
– У нее есть аптечка.
– У нас тоже есть аптечка. А что у вас?
– Да вот, сильно руки поцарапал, когда спускался с дерева.
И лорд протянул свои действительно сильно поцарапанные руки. Кроме свежих царапин на них были довольно глубоки трещинки и мелкие раны.
– Ого! – невольно вырвалось у Надежды. – А почему вы раньше не обращались за помощью? Через такие трещины и заражение крови можно заработать. Присаживайтесь, это надолго.
Лорд послушно присел на ствол поваленного дерева и стал ждать. Надежда достала флакон с разведенной таблеткой пергидроля и промыла все ранки и царапины на руках Аркура. Виктор тем временем достал бутылочку клея «БФ-6» и протянул его жене. Когда Надя стала мазать ранки и трещины клеем, лорд удивился:
– Вы меня извините, у меня нет причин не доверять вам, но зачем вы мне мажете руки клеем? Разве от него не будет хуже?
– Не будет. Даже напротив, он хорошо заживляет раны. Вот увидите!
На двух пальцах у Гарланда были особенно глубокие царапины, поэтому Надежда после нанесения лекарства, надела на эти пальцы резиновые напальчечники.
– Постарайтесь хотя бы сегодня ничего не делать, поберегите руки. Вечером снова приходите на перевязку.
– Благодарю вас, – с достоинством поклонился лорд и ушел.
День снова выдался пасмурный. Виктор засмотрелся на горизонт.
– О чем задумался, дорогой? – коснулась плеча мужа Надежда.
– Представляешь, всякая мистика в голову лезет. То, что с нами происходит, не поддается никакому объяснению. Из головы у меня не выходит одна и та же мысль, неужели наш рейс действительно проклятый?
– Брось. Это просто суеверия, а здесь, как говорил Стив, стечение обстоятельств. Ничего сверхъестественного здесь не происходит.
К ним подошел сам профессор.
– Обо мне судачите?
– Ну, не то, чтобы. Скорее, цитируем вас!
– Знаете, а я думал, что так не бывает. Был уверен, что нам придется побыть здесь день, два, не больше.
– Мы тоже надеялись на это.
– Действительно, проклятый какой-то рейс нам выпал. Впрочем, я уверен, что мы выстоим.
Тут подошла Мэри.
– Надежда, извините, у вас не найдется лишнего бинта? Нужно Ахмету голову перевязать. А то я все, что у меня, было, потратила на оцарапанные руки Гюнтера.
– Еще есть. Давайте, Мэри, я сама ему голову обработаю и перебинтую.
– Пойдемте, вместе? – предложила Мэри и ласково улыбнулась.
Когда они заканчивали перевязку, Гюнтер, не скрывая своего недовольства, громогласно спросил:
– Ну и долго мы еще будем здесь торчать? Чего мы здесь дожидаемся? Смерти? Пора идти!
Мэри выпрямилась и с нескрываемым презрением осадила его:
– Вы куда-то торопитесь? Так идите!
– И действительно, – поддержал ее Виктор, – разве вас кто-то здесь держит силой?
Гюнтер немного оробел и растерялся. Впрочем, его замешательство длилось недолго.
– А вы разве не идете? – в голосе Гюнтера слышатся разочарование и протест.
– Не сейчас. Нам ничего не угрожает, поэтому на этот раз мы похороним погибших, как полагается.
После того, как мертвых похоронили, Мэри снова разделила и раздала деньги умерших. Только после этого пассажиры отправились в дальнейший путь. Гюнтер сам никуда не пошел. Он выбрал место в середине колонны и пошел вместе со всеми.
– О чем думаешь, доченька, – поинтересовалась Надежда, видя, что Вера о чем-то задумалась.
– О том, что мы стали еще богаче.
– Если бы была возможность, ты бы уже что-нибудь купила, да?
– Не совсем. Мне не хватает здесь музыки и мороженого. А так я согласна с Андреем, жить можно!
Виктор улыбнулся.
– На счет музыки – мы можем сами спеть что-нибудь. Помню, в армии во время маршей песня нам здорово помогала. Сразу и усталость отступала, и боль от стертых ног убавлялась.
– Что будем петь? – загорелась Надежда.
И изумляя иностранцев, семья Самининых запела:
– Пусть бегут неуклюже, пешеходы по лужам…
– Нет, эти русские точно какие-то чокнутые, – покрутил пальцем у виска Гюнтер, – вы только посмотрите, им еще петь хочется.
Стив сразу заступился за Самининых.
– Просто, в отличие от вас, они отличаются благоразумием и великолепной выдержкой, твердыми характерами и оптимизмом. То, что они не такие, как вы, не означает, что они хуже вас. Скорее наоборот, это вам следовало бы поучиться у них.
Гюнтер и другие пассажиры надолго замолчали, над чем-то размышляя. Через несколько минут размышлений Ахмет сказал:
– Профессор прав. Многие из нас опустили руки, просто ждали помощи. Можно сказать, сами отказались от борьбы за свое выживание. А эти русские с самого начала проявляли инициативу, боролись с проблемами, поддерживали друг друга и нас тоже.
–Точно, – поддакнул Курт, – кое-кто тут еще и истерики закатывал и мешал другим. А ведь им не легче, чем нам. Наверное, даже труднее, ведь с ними их дети.
– Надо было им своих детей дома оставить, – недобро сказал Гюнтер.
– Если бы они знали, что их здесь ждет, они бы, наверное, и сами сюда не прилетели, – усмехнулся Стив.
После этих слов разговор прекратился.