Под утро все уцелевшие пассажиры проснулись в одночасье от чрезвычайно громких, трубных звуков. Исходят они прямо с неба, хотя похожи на то, будто по земле волокут огромный корабль.
Все вышли из своих пещер и стали прислушиваться. Сомнений никаких нет, странные звуки доносятся прямо с неба!
– Почему за нами никто не прилетает? – закричал не своим голосом Гюнтер.
– Только этого нам еще не хватает. Это что, – растерянно спросил итальянец Пауло, – наступает конец света?
– Нет, – ответил Виктор, – такое случается регулярно по всей планете. Правда, насколько я знаю, объяснения этому еще не нашли.
Стив взял Виктора под руку и отвел в сторону.
– Вы точно это знаете? Ну, слава богу, а то я уже, было, решил, что неправильно оценил размах стихии. И тоже стал думать, что это уже конец света.
По темному небу над островом пролетел горящий болид, осветив ночное небо. Люди провожали его взглядом, когда прямо в них на большой скорости врезался метеорит. Два человека упали замертво.
– Нет, – со страдальческим видом произнес Пауло, – я так больше не могу. Мы здесь все погибнем. Давайте уже что-нибудь делать!
– Я тоже считаю, что нам надлежит предпринять какие-то решительные шаги, – поддержал итальянца немец по имени Курт Нойманн.
Видно, что многие пассажиры совсем пали духом.
– Что вы предлагаете? – спросила Мэри.
– Пойдем все на берег. Может, там нас увидят моряки или рыбаки?
Многие люди согласно заулыбались, так как предложение Пауло породило новую надежду.
– Здесь мы как в аду. Здесь все против нас. Все развивается по самому плохому сценарию. Хуже уже и быть не может.
– Ну, отчего же не может? – рассудительно сказал Стив. – Могло быть и хуже. Например, если бы сюда ветром принесло вулканический пепел, и он засыпал питьевую воду.
– Да уж, – крякнул итальянец.
– Хорошо еще то, что здесь нет песчаных бурь, – поддакнула Мэри, и Пауло снова согласился. – В общем, нужно надеяться. Кто не надеется, тот не живет. Нам нельзя сдаваться.
Все пассажиры снова с ней охотно согласились.
– Так что, – взял инициативу в свои руки Виктор, – решаем идти на побережье? Все согласны?
Всем так надоело пребывание в пещерах, и так нравилась мысль, что на берегу их заметят и спасут, что все единодушно поддержали идею Пауло.
– В самолете я сидел у правого борта и видел часть северного и западного берега острова. Никаких намеков на присутствие людей я не заметил. Кто-нибудь из вас сидел у левого борта? Может, кто-то из вас заметил, на восточном берегу острова есть поселения?
Стив вопросительно смотрит на пассажиров. – Есть! Я видела, там точно есть поселок! Прямо на берегу, – оживилась и стала рассказывать пожилая англичанка, – я точно видела красные крыши домиков! Только они не в начале острова, а ближе к южному берегу.
Все вдохновились и решили сегодня же идти на восточное побережье.
– Раньше надо было идти, – ворчит Гюнтер, как всегда недовольный и злой, – может, уже дома были бы. И людей бы выжило больше.
Все разошлись по своим пещерам, собираться в дорогу. Вещей было немного, поэтому сборы заняли немного времени. Когда все пассажиры собрались у подножья горы, Мэри сказала:
– Мне кажется, правильно будет решить вопрос с деньгами.
– С какими еще деньгами? – удивились пассажиры, так как не все знали, что в багаже нашелся баул с деньгами.
Бортпроводница ввела всех в курс дела.
– В сумке пять миллионов американских долларов. Согласитесь, это большая сумма и оставлять деньги здесь не совсем умно.
– Что же вы предлагаете?
– Насколько я понимаю, никто из нас, не признал деньги своими, так? Значит, мы можем поделить деньги между собой. И каждый понесет свою долю. Что скажете?
Большинством голосов решили, что именно так и следует поступить. Выжило восемьдесят человек, так что на каждого пришлось по 62500 долларов. Семье Самининых досталось сразу четверть миллиона долларов. Они были просто потрясены такой суммой.
– Витя, дети, мы ведь теперь даже новую квартиру можем купить! – радовалась Надежда.
– И на следующее лето снова сможем прилететь в Новую Зеландию, – мечтательно добавил Андрей.
Однако пока все были заняты подготовкой к переходу, на острове поднялся такой густой туман, что идти куда-то стало просто невозможно. Поэтому поход решили перенести на завтра.
Всех, кроме одной пожилой англичанки Ванессы Герберт это расстроило. У нее, этой англичанки было очень высокой давление, сильно болела голова, а таблеток нет. Так что она даже порадовалась, что никто никуда не пошел, так как боялась, что ее оставят одну.
Поскольку делать было нечего. Виктор с детьми пошли посмотреть на тектонический разлом, в который провалился самолет. Огромное количество холодной воды остудило лаву, и поверх нее образовалась корка. Глубина разлома была такая, что в него легко бы поместился девятиэтажный дом.
– Однако, – крякнул Виктор.
Если бы нужно было идти на север, это было бы решительно невозможно, так как через разлом перебраться просто невозможно.
– Мое почтение. Извините, – подошел к Самининым Ахмет, – у вас не найдется два полиэтиленовых пакета? У меня обувь протекает, хочу завтра надеть на носки пакеты. Пакеты у Самининых были, и они охотно поделились ними с Ахметом.
Некоторые пассажиры так переволновались, что не смогли уснуть и всю ночь не сомкнули глаз. Другие уснули перед рассветом.
На следующее утро после нескольких часов сна пассажиры собрались в дорогу. У кого есть пластиковые бутылки, наполнили их питьевой водой. Туман стал редеть, и видимость уже была в районе ста метров. В общем, коллективно решили, что идти можно.
Саминины, Стив и Мэри позавтракали супом из крыс и бубликами, так что настроение у них было лучше, чем у многих других. Большинство пассажиров шли без завтрака, так как раздобыть еду удавалось далеко не всегда.
Саминины почистили зубы веточками с разжеванными кончиками смесью размельченной древесной золы с солью. Потом они пополоскали ротовые полости отваром из сосновой хвои. И только закончив с гигиеническими процедурами, семья Самининых, Стив и Мэри отправились в путь.
На месте их бывшей стоянки осталась стрелка-указатель из белого камня, указывающая, в каком направлении двинулись пассажиры.
Отойдя метров на триста, Виктор оглянулся назад. У скалы, в пещерах которой они жили, раскинулось кладбище. Виктор в последний раз посмотрел на десятки могильных холмиков с одинаковыми деревянными крестами из связанных жердей. На поперечных жердочках губной помадой или маркерами были написаны фамилии и имена погибших пассажиров.
– Не сезон, – рассеянно сказал Стив.
– Профессор, это вы про бананы, ананасы и манго?
– Не только. Знаете, в экстремальных условиях змеи, ящерицы, кузнечики это тоже еда. Однако, не сезон. Впрочем, змеи в Новой Зеландии не водятся.
– А вы ели кузнечиков?
– Приходилось. Да. Как-то нам в экспедицию из-за непогоды не доставили пищу, так мы перебивались подножным кормом. Берешь большую, густую ветку и бьешь этих самых кузнечиков.
– Стив, прекращайте. Голодные люди станут только злее от ваших гастрономических воспоминаний.
– Все, молчу, молчу! Эх, жаль, не додумался я с утра пораньше встать и искупаться. Кто знает, когда мы теперь сможем помыться, да еще и в теплой воде?
Шли медленно, так как местность была сильно пересеченная, а у нескольких пассажиров сломаны ноги. Им по очереди помогают идти другие пассажиры.
Людям приходится часто останавливаться, чтобы отдохнуть. День обещает быть тяжелым и полным неведомых опасностей. Почти все молчали, и тишину периодически нарушал только надрывный кашель Гюнтера.
Через час пути решили устроить привал. Остановились у высокой, почти отвесной скалы, так как она защищала от порывов холодного ветра. Виктор пошел дальше, чтобы осмотреться. Когда он вернулся, все что-то оживленно обсуждали.
– Что за шум, а драки нет? – спросил Виктор, посмеиваясь.
Спросил и тут же осекся, заметив, что у скалы возвышается груда камней, из-под которых выглядывают чьи-то ноги в грязных ботинках.
– Как это? – снял шапку Виктор.
– Да как-то так быстро, что мы и опомниться не успели, – начала рассказывать Надя, – сначала камнепад, а потом от скалы оторвался огромный валун и упал прямо на людей. Под этими камнями осталось три человека.
– Четыре, – поправил Надежду Стив, – один человек взобрался на эту скалу, и от его веса она обвалилась.
– Мы думаем, что валун этот оторвался от скалы еще во время землетрясения. И надо же было ему упасть именно сейчас, – вздохнула Мэри. – И впрямь какой-то проклятый рейс.
Еще какое-то время все стояли, молча.
– Что делать будем? – нарушил, наконец, неприятную тишину Виктор.
– По-хорошему, надо бы похоронить, – отозвался Стив. – Только больно уж велики камни. Можем, и не справиться, а сил у людей и так мало. Предлагаю просто заложить камнями тела и на этом пока все.
– Мы им уже ничем не поможем, – горячо поддержал профессора Гюнтер.
– Нет, так нельзя, – горячо запротестовала Мэри, – мы должны предать их останки земле! Мы столько пережили вместе, так неужели они не заслужили право быть похороненными по-человечески?
Большинство людей сначала были на стороне Стива, но потом поддались на горячие уговоры Мэри. Однако камни были слишком велики и тяжелы, так что тела из-под них, как ни старались, достать так, и не смогли.
После того, как двое мужчин получили травмы от камней, Мэри, наконец, согласилась, что тела нужно просто завалить камнями. Люди принялись закладывать видимые части людей камнями.
Виктор тоже поднял большой камень причудливой формы и положил его на кисть. На этой кисти он заметил браслет из паракорда. Он тут же вспомнил, как в аэропорту за глаза назвал обладателя этого браслета, диванным выживальщиком. И теперь Виктору стало стыдно за это.
После этого постояли еще немного и направились на восток. Земля местами потрескалась, идти было трудно. Часто приходилось возвращаться назад, чтобы обойти длинные и глубокие трещины в земле. Наконец все устали так, что решили остановиться на привал с ночевкой.
Виктор выбрал место для отдыха своей семьи, а потом пошел с сыном попытать счастья на охоте. Однако сегодня удача им не улыбнулась. Когда Саминины вернулись в лагерь, Виктор обратил внимание на то, что некоторые пассажиры что-то варят в самодельных котелках из обшивки самолета.
– Что они варят? – спросил он у Стива.
– Только не смейтесь. Они варят кору деревьев.
– Что же тут смешного?
– Нет, вы не поняли, они действительно варят не камбий, а кору! Ладно, пойду просвещать их на счет употребления в пищу камбия.