Глава 7. Константин
Когда Денис заснул, Нина, слушая его успокоившееся размеренное дыхание, поняла, что впервые в своей короткой жизни она почувствовала силу непривычного притяжения к этому мужскому телу, которое в ночном огненном шквале необыкновенной нежности и требовательности вывернуло наизнанку ее собственное представление о возможностях женщины. И ей не было стыдно сознавать, что в следующий раз она сама будет своими усилиями требовать еще большего откровения от его рук и губ, даже провоцируя на полную отдачу всех его сил ради ее удовольствия.
Но все это будет потом, когда оба поймут в разлуке, что неистовость никуда не испарилась, что воспоминания о близости их горячих тел в этом ночном беспределе чувств, жгут сердца даже на расстоянии. И невозможно заменить теперь друг друга, размениваясь на близость с другими, чтобы утолить жажду любви.
Ей нужно было, действительно, испариться из этой странной квартиры, чтобы в утреннем свете загорающегося дня не почувствовать даже микрона внезапного разочарования и сожаления о прошедшей ночи со стороны Дениса. Если бы ночь длилась вечно, она бы никуда не рвалась, потому что в ночи она была повелительницей этого яркого мужчины. А день захлестнет своей прозой приготовления завтрака, поездкой в банк, продолжением начавшейся уборки в квартире. А потом опять будет, возможно, яркий сексуальный всплеск в ночной тиши, но в нем погаснут какие-то искорки новизны и непредсказуемости, являя начало зарождающейся привычки.
Нина, как кошка, не слышно, на цыпочках вернулась в зал, оделась второпях, схватила не разобранную спортивную сумку, и уже на лестничной площадке вдруг сообразила, что ее скомканная ночная рубашка осталась в виде вещественного доказательства ее распущенности на диване Дениса. Но возвращаться не стала.
На пустынном проспекте просыпающегося города удачно выхватила городское такси, а на Московском вокзале взяла билет на отправляющийся через пятнадцать минут скорый поезд. И в пустом купе, укачавшись на мягкой постели под теплым одеялом, вдруг представила, как волна выплеснувшейся в ее лоно горячей жидкости мужчины, даст толчок к жизни их общему продолжению. И она родит этого малыша, и будет любить его и воспитывать, ни о чем не сожалея.
Проснувшись через три часа, увидела пять пропущенных звонков от Дениса, но мелькающий пейзаж за окнами стремительного экспресса сразу отодвинул все наплывающие сомнения. Собственные деньги, истраченные на поездку, не подкрепленные из свалившегося на нее по наследству банковского счета, катастрофически растаяли после оплаты за гостиницу, а впереди ждали часы, проведенные на Павелецком вокзале столицы, и полные сутки в поезде. От голодной смерти она, конечно, не умрет, но строгий режим экономии пора было вводить.
И огромное преимущество поезда перед самолетом — масса времени на чтение. Начатый дневник Ирины Александровны терпеливо ждал ее внимания. И вдруг в уже набравшем скорость мчавшемся на юг поезде ночью наступило очередное разочарование — волнения и пылкий любовный контакт нарушили сроки месячного цикла, и все будущие надежды на вдруг замаячившую беременность бесследно улетучились. Может быть, и свалившееся наследство — просто мираж?
А реальностью осталась толстая тетрадь в сиреневой плотной обложке, которая вдруг привычно распахнулась где-то посередине. С приклеенной цветной фотографии на Нину пристально, из-под низких надбровных дуг смотрели выразительные, карие глаза, а их хозяин привычно щурился, когда улыбался. Это был Константин.
И сразу растаяло представление о каком-то одержимом, помешанном на бесноватой идее погони за призраками, потому что круглолицый, улыбчивый, худощавый юноша с высоким, слегка лысоватым лбом, оттопыренными ушами так мило улыбался, что приоткрытый рот открывал ряд прекрасных верхних зубов, а ямочку на подбородке хотелось потрогать пальцами. Он должен был нравиться девушкам, увлекая их в современных быстрых танцах на самую середину танцплощадки.
Если честно, раскрыв тетрадь, Нина планировала узнать что-нибудь о Денисе. Ведь кроме его краткого рассказа об учебе в местном университете на историческом факультете, знании нескольких иностранных языков и о преподавании во Франции курса «Культура древних славянских народов» она ничего не знала о мужчине, который стал ей так близок за такой короткий отрезок времени их знакомства.
И пришло невольное сожаление, что, будучи детским врачом, в Ирине Александровне пропал нереализованным талант писателя. Нина буквально утонула в ярких подробностях жизни обычной семьи петербургских интеллигентов.
«Наконец-то, я увидела на полотне действующее лицо сна Кости из его, как он выразился, прежней жизни. Это была прекрасная неизвестная девушка из времен средневековья. Но меня, прежде всего, поразили необычно насыщенная яркость красок и заметно возросшее мастерство сына как художника. После увлечения портретными изображениями в карандашном исполнении эта карабкающаяся по отвесному горному склону юная пастушка в обществе коз была так великолепна на фоне величественных гор, убегающих в туманную даль, с огромным корявым дубом среди обломков скал на переднем плане, что любому становилось ясно, что художник болен горами.
На мой вопрос:
-Дорогой сын! Причем тут реинкарнация? - Костя,разгорячившись, спросил:
- А почему, как ты думаешь, милая мамочка, из многих снов именно этот поразил меня настолько, что у меня появилось неистребимое желание все увиденное отразить на картине красками? Потому что это я был этой девочкой в далекие прошлые годы, и в моей душе осталось то прежнее восторженное чувство восхищения горным великолепием!
- Сынок, возможности человека и функции мозга еще не изучены в полной мере настолько, чтобы грянули величайшие открытия или разочарования. Открытие в 1992 году Института мозга человека Российской Академии Наук именно в нашем городе на базе бывшего Центра «Мозг» совершенно не случайно.
Через своих институтских друзей я договорюсь, чтобы ты там прошел обследование».
Костя перебил:
— Ты думаешь, что у меня проблемы с психикой?
— Нет, конечно, успокойся! Людям творческих профессий проще: им игру воображения возможно превратить в талантливое произведение. Я рада, что необычные сны просятся на холст, что ты столько времени проводишь без всякого подталкивания в мастерской! Я хочу, чтобы ты жил полноценной жизнью современного человека».
«Я уговорила тогда Костю пройти необходимые исследования на томографе. Никаких отклонений от существующих норм деятельности головного мозга установить не удалось, что меня безумно обрадовало, потому что зарождающуюся опухоль стали все чаще диагностировать даже в раннем возрасте.
И он тогда промолчал, когда я опять попыталась продолжить свои нравоучения:
— Сынок, Бог не дает нам возможности знать, что было с нами в прошлых жизнях. Только дети что-то видят, но скоро все забывают. Зачем предпринимать какие-то дерзкие попытки залезть в далекие уголки сознания, чтобы извлечь то, что надежно запрятано по чьей-то команде свыше?
Не нужны эти сны, остановки и подглядывание в щелочку прошлых жизней. Мы не знаем и не ведаем, чем встретит нас каждое утро наступающего дня, и каждый счастлив по-своему.
Как тогда Костя был одинок. Он ждал свою неземную любовь, какого-то откровения, подсказки свыше. Когда внезапно умер отец и стали возникать проблемы с деньгами, Костя неожиданно познакомился на творческой выставке известного художника с Денисом.
И этот сноб, в хорошем смысле слова, сразу околдовал моего сына. Мы с мужем, закружившись в карьерном росте, так старательно предохранялись от нежелательной беременности после рождения Кости, что не успели опомниться, когда о детях стало поздно думать.
А Денис мне сразу понравился своей целеустремленностью. «Мысль, желание и действие — главная составляющая в формировании линии будущего» — он с таким умным видом произнес эту фразу при первом знакомстве, что я испугалась слишком напористого молодого человека возле своего неуверенного сына. Но Денис тут же так открыто и удивительно добро улыбнулся, и этот рыжий красавец сразу же покорил мое материнское сердце. Он был всегда гладко выбрит, безукоризненно одет и очень умен. Я стала относиться к нему, как к своему второму сыну. И ни разу он не подвел меня».
Нина опять стала внимательно рассматривать фотографию Кости:
«Где и когда наши с тобой пути современников пересеклись так тесно, что мы оба с Денисом ахнули от фотографической схожести на картине крестьянской девчушки и меня, взрослой женщины? А эта циклическая возможность через некоторое время увидеть почти одинаковые сны из далекого прошлого?».
Соседи по купе, откровенно зевая, готовились к сну, пришлось подчиниться. И, закрыв глаза, стала думать о дочерях, которым так и не успела купить что-нибудь интересное, кроме магнитов на холодильник.
Отключилась от прошлого и не попала в туманное будущее — просто повисла, как полотенце, на крючке в ванной, — кому потребуется, тот и воспользуется. Сравнение с полотенцем успокоило — не все так плохо, если не разучилась подсмеиваться над собой. И укачавшись под перестук колес на убегающих рельсах огромного пространства страны, опять нырнула в глубокие неисследованные лабиринты сна:
«Глубокой ночью в подземелье замка к ней пробралась, подкупив стражника, ее немолодая служанка. Она принесла кувшинчик с молоком и два ломтя свежего черного хлеба. Но все то, что она сообщила, сразу заставило забыть о холоде и голоде, ужасах допросов, которыми ее мучили уже целую неделю после смерти мужа. Ей не дали, несмотря на ее отчаянные мольбы и просьбы, проститься с ним. Не допускали к детям, допытываясь, зачем она отравила владельца замка, кто ей помогал, заставляли покаяться перед крестом.
Беспрестанно крестясь и поминутно оглядываясь, старая женщина шептала почти в ухо:
— Все в округе считают, что ты связалась с нечистой силой, что тебе муж мешал жить с сатаной, и ты его отравила! И неизвестно, от кого у тебя дети, потому что чрево женщины готово выносить только одного ребенка, а ты разродилась двойней и кормишь теперь отродье? Детей увезли в дальний монастырь, чтобы святые отцы определили, кто сын и наследник, а кого надо сжечь на костре. Ты поешь, тебе завтра понадобится много сил: утром тебя повезут в городскую тюрьму, чтобы, применив пытки, выбить из тебя правдивые показания.
Служанка заплакала:
— Все шепчутся, что завтрашний день станет для тебя последним! Ты лучше сразу признайся в убийстве господина, чтобы тебя просто сожгли на костре. Твоя душа от боли и страданий сразу вознесется на небеса, потому что никто из нас не верит в твою связь с дьяволом. Женщины рассказывали, что все пытки у монахов пугающие, но есть одна, которая страшнее прочих, спаси и сохрани, Господь, тебя от этой муки! Женщину раздевают догола и растягивают на кресте так, чтобы развести в стороны руки и ноги. В промежность несчастной вставляют большой стальной конус, что-то вроде воронки. Такое же устройство засовывают в рот так, чтобы острый конец доходил прямо до глотки. Через этот своеобразный коридор инквизиторы могут засунуть в твое тело все, что им только захочется. Они любят пытать водой: снизу и сверху вольют в тело столько воды, что несчастную просто разорвет пополам. Что им еще может взбрести в голову? Например, заменить воду кислотой. Это будет невероятная боль! Бедная девочка! Почему твой муж не может подняться из могилы и спасти тебя от страшной смерти! Но есть еще более жуткое средство, которое инквизиторы приберегают для наиболее опасных преступников: в конусы они засыпают целый мешок насекомых. Пауки, тараканы, жуки, муравьи и прочие гады разъедают половые органы и ротовую полость жертвы, и зачастую проникают внутрь. Если у тебя есть связь с нечистой силой, пусть она сегодня ночью превратит тебя в мышь или лягушку, чтобы ты избавилась завтра от мучений и смерти!
Картины пыток так ясно представились перед глазами пленницы, что она бросилась на колени перед служанкой:
— Попроси стражника, чтобы он выпустил меня попрощаться с могилой моего любимого мужа напоследок. А потом я вернусь в подземелье и буду молиться о спасении своей грешной души до рассвета. Куда может деться из охраняемого замка слабая женщина, у которой отняли ее надежду — детей? Отдай ему вот это золотое кольцо — последний подарок мужа!
И когда ржавая дверь отворилась, она попросила Бога, чтобы ей хватило сил добраться до верхней башни по каменной лестнице в полной темноте, и чтобы ее не схватили. Она выдохнула только, когда вступила на ровную смотровую площадку между двумя башнями, где она всегда дожидалась возвращения мужа из походов или с охоты. Черная ночь уже запирала в свои бездонные сундуки сверкающие звезды. На востоке горные вершины порозовели, неохотно просыпаясь для грядущего дня, а далеко внизу маслянисто блестела ровная полоска холодной воды.
И, взмахнув прощально руками, как крыльями, она шагнула навстречу легкому ветерку из далеких лесов, чтобы, вынырнув из глубины рва, отправиться бегом на поиски своих сыновей.
Тело ее не нашли. Провинившегося стражника даже не наказали, поверив, что пленница превратилась в змею и ускользнула от благочестивого суда и наказания. Но потом еще долго шепотом рассказывали очевидцы, как их хозяйка, падая камнем с высоты, у самой воды превратилась в белую голубицу и скрылась в утренней тишине».
Нина, задохнувшись в объятиях жесткого шерстяного одеяла, в которое закуталась по привычке к теплу, дернулась, опустила ноги на пол, привалилась к гладкой обшивке не нового вагона, пытаясь успокоиться. Во влажной спящей тишине не было рядом горячего плеча и обжигающих губ Дениса.
«Зря она убежала от судьбы, наивно рассчитывая, как всякая глупая женщина, что то, что предначертано, обязательно сбудется. Отвез утром, наверное, Денис после безрезультатных звонков, злополучный ключ, как порядочный человек, обратно нотариусу и отправился в аэропорт. И, встретившись когда-нибудь случайно, будет с холодным равнодушием отвечать на ее запоздавшие вопросы об Ирине Александровне и Константине, если, вообще, не пройдет безразлично мимо.
Мужчины не прощают предательства и равнодушия к ним. Им легче принять притворство и игру со стороны женщины, снисходительно внимая и делая вид, что не разгадали ее тайну, чем получить виртуальную оплеуху из откровенного игнорирования их персон».
Нина вышла в слабо освещенный тамбур возле туалета и под пронизывающим сквозняком открытого окна написала СМС: «Денис, прости меня! Приезжай. Нина».
http://proza.ru/2020/02/29/1598