Из цикла "Мои университеты"
Шёл уже 1992-й год. Праздник "Пейсах" был не за горами. Мацу на фабрике в городе Ришон ле-Ционе производят не только на Израиль, но и за границу, поэтому туда набирали людей на временную, сезонную и хорошо оплачиваемую работу. 5 шек. и 50 агорот в час! Не хухры-мухры, ведь это на 25 агорот больше, чем на стройке! Ну теперь всё будет хорошо. Наконец-то нашёл достойную работу, думал я перед первым рабочим днём.
Попав на рабочее место, я увидел такую картину: рельсы на потолке и внизу, на уровне живота. С потолка свисают стержни, а на них висят корзинки, также корзинки приспособлены и внизу.
Нам объяснили нашу немудрённую работу. Хорошую мацу надо было класть в нижние корзинки, а плохую в верхние. Вот и всё обучение. В общем, обучение быстро закончилось и вдруг всё включилось, заработало, зашумело и поехало. И я впервые увидел конвейер в действии, одним из участников-винтиков этого конвейера был я сам. Раньше мне приходилось что-либо подобное видеть только по телевизору в кино. Например, фильм Чарли Чаплина, где он весь рабочий день закручивал гайки, а потом, после работы не мог успокоиться и продолжал по инерции закручивать всё подряд. Я, смотря этот фильм, всегда умирал со смеху, зато сейчас, когда я сам был винтиком этого конвейера, мне было не до смеха. Горящее пламя вырывалось из печки и оттуда выходила маца. Мне досталось почётное место, я стоял близко от печки, поэтому меня постоянно обжигало жаром, также, недалеко от моего места был выход и оттуда тянуло пронизывающим холодом. В какой-то степени я опять стоял в предбаннике.
Итак, работа закипела!
Голова была свободна. Перенапрягать её умственной работой не надо было. А вот руки работали, как заводные, и чем сильней увеличивали скорость конвейера, тем быстрей работали руки. Вниз-вверх, вниз-вверх. Жар обдавал с одной стороны, холод обдувал с другой. Надсмотрщики ходили со всех сторон, шум оглушал, карусель крутилась, руки работали, голова отдыхала, спина неимоверно болела, руки страшно ломало, время стояло!.. И чтобы это время проклЯтое, рабочее время хоть как-то немножко двигалось, а голова, эта совершенно ненужная голова, хоть как-то немножко работала, я стал считать. Положил мацу вниз, посчитал, положил мацу наверх, посчитал - 68...326...822, если в туалет, то бегом, если перерыв, то короткий, еле успеваешь запихнуть всухомятку два будерброда... 965...1063... Руки мои работали беспрерывно. Вверх, вниз, вверх, вниз. Задерживаться нельзя, конвейер! Все должны работать как один механизм, как заведённые. Маленькая задержка - и нарушен весь процесс! При этом я стал замечать, что процесс не прекращается, а время не двигается. Руки, ноги, особенно спина, начинают ломить, а время ни с места. Что делать?
1211...1296..., надсмотрщики заигрывают с девушками, а они работают и улыбаются, как дурочки, боятся слово сказать, чтобы с работы не выгнали...1356...1411..., надо сказать, что женщины более выносливые, чем мужчины. Работая на маце, я убедился, что женщины - сильный пол, а для мужчин такая работа невыносима... 1482...1512...,
Твою мать... Чтоб у них Х@й на лбу вырос за такую работу!...1594...1613..., осталось 45 минут до конца смены, боже мой, как болит спина, как нещадно ломят руки. 1645...1653... Под конец увеличили скорость, успеваю посмотреть на часы, осталось 23 минуты,... Ещё немного, ещё чуть-чуть, последний бой - он трудный самый!...1682, 1694..., такое впечатление, что меня повесили вниз головой, как Муссолини, 1730... 2 минуты, одна, слышу гудок, спасительный гудок, ползу на выход, иду домой... По дороге мысленно продолжаю класть эту несносную мацу в корзинки и считать. Ну точно, как Чарли Чаплин после работы гайки закручивал...
К нам в гости довольно часто приходили тётя Соня (тёщина сестра) и Моше (её муж), расспрашивали, как у нас дела? И успокаивали: "Ну что же, все репатрианты, в той или иной степени проходят этот тяжёлый путь. Без этого нельзя, но потом будет хорошо". Они рассказывали нам, как в своё время тётя Соня работала на фабрике мороженого, и с тех пор на мороженое смотреть не может, как Моше клал плитку на пол, и потом спину разогнуть не мог, как Гена (Олин двоюродный брат) работал электриком на столбах высокого напряжения и однажды, его так шарахнуло, что он долгое время находился между жизнью и смертью... Приходил часто и Генка, задавал те же вопросы. Но он был при этом более прямолинеен. Он говорил так: "Когда мы прилетели в Израиль в 1961-м году, нас поселили на голом поле в палатках. И вообще, каждый репатриант должен съесть свою порцию говна"... Ну хорошо, думал я, раз надо, значит надо. Но я только никак не мог понять, в чём измеряется эта порция? Ведь должна же быть какая-то норма!.. Кто здесь, на Земле Обетованной, текущей молоком и мёдом, отмерит мне мою порцию этого высококалорийного продукта?!..
А пока всё шло своим чередом. Я ходил на фабрику и по-прежнему отсчитывал корзинки с мацой... Вот я сейчас всё это вспоминаю и поражаюсь, как же я не свалился, не заболел?! Наверно, действительно, человек не знает на что он способен в экстремальных ситуациях. Ведь если бы мне всё это заранее рассказали в Москве, какая меня ждёт репатриация в Израиле, да я бы в жизни не поверил, что смогу всё это вынести! Но надо отдать мне должное, я держался стойко, хотя один удар сменялся другим!.. Дело шло к весне и людей постепенно начали увольнять с работы. Дело в том, что люди мечтали отработать определённое количество месяцев на одном предприятии, после чего, если их увольняли с работы, они получали так называемую Авталу, то есть пособие по безработице в течении 6 месяцев. Но беда в том, что и хозяева предприятий знали об этом, поэтому людей увольняли незадолго до этого срока, и я был не исключением...