н
Юность.
Я наверно не удовлетворена успокоением сестры за школу и нарываюсь с пререканиями, чтобы сорвать
с себя кипучую боль.
-"Ты лоб свой не разобьёшь? кланяешься-то кому? аж противно смотреть, смотри, смот-
ри, он сейчас из коробка выскочит и поможет тебе; я б с ним поговорила насчёт оттягощённого бремени,
который нам всем, благодаря этой падали, слишком невыносимо сносить; хоть бы бросила скорее своего
урода, и отдохнула бы.
Бог не может тебе помочь, мам ( потому -- что, поп - падаль, который
вдолбил тебе страшно -- бесовское, что ты великая мученица, и должна с ним мучиться) укладывается
в извращённость, которая ужасно противна Всевышнему!
- Мать, лицом полным скорби, на котором изображены непосильные муки в страда-
ниях, гневно грозится, чтоб я замолчала.
Я взвываю как ошпаренная, от её искажённого от такого горя ли-
ца, и в момент набравшись холодной отваги, не хочу думать, что может произойти между нами; главное,
что у меня, в дикой злобности распирает грудь.
12 ЧАСТЬ.
-"Да я, я ему не верю, мам, если он сидит там, и ни хочет видеть, как ты мучаешься с этим пьяным
ублюдком."
-Мать, как смирившаяся овечка, отвечает мне на это: - "Тебе ль за него браться, - блудница ты,
грехов то, сколько у тебя?"
-" У меня, грехов? - Да я, если блудница, то святая, понимаешь, чистая, непо-
рочная."
-"Ох, Олька, замолчи ради Бога, оставь меня, я и так еле по земле хожу."
Приходит время, когда
"папа" протрезвляется и сестра очень энергично торопит его доделывать ремонт квартиры, т.к.она с боль-
шим волнением ждёт своих одноклассников на праздник.
Торжество в полном разгаре! Её любимый, (сест-
ры, которого она безумно любила, млея не дыша, полуоткрыв глаза, объясняя каждый день сестре двою-
родной и мне, как она страстно, жгуче, любит его) Витька Дробышев -
чудовищная падаль, которого я описываю
в воспоминаниях, "Зёрнышко истины в царстве духа"
подзывает меня отойти в ванную, и просит, чтоб я, той,
толстеющей девке - проститутке, (как он её называет), передала, чтоб она не пялила на него глаза.
Я выхо-
жу в зал, где сидит та дама, со слишком вырезанным декольте и,( раньше, в те семидесятые, женщины не
открывали свой стыд, муде - сиськи, сейчашних бесстыжих дур, поганых - баб)
не осмелившись ей, исполнить его при-
казания, подзываю двоюродную сестру.
От таких неприязненных склок, я ухожу в нашу детскую спальню, и
невольно нарываюсь на другие, не менее неприятные дрязги. Моя сестра, собирая бессовестно
"неопровер-
жимые доказательства," грязнит и клевещет на свою, (даже больше ей родную и интересную, нежели чем
я, как она выражалась мне), подружку милую, вероятно завидуя ей, что не вышла, как она красотой, при-
вораживать мужиков;
-"Танька, да не обращай ты на неё внимания, тоже мне, хорошего человека нашла. Подс-
тилка она. Бегает за ним, как дура, вешается, смотреть тошно. Он, офицер, - она думает, что он
возьмёт
её
замуж. Такую шалаву продажную? что ни брезгует с малым и с старым. Со всеми водится, не стыдится.
Пудру у болгар покупает листочками, чтоб в тело втирать, мужиков этим больше завлекать, соблазнять,
эластичной чтоб, прозрачной кожа была. Да, не возьмёт он её замуж, такую истрёпанную, б...., что он ду-
рак, что ль? Он мальчик умный, благородный. Он найдёт себе ровню.Чего ты думаешь?"
Она брезгливо кри-
вит свои злые, ехидные губки, мордочка у ней, впору, как у крысы.
Она часто, очень даже часто, сквернос-
ловила до ужасного бесстыдного злословия, в мой невинный, наивный, никем не понимаемый, духовный
мир. Чувство оскорблённого достоинства за себя и за, во мне тогда бессознательно
- го, затрепетало и, я
решила подойти
к
Галке и выкласть всё начистоту, как за спиной, они о ней, наводят склоки.Галка, к сестре, -"Мол ты же
уважаешь и ценишь меня, как же так?"Сестра в трансе.Она вся дёргается как в ознобе, и я чувствую, когда
она хватается за меня, что нервы её воспалены.-"Галь, неужель ты можешь поверить ей, а не мне.-Галь
как, ты можешь так.Ну хочешь, я побожусь, поклянусь перед тобой".Её возмущённые, в сильной эмоциона-
льности, до тошнотворности взбешённые гримасы лица были поразительны много лет для меня тогда, в
данной, гадливой её интриги.Я была в шоке!До такой степени потрясена её подлой изворотливостью, что
онемела; язык мой не шевелился, что-либо сказать, только мысли и зрительная память целиком, напря -
жённо устремились в только что случившееся в той комнате.-"Может не было тех сплетен, о которых
сейчас разбираются, эти две милые, сердечные друг дружке, подружки.-Говорил так мне, сестрин гипноз?"
Галка рыдала, говоря через слёзы, когда я их спешно собиралась покидать".-"Валь, я никогда не ожидала
от тебя этого...Ты же прекрасно знаешь, что с Сашкой (с офицером тем, значит) у нас ничего не было".
После тех,разыгравшихся драматических интермедий, сестра мне злобно - шипяще выказывала:-"Есть
одна сестра родная, но какая сука!Толкушка-тварь и долбанушка!Сестра называется, всё передавать дру-
гим, а мне, тем же салом по-мусалом.Какая-же ты есть падаль! - Кривилась ехидно она.-Поэтому с тобой
ни-кто и не дружит, не водится.-Стерва ты есть, подлая.-Ты хоть понимаешь, какая ты гадина-идиотка. Её
манеры, с какими она держала себя и постоянные властные, высокомерные обидные понукания, в том,
что я являюсь недоразвитой, тупорылой, - магнитизирующе и удручающе действовали на меня. Я всегда
находилась под её великим влияньем, своевольничества.
Моё духовное полноценное мировоззрение от её
самоуправства надо мной, было крайне подавленным и усугубляющим в настроении,(ведь если бы я ос-
корблялась и ругалась с ней, к кому-бы я тогда обращалась, чтобы поделиться с самым тяжёлым и необ-
ходимым препятствием на моём пути.