Моя бабушка, Надежда Николаевна Беланишвили считала меня самым умным мальчиком на свете. Она конечно знала, что на свете есть много других умных людей, она знала про Эйнштейна и про Попова, про которого врали, что он придумал радио... Но для неё это были эндемики из каких-то иных областей жизни, а на центральной бакинской улице Низами (бывшей Торговой) и в пределах ближайшей видимости невооруженным вглядом других таких гениальных людей она просто не видела и даже при всём желании вообразить не могла. Она мне никогда не говорила, что я не по годам умный, она понимала, что я это знаю не хуже её, но по глазам её было видно, что она гордилась тем, что ей Господь поручил быть счастливой бабушкой меня.
Моя бабушка окончила пансион для дворянских детей имени святой Нины в Тифлисе, была очень грамотным и интеллигентным человеком, и, тем не менее, каждый день гадала на отца, воевавшего на фронте с первого до последнего дня войны. Гадала она с помощью оглушительно красивых гадальных карт, которые привёз ей мой отец из Ирана. Ничего подобного этим картам я в своей жизни не видел. Она знала, что я родился атеистом и не верую ни в какие суеверия, но считаю её человеком запредельно грамотным и не считаю её ежедневные гадания чем-то, не соответствующим её статусу знающего всё. Она говорила мне, что - да - я прав, бога нет, но портить с ним отношения глупо.
Так мы и жили в эклектическом обожании друг друга. Это обожание было исключительно тёплым, комфортным, психотерапевтическим. Бабушка считала, что я могу сделать всё, что захочу. Она мне даже доверяла подмывать мою сестру, которая была на 11 лет моложе меня. Она со мной советовалась по взрослым вопросам, когда я ещё не ходил в школу. Когда я вырос, я понял, в чём смысл педагогики, и все, кто пытался меня воспитывать по-иному, чем бабушка, получал от меня большую порцию нейтрального презрения. Почему нейтрального? Просто потому, что я был уверен, что ни у кого другого таких бабушек быть просто не могло, потому они, бедные, понять, что такое педагогика просто технически не могли.
Я с шести лет серьёзно занимался химией. Где-то я раздобыл учебник по химии и занимался многопрофильными исследованиями. Синтезировал различные сплавы, исследовал действие микроэлементов в качестве удобрений, придумывал симпатические чернила, синтезировал взрывчатые смеси... На всё это нужны были деньги, которые бабушка мне выдавала без малейших колебаний. Она понимала, что заниматься химическими опытами в 6-7 лет рановато и опасно, но она была уверена, что на центральной бакинской улице Низами (бывшей Торговой) и в пределах ближайшей видимости невооруженным вглядом других таких гениальных детей не бывает, поэтому была уверена в том, что со мной ничего случиться просто не могло. Поскольку мы оба друг перед другом сохраняли некий вид интеллектуальной девственности, то я просил у бабушки деньги исключительно по-французски: "donne moi de l'argent!". Это делалось исключительно для того, чтобы в момент получения средств на покупку реактивов мы на мгновение покидали реальность.
Моя бабушка давно в раю. А я весь в моей бабушке до сих пор. Весь!
https://www.youtube.com/watch?v=4vuzSXTuCLY