ПРИГЛАШЕНИЕ НА ПРАКТИКУ
Мне показалось, что Герка специально медлит. Будто и вовсе не собирается идти на занятие в техникум. И меня попридержал. Он вел себя как заговорщик. Когда наши товарищи по общежитию вышли, я спросил его.
- Ты хочешь открыть мне какой-то секрет?
- Посоветоваться хочу. Письмо получил от мамы. Она договорилась на золотодобывающем прииске, что примут на практику двух студентов-буровиков. Это всего в двадцати километрах от моего дома. Поедешь со мной?
Предложение было очень заманчивым. Меня, жителя степей, давно тянуло в горы Алтая. Когда еще такая возможность подвернется! И было понятно, почему Герка именно меня приглашал: я был легок на подъем.
За плечами были три курса горного техникума. Предстояло ехать на очередную практику – работать на буровых вышках. Обычно разведку вели на уголь в пределах Кузбасса. А тут предстояло искать золото! Разве можно отказаться от такого предложения?
Герман - парень скромный, часто откровенный, но иногда и скрытный. Краснощекий, полноватый, но, в общем-то, хорошо сложенный, он еще сохранил в лице что-то детское. Учился неплохо, но без энтузиазма. Кроме уроков физкультуры, никаким спортом не занимался. Когда нас выстраивали в шеренгу, он стоял третьим от правофлангового, а я замыкал строй.
Мне нравилось заниматься в гимнастической секции, а он в это время валялся в кровати. Мать его, кассир Госбанка Валентина Ивановна, нередко присылала денежные переводы. Не то, что мои родители. Им посылать было нечего: в колхозе начисляли трудодни, а их по переводу не пошлешь.
Одного желания поехать на практику не по назначению, а куда хочу, было мало. Ведь вместе с учащимися в качестве руководителей практики выезжали и преподаватели. Они головой отвечали за каждого из нас. Хрущевская оттепель еще не затронула души людей, и все жили в страхе: «Как бы чего не вышло!» Нужно было получить разрешение дирекции техникума. А там возникло столько «но» и «если», нам нагнали такого страху, что впору было отказаться от самой идеи.
Но, как член комитета комсомола, я воспользовался своим авторитетом и отправился к секретарю партбюро. С его помощью удалось доказать, что мы с Германом ответственные люди и что нам вполне можно доверять самостоятельную поездку за пределы области. В конце концов, мы уже без пяти минут мастера разведочного бурения.
И вот мы уже в пути. До Бийска ехали по железной дороге. Настроение – как у телят на молодой травке: хотелось резвиться и взбрыкивать от счастья. Мы были романтиками, оптимистами, жаждали приключений, нас все восхищало. Нам было по семнадцать лет.
В Геологоразведочном тресте Бийска нас подсадили к экспедиции ботаников, изучавших флору Горного Алтая, и мы в восьмиместном РАФике помчались по Чуйскому тракту в сторону Монголии, к пятидесятой параллели.
Завораживали горные пейзажи. Иногда мы ехали вдоль небольших быстрых речек, струившихся по каменному ложу далеко внизу то справа, то слева. РАФик быстро мчался по непривычно ровной дороге. Пихтовые леса, сбегая к самому тракту, перемежались с кедровыми, березовыми, осиновыми, с обширными зелеными полянами. А неба было мало: их закрывали горы.
Я смотрел на все широко открытыми глазами. Меня переполняли впечатления. И любопытство все больше разгоралось. Интересовался буквально всем. Попутчики были людьми общительными. От них мы узнали, что в Алтайских горах микроклимат позволяет выращивать яблони и груши. Заслуга в этом академика Лисовенко и его учеников, которые вывели относительно морозоустойчивые сорта. Отлично растут там вишни, сливы, другие ягодные культуры и дают высокие урожаи. Для Сибири это – большое достижение. Юные попутчицы, Наташа и Света, ехали в горы, чтобы собрать материал для кандидатских диссертаций. Меня это известие ошеломило. Ведь они всего на несколько лет старше нас!
В районный центр, где жила семья приятеля, мы въехали под вечер. Встретили нас как дорогих гостей. Герман бывал дома раз в году, в августе, и родные скучали по нем. Теперь же, к их великой радости, он приехал на два с лишним месяца.
Мать его, Валентина Ивановна, оказалась женщиной крупной, статной и по характеру властной. Тянулась вверх очень стройная и на удивление застенчивая сестренка Зоя. Тут же прибежали соседские девочки Катя и Зина. Мы не успевали отвечать на их вопросы.
К вечеру накрыли роскошный стол. На нем были отварные куры, жареная рыба, голубцы, домашние пельмени, фаршированные яйца и еще многое другое. Глаза разбегались от такого изобилия.
Шумно вошли и сразу наполнили своим присутствием комнату управляющий банком дородный Аристарх Фомич и его солидная супруга Раиса Григорьевна. Катя была их дочерью. Нас, давно не видевших застолий, удивило, как много было съедено продуктов и выпито водки гостями и самой Валентиной Ивановной.
Мы неохотно опорожнили свои рюмки. Нам и без того было весело и комфортно.
Когда взрослые затянули застольную, мы вышли на крыльцо, где нас ожидали девочки. Луна мягко освещала пологие горы, окружавшие райцентр. Необычно яркими и близкими казались звезды. Прохладный неподвижный воздух напоен ароматами трав, цветов и хвои. У нас, засидевшихся в аудиториях, голова шла кругом. Мы даже не подозревали, что так отдалились от природы.
Сказывалась усталость от дороги. Девчонки попрощались. Спали мы в ту ночь богатырским сном.
Утром я обошел двор. Из подсобных помещений у Валентины Ивановны был только сарай для дров. К нему прилегал небольшой огород, в котором росла картошка. Откуда же такое богатство на столе? В магазинах всего этого не было.
Валентина Ивановна, как я понял, не бедствовала. Видимо, получала хорошую зарплату кассира. Но не только в этом дело. Для меня было открытием, что банк в райцентре – могущественная организация. Перед его работниками заискивали. И каждое хозяйство, получавшее в банке наличные деньги, считало долгом присылать коллективу свою продукцию по символической цене. За те дни, пока я гостил в семье Германа, мы с ним переносили от банка мешки с капустой, с картошкой, с морковью, с луком и свеклой. Кур, рыбу, масло, яйца и еще многое другое Валентина Ивановна приносила сама.
Обнаружив около дровяного сарая нетронутые чурбаки, я пошел искать инструмент, чтобы расколоть их. Оказалось, что у единственного в доме топора сломано топорище.
- Сколь ни прошу сторожа банка, ему все некогда. А мы с Зойкой не умеем ремонтировать топоры. И дрова колоть не умеем, - дала пояснение Валентина Ивановна.
Не долго думая, я выбрал крупное и крепкое березовое полено, наточил кухонный нож и принялся строгать древесину. Попросил Катю принести топор из дома – для образца. Герман посмеивался. А я был уверен в себе. В моей родне все мужчины были людьми мастеровыми. Ведь стоило отсечь от полена все лишнее, как получится то, что надо!
Девочки постоянно подбегали ко мне и удивлялись моему упорству. Вот уже образовалась куча стружек, и четко просматривалось будущее топорище.
Ходивший в магазин Герка вернулся в разорванной рубашке. К нему пристал пьяный мужчина с расспросами, кто он такой и откуда взялся. А когда узнал, чей он сын, то полез драться. Приятель вырвался и убежал.
- Дал бы ему сдачи! – загорелся я. – Пойдем, разберемся с ним!
- Ты правильно сделал, - одобрила мать. – Я знаю его и сама поговорю с этим пьянчугой. Нашел себе ровню! Догеройствует, что опять посадят.
К вечеру мы с Геркой уже кололи дрова. А когда Катя и Зина принесли гитару, Герман порадовал нас нежными аккордами. Вскоре мы на зависть местной молодежи распевали любимые песни. Над крыльцом горела электрическая лампа, и в освещенном круге все выглядело фантастично красивым и приятным, а Герка и девочки казались мне такими родными и близкими!
http://proza.ru/2020/04/13/1616