Начало повести — http://www.proza.ru/2020/04/07/1419
11. На российской военной базе
Гвоздиков начал рассказывать о себе, о своей работе, потом плавно перешел к истории переросшего в любовь знакомства с Рабией. Поскольку по понятным причинам подлинную историю рассказывать было нельзя, он на ходу сочинил и поведал другую, в которой правда была слегка дополнена вымыслом. По новой истории выходило так, что в первый же день заезда их туристической группы в Хилтон, как только они с Рабией увидели друг друга, так сразу и влюбились. Когда настал день отъезда, Гвоздиков предложил ей руку и сердце, она ответила согласием при условии, что получит на брак с ним родительское благословение. Не откладывая дела в долгий ящик, оба тут же отправились в Сирию на поиски ее родителей. В Сирии узнали, что родители погибли. Благословение на брак Рабия и Сергей получили от ее дедушки и бабушки, которых майор мог лицезреть, когда те вместе с молодыми перекрывали шоссе перед российским бронеавтомобилем. Насчет малышки Халимы Гвоздикову ничего придумывать не пришлось — рассказал все, как было на самом деле. Также без фантазий поведал о том, как укрывались в подвале от войны, как искали пути скорейшего возвращения в Турцию.
— А почему хотите в Турцию, а не сразу в Россию? — поинтересовался майор.
— Рабии надо освободить съемную жилплощадь в Стамбуле, уволиться с работы, попрощаться с подругами — завершить все незаконченные дела.
— Бороду клееную куда дел?
— Не знаю. Наверно, на дорогу упала. Я понял, что вы меня за боевика принимаете и сдернул ее с лица чуть-ли не с мясом.
— Да, ты в ней вылитым моджахедом выглядел, — рассмеялся майор. — У меня уже рука к кобуре тянулась.
Уточнив еще некоторые детали изложенного, майор Галунов задал главный вопрос:
— У вас оформлен брак?
— Пока нет. Рабия хочет, чтобы брак был освящен. Для нее идеальным было бы в присутствии мулы по законам Шариата все сделать. Но брак мусульманки с немусульманином запрещен Кораном, а я в православную веру крещен и менять ее на другую не собираюсь. Поэтому мы решили в Турции или в России найти православного священника, чтобы тот нас обвенчал.
— Лютиков! — крикнул майор через перегородку водителю. — Ты же у нас священник.
— Ну, — откликнулся тот.
— Приедем на базу, обвенчаешь молодых? И им приятный подарок будет, и бойцам от войны отвлечься.
— Подготовиться надо. Побеседовать, исповедать, причастить, и чтоб Наташа их у себя зарегистрировала.
— Ну так, готовься! — Майор повернулся к сидящему слева от Рабии, лейтенанту. — Фрунзик, смени за рулем батюшку, пусть к нам перебирается.
Автомобиль остановился. Лютиков и Фрунзик поменялись местами, и автомобиль, не простояв и пяти секунд, снова тронулся.
— Ну, историю вашу я краем уха слышал, — приступил к делу батюшка. — Как я понимаю вы, Рабия, не крещенная. Не так ли?
— Так, — ответила Рабия.
— Тогда я должен ознакомить вас с основами православного вероучения, убедиться, что вы принимаете их сердцем своим, крестить, и после этого будем готовиться к обряду венчания.
— А без крещения нельзя венчать, так, чтобы мне оставаться мусульманкой?
— Нельзя. Никак нельзя.
— Венчай нас такими, какие мы есть, — вмешался Гвоздиков. — Пусть она мусульманкой остается. Главное в браке — любовь, а любовь — основа христианства.
— Какая же это любовь, — возразил священник, — ты сам, будучи крещеным и живя по вере православной, спасешься, а жене твоей, коль она останется некрещеной, вечные муки в аду уготованы*? Тот, кто действительно любит, думает прежде о спасении тех, кого он любит и только потом уже — о себе!
На какое-то время в салоне автомобиля повисло молчание. Малышка Халима, не понимая русского языка, но чувствуя, что ее новую маму чем-то обидели, обняла ее крепко за шею и прошептала на ушко:
— Мамочка, ты у меня самая красивая!
— Знаешь… — Сергей повернулся вполоборота к Лютикову и встретившись с ним глазами, несколько секунд не мигай смотрел в его глаза, стараясь понять, насколько тот искренен, затем медленно произнес: — И все же, я найду священника, который обвенчает нас не по букве, а по духу православной веры!
— Кажется, свадьба отменяется… — разочарованно протянул кто-то из бойцов.
— Да, обвенчай ты их, Василий! — подал голос другой. — Хорошие люди и малышку вот, сиротинку, удочерить хотят.
— Я и сам вижу, что хорошие и с малышкой все по-христиански, — стал оправдываться батюшка. — Но и Ветхий завет, и Евангелие говорят нам о недопустимости браков с иноверцами. Если мы не будем следовать слову божьему, все перемешается. От религии наших дедов и отцов кукиш останется.
В салоне снова повисла тишина. Оглядев погрустневшие лица товарищей, Лютиков решил смягчить обстановку:
— В принципе, если Наташа зарегистрируют их брак, то для православного мужа плотская связь с неправославной женой не будет считаться смертным грехом.
— А если будут вместе жить без штампа в паспорте**? — подал из кабины голос Фрунзик.
— Без штампа — это блуд, грех смертный. И супруг отправится в ад вместе со своей некрещенной супругой.
— Баста, ребята! — подвел черту майор Галунов. — Закончили диспут!
— Я лучше пойду в ад под руку с любимой женой, чем в рай, но без нее, — не удержался от последнего слова Гвоздиков.
Рабия благодарно посмотрела на него, но ничего не сказала.
Оставшуюся часть пути, следуя приказу командира, все молчали. Когда машина въехала на территорию базы и остановилась, майор оставил одного из бойцов в салоне вместе с нашими героями, остальным разрешил отдыхать, а сам пошел к начальству докладывать о результатах патрулирования трассы М-4 и о доставленных им на базу из Серакиба гражданине России, гражданке Турции, и девочке-сироте, гражданке Сирии.
Полчаса спустя он вернулся вместе с женщиной в военной форме и передал своих пассажиров на ее попечение. Женщина представилась капитаном военной полиции Мариной Дутовой. Она временно поселила Рабию с Халимой в одну из комнат женского отделения общежития, а Гвоздикову предоставила кровать в комнате на 10 человек и попросила после ужина, в 19.30 зайти к ней — к тому времени должна поступить информация о том, как, когда и куда их переправят с военной базы.
В назначенное время Сергей зашел в кабинет Марины. Она пригласила его присесть за стол напротив себя, угостила щербетом, и сказала, что отправить их из Сирии в Турцию сейчас невозможно. Поэтому принято решение отправить в Россию. Завтра утром сюда прибудет российский транспортный самолет, и завтра же он летит обратно на один из аэродромов в Дагестане. Точное время вылета она скажет позже.
— Но нам надо сначала в Турцию, — возразил Гвоздиков.
— Знаю, но мы не имеем права держать на военной базе гражданских лиц без соответствующих на то разрешений. Перебраться из России в Турцию вам не составит труда — между нашими странами безвизовый режим.
— Но до тех пор, пока мы не оформим брак и не удочерим официально Халиму, малышку либо из России с нами не выпустят, либо турки нас на границе тормознут. А в России с оформлением всех бумаг столько волокиты будет…
Капитан Дутова задумалась, потом позвонила куда-то по внутренней связи:
— Наташа, ты брак сегодня оформить сможешь? …. Нет, не я… Хорошо… А документы на удочерение? …. Да, мать была гражданкой Сирии. Надо, как прошлый раз, взять разрешение… Все сейчас принесу...Там часть на арабском, часть на турецком — переведи, пожалуйста, а Сима пусть заверит переводы нотариально… Разумеется, все пошлины будут оплачены… Генералу я сама доложу...
— Ну, вот, — положив на рычаг телефонную трубку, резюмировала она. — Готовь шампанское и цветы для невесты. Если документы в порядке, завтра утром распишитесь. А в течение дня решим вопрос и с удочерением.
— Как это? — воскликнул Гвоздиков, сраженный столь неожиданным поворотом событий.
— Ты не рад?
— Рад, но мы хотели со священником…
— У нас и священник есть.
— Ваш священник сказал, что не обвенчает православного с мусульманкой.
— Правильно сказал. И никакой другой священник или мулла не обвенчают — брак православного с мусульманкой запрещают и Библия, и Коран. Но присутствовать на бракосочетании в качестве гостя или даже свидетеля, священнику ничто не запрещает. Я договорюсь с ним — Лютиков человек добрый и в новой сутане любит покрасоваться. Приготовь деньги на оплату госуслуг, нотариальных пошлин. Я не помню, какие точно суммы, но небольшие.
— Невесте бы платье красивое где достать…
— Может, скажешь, что еще и фата нужна? Ты соображаешь, где находишься?
— Хочется, чтобы все по-человечески…
— Отменять?
— Я просто спросил. Тут такие обстоятельства, и все так неожиданно…
— Вы, мужики, всегда так: люблю, люблю, а доходит до ЗАГСа — так все для вас неожиданно и обстоятельства мешают!
— Ну зачем вы так? — Сергей встал, подошел к дверям, взялся за дверную ручку, замер. — Шампанское с цветами где тут у вас купить?
Марина вздохнула (какие вы, все беспомощные!):
— Ладно, это тоже будет за мной. — Немного помолчала, в задумчивости оглядела Гвоздикова с ног до головы, и добавила. — Пусть твоя Рабия зайдет ко мне минут через сорок. Будет ей фата, а возможно, и платье. Да, кстати, кольца у вас, надеюсь, есть?
Гвоздиков шагнул от дверей снова к столу, достал из кармана портмоне, вытащил несколько стодолларовых банкнот, не считая, положил перед капитаном Дутовой на стол:
— Извините, если что не так, я по-простому. Мне все равно без вас ничего не купить и ничего не сделать. Помогите. И хорошо, если всю сумму истратите, чтобы свадьба запомнилась не только нам, но и всем, кто будет с нами. А колец, не обессудьте, у нас пока нет. Доберемся до России, там и кольца купим.
Не ожидая ответной реакции, он развернулся и быстро вышел.
Примечания
*«кто не родится от воды и Духа не может войти в Царство Божие» (Евангелие от Иоанна 3:5)
** В России факт официальной регистрации или расторжения брака удостоверяется отметкой (штампом) во внутреннем гражданском паспорте.
Продолжение — http://proza.ru/2020/04/17/1187