Почему-то я не очень боялась, хоть шла с закрытыми глазами, прекрасно зная и
чувствуюя, что вот-вот откроется ужасная картина, когда будем на месте и когда
надо будет открыть глаза. Коля крепко держал меня за локоть и направлял по
коридорам в нужном направлении. "Пришли" - это слово меня напрягло, я с большим
усилием сделалась зрячей и сразу пожалела об этом. Мы стояли в центре большого,
холоднющего, сильно освещённого зала, по периметру которого было много
двухярусный полок, на которых валялись, да, именно, валялись голые, жёлтые
мертвецы. Запах, висящий в этом помещении, был подстать всему увиденному:
жёлтым и неживым. Коля нарушил тягостность молчания и объявил, что это"зал
ожидания". Убедившись, что я одурела и могу свалиться в обморок, санитар
предложил мне пройти в их"закусочную". Я, криво улыбнувшись местному юмору,
сразу согласилась, находиться в этом зале дольше было невозможно.
Как здесь можно работать? Этот вопрос так и остался висеть в густом и холодном
запахе среди мёртвых тел. Выйдя из огромного пространства мы тут же оказались
в малюсенькой коморке, в которой едва уместилось три очень старых и небольших
кресла с грязно голубой тумбочкой между ними. На ней в бумажных тарелках были
остатки трапезы, одноразовые ложки, вилки и по центру "обеденного стола"
возвышалась начатая бутылка водки, обставленная пластиковыми стаканчиками.
Парнишка усадил меня в одно из кресел и исчез. Я осмотрелась. На стенах
вкривь и вкось висели, прижатые канцелярскими кнопками, полуголые красотки из
журналов, большое чёрно-белое замызганное фото Ленина и новенький рекламный
плакат Пепси-колы. Видимо, в этом морговском коллективе собрались люди
весьма разных взглядов и пристрастий! В комнатку вошли трое новеньких и мой
гид, все в несвежих халатах, но в идеально чистых голубых колпаках.
Я повеселела, лица у мужичков были очень живые и говорящие!
Самый старший по возрасту, ну, и очевидно по званию, назвался Андреем и
протянул мне свою огромную лапу, которая, очень неожиданно, нежно пожала мою
ручонку, кокетливо протянутую навстречу. Двух молоденьких звали Володя и
Виктор. Андрей сказал, что очень рад видеть в своём склепе такую очаровательную
туристку, что Николай им всё обо мне рассказал и они готовы посвятить меня
во все тайны этого печального дома, но не сегодня, мол, сейчас очень много работы,
а вот завтра, милости просим, но с одним только условием, и говорящий перевёл
взгляд на открытую бутылку водки, одиноко стоящую на больничной тумбочке.
Мужчинка этот был полноват, но приличный рост скрадывал лишний вес, а лицо -
сама любезность, да, и симпатичное! Меня впервые в жизни такой альфонский
подход не покоробил и я с радостью согласилась, абсолютно забыв, где и с кем
нахожусь! Все четверо своими масляными глазками без стеснения глазели на мои
обтянутые тонкой материей груди, на моё весёлое личико, на мои широко
расставленные ножки. Они откровенно раздевали меня своими не очень трезвыми
взглядами, и это мне жутко нравилось, я даже начала заводиться.
Старший ещё раз поблагодарил меня за приятный визит, сделал пару смачных
комплиментов моей сексуальности и вызвался проводить меня в мир суеты и греха.
Да, юмор у них здесь шикарный! Остальные кобельки стали расшаркиваться,
прощаясь до завтра! С Андреем мы проделали обратный путь так же, как и с Колей,
но рука опытного врача, сжимающая мой левый локоть, в отличии от руки молодого
санитара, была горячей и импульсивной, и у меня от этого недолгого контакта
даже заныло внизу живота. Разумеется, я ни на какие трупы не смотрела.
Мне вдруг до слёз захотелось мужской ласки, страсти, запаха мужского пота,
сильных мужских рук, ног, торса и сильного мужского члена, дырявящего меня
сто, двести, тысячу раз без остановки!
Даже сейчас пишу, а трусики под лобком намокают, всё вдруг задышало и зовёт,
зовёт мужчину! Да, и не мужчину тоже зовёт!
Викторушка, где ты? Никита, любимый, я хочу тебя! Эх, сейчас даже страшного
"Носорога" своего хочу! Что же делать? Продолжать жить?
Если ночью кошмары с мертвецами не одолеют, завтра пойду к ребятам, как обещала.
Конечно, каждый из них, когда напьюсь, сможет меня поиметь, но, лучше бы
только с Андреем любовь вспомнить! Душа и тело к нему лежат, прониклись!
Чувствуется, что распущенные там мужчинки, да, и я распущенная!
Что будет, то будет, может и групповуха будет.
Пойду в душ, струйкой поласкаю свою бедную киску, должно полегчать, а потом, как
обычно:водочка под любимую "АББА" и спатиньки!
Спокойной ночи, прекрасная Диана!
Спокойной ночи, дорогое Никто!
Продолжение http://proza.ru/2020/04/26/1799