или
ВСЕ НА ШТУРМ ГОРОДА!
( Продолжение )
* * *
23 февраля – второй день штурма города
Второй день штурма города пришёлся на большой праздник – День рождения Красной Армии. Но для бойцов 142-й дивизии это был очередной горячий фронтовой день. Поэтому праздник для них проходил где-то далеко, но на фоне успешного проведения ими штурма очередного квартала города Грауденц.
А противник в этот день так же, как накануне и в последующие дни, продолжал оказывать упорное сопротивление. Предпринял одиннадцать контратак силой до полутора рот пехоты при поддержке орудий прямой наводки, миномётов и фаустпатронов.
К тому же, под вечер авиация противника в количестве пятнадцати самолётов М-109 и FV-190 бомбила боевые порядки штурмующих город подразделений.
В первой половине дня 946-й полк отражал частые контратаки противника, наступавшего из большого и густого парка, расположенного северо-восточнее кладбища*. Контратаки были силой до полутора взводов пехоты каждая. Сломив упорное сопротивление противника, подразделения полка овладели кладбищем. Затем до конца дня с переменным успехом вели частные бои за захват зданий в квартале севернее кладбища.
* До наших дней это кладбище не сохранилось. На его месте построены два двенадцатиэтажных жилых дома по улице Калинкова. Эти высотки издалека хорошо видны, в том числе с железнодорожно-автомобильного моста через Вислу.
В этот праздничный день своеобразный подарок для себя и товарищей сделал Анатолий Уваров, не совсем оправившийся после ранения в бедро. Ранение это было пулевым, сквозным и неглубоким, кость и крупные сосуды не задеты. От госпитализации он отказался, ссылаясь на то, что раз кости целые, то мясо и так заживёт. И его рана действительно довольно быстро стала затягиваться. При ходьбе Уваров старался как можно незаметнее прихрамывать, что ему вполне удавалось. Но во сне Толян иногда стонал, неосторожно потревожив рану.
Поэтому вначале его вообще не хотели брать в штурмовую группу, которую формировал комвзвода лейтенант Тушинич. И вот тогда Алексей впервые увидел, что этот кремень-человек умеет плакать. И горько плакать!
Уваров с таким упрёком посмотрел Сабирову в глаза, что тот не выдержал:
- Толян, не пытай меня своими глазами! Но ведь ты и сам должен понимать, что во время штурма действовать нужно очень быстро. А попросту – хорошо бегать. Докажи, что сможешь.
И дал задание, что и как должен был сделать Анатолий в качестве доказательства своей пригодности для действий в штурмовой группе. Нужно было пробежать метров пятнадцать, упасть и перекатиться вбок, вскочить на одно колено и бросить гранату (камень), после чего пробежать ещё пятнадцать метров и обозначить ногой удар в дверь (стену).
Честно говоря, для Толяна это было жестокое испытание. Но он справился с ним, хотя от боли на его верхней губе выступили бисеринки пота. И только теперь Сабиров сдался, но всё же при не менее жёстком моральном условии:
- Смотри, если из-за тебя кого-нибудь ранят или убьют, я тебе этого не прощу.
Ну, и тут нужно было видеть, с какой надменной гордостью татарин расправил свои плечи! После этого никаких слов заверений с его стороны не потребовалось. Да в отделении все и без того знали друг про друга, что товарищ сам погибнет в бою, но никого не подставит.
Так вот.
Перед выдвижением группы для штурма двухэтажного здания в один подъезд, расположенного сразу за кладбищем, Уваров незаметно отстал и отелился от группы. И через замеченный им пролом в ограждении кладбища, первым бросился в атаку. В это время группа ещё шла в обход этого здания. Дождавшись момента усиления огня противника по фронту здания, то есть, по своим товарищам, он стремительными бросками с краткими залеганиями за укрытиями преодолел обширную дворовую территорию. Оставаясь незамеченным, с тыла проникнул в дом, в котором сопротивлялась группа гитлеровцев. Воспользовавшись тем, что их внимание было приковано к штурмовым действиям группы по фронту их атаки, он проник на второй этаж и короткими очередями из автомата первым делом уничтожил одного пулемётчика, а следом и второго.
Пульточка замолкла, и штурмовая группа немедленно бросилась в атаку. А внезапное появление Уварова на первом этаже с тыла и его стрельба из автомата, сопровождавшаяся молчанием подавленной на втором этаже пульточки, вызвали большое смятение и даже панику среди сопротивлявшихся солдат. Видимо, они решили, что в здание с тыла проникла большая группа советских солдат. Поэтому через боковые окна дома они все до одного выскочили из него.
Вот так применив солдатскую смекалку, Уваров до подхода штурмовой группы в одиночку овладел зданием. Но после бегства фашистов он проследил, в каком следующем доме они скрылись. После чего снова, прикрываясь дощатыми дворовыми постройками, скрытно пробрался в этот дом. До последнего момента продолжая оставаться незамеченным, внезапным огнём из автомата он смог уничтожить ещё троих солдат противника.
Но здесь ему уже оказали сопротивление. Один из немцев бросил в коридор гранату, именуемую в солдатской среде колотушкой. Уваров без раздумий не побоялся тут же схватить её за длинную ручку и бросить обратно. Граната взорвалась уже в помещении с фашистами...
В окончательной зачистке этого дома ему помогли подоспевшие бойцы из отделения Сабирова. Честно говоря, они на сразу поверили про гранату. Но когда комвзвода сказал, что такой тип гранат взрывается примерно через пять минут после выдёргивания запального кольца, то Толяну поверили. Хотя долгонько ещё смотрели на него как на факира, который запросто может исторгать огонь изо рта.
После расформирования третьего батальона 946 полка перед самым форсированием Вислы, в отделении Сабирова теперь было одиннадцать человек, включая его самого, а также Уварова, Удалова, Цымбалюка, Коваля и Триколича из прежнего состава. В отделение влились также пулемётный расчёт из бывшей девятой роты и три стрелка из седьмой.
* * *
Зачистив до темноты ещё два дома от противника, штурмовая группа лейтенанта Тушинича получила небольшую передышку для приведения личного состава и оружия в порядок, пополнения боеприпасов и приёма пищи. Вскоре в первом из зачищенных и менее разрушенном здании сообразили коллективный ужин из сухпайка. При этом организовали на втором этаже сторожевое охранение из четырёх человек для ведения кругового наблюдения. А то мало ли... Бывали случаи, что в наших тылах действовали отдельные немецкие солдаты и даже их группы, оставшиеся там после поверхностной зачистки зданий или просочившиеся специально.
Выбранное Цымбалюком помещение для коллективного ужина «с разбором полётов», как пошутил лейтенант Тушинич, было достаточно большим, смахивало на гостиную. В нём каким-то чудом уцелели диван, стол и один стул. На него посадили и за стол усадили застеснявшегося командира взвода. На диване разместились Сабиров с Цымбалюком и командир первого отделения, сержант Литовченко, прибывший из восьмой роты после расформирования третьего батальона. Остальные сели, кто и где смог разместиться. Впрочем, когда солдату очень сильно, просто зверски хочется жрать, ему не до комфорта и прочих прибамбасов.
Быстро съели консервы с сухарями и галетами, запивая водой из фляжек. Перед тем, как отвалиться, где попало, и вздремнуть хотя бы чуток, выслушали наставления лейтенанта Тушинича. Говорил он очень серьёзно:
- Вы уже сами убедились, что с меньшими потерями для нас и значительно эффективнее штурм проходит в ночное время. Поэтому передаю вам приказ командира дивизии: в ночное время наступления не прекращать. Поэтому готовьтесь к ночным действиям. Особое внимание обращаю на то, что после захвата здания, особенного большого, в несколько подъездов и с подвалами, нужно очень тщательно зачистить все его помещения, начиная с подвала и заканчивая чердаком. А то притаившиеся в них фашисты могут стрелять не только по нашим тылам, но и нам самим в спины. О дальнейших действиях группы узнаете позднее. А сейчас всем отдыхать. Думаю, с полчаса для этого у вас будет. Я отправляюсь в штаб батальона за указаниями. Вместо себя старшим оставляю сержанта Литовченко. Его замещает младший сержант Сабиров. Вопросы есть?
Да какие там вопросы! Цымбалюк уже дрых вовсю, неудобно запрокинув голову на спинку дивана и раскрыв рот.
– Странно, как только он не храпит в такой позе, – удивился Уваров.
- Да уж лучше пусть храпит, чем пукает, – вяло пошутил в ответ Сабиров.
Назначив в сторожевое охранение вместо Уварова с Триколичем Удалова и ефрейтора Семёнова, недавно прибывшего в отделение плотноватого и русоволосого пулемётчика, Серёга тут же отрубился, прикорнув к плечу Цымбалюка и пробормотав перед проваливанием в сон:
- Лёха, я здесь. Буди, если что.
Глянув на уснувших товарищей, Алексей лишь чуть-чуть позавидовал им: на диване спят... Ну, надо же!
Бойцы штурмовой группы, не теряя времени, быстро рассредоточились по комнатам, и вскоре кое-где начал раздаваться храп. Сержант Литовчено поднялся наверх и поставил двух своих бойцов для охранения подходов к зданию. После чего не стал спускаться на первый этаж, а прикорнул здесь же на полу рядом со своими боевыми товарищами.
Да, крепко умотались за день солдаты, пока гнали врага от кирпичного завода вдоль узкоколейки, а затем выбивали его с территории кладбища и зачищали жилые дома...
Продолжение здесь: http://proza.ru/2020/05/05/1412