.
ВЕСЁЛЫЕ ЗАГОВОРЩИКИ
В комнату Авед ток проник через невысокое открытое окно и таким образом невольно подслушал её разговор с Кёчивоселом. Впрочем, он не стал бы стесняться и преднамеренного подслушивания, особенно, если речь шла, как сейчас, о нём.
А Кивосел как раз нагло ябедничал:
-- Разбойник начал охотиться. Переловил и сожрал всех мышей в зернохранилище Летинемаза и перешел на птичек в саду, наотрез отказавшись питаться чистой энергией с моих рук.
Печально посмотрел на Авед и подытожил:
-- Стал слишком независимым. И в нём проснулся зверь. Вспомни, как порвал глупенького злюку Дага. Пора с ним что-то делать...
-- Что?
-- Поговори построже, а не поможет, отправляй назад в Гобию. Все равно без твоего разрешения он тайком влез в суму…
Авед засмеялась:
-- А ты по приглашению?
-- Нет. Но меня просил оберегать тебя, когда ты была ещё совсем малюткой, ОН САМ. Мы ведь когда-то, в то счастливое, ещё до нападения дипсов, время, были друзьями…
Авед в удивлении подалась вперед:
-- Что? Как?
-- Да просто. Во сне пришёл...
Несколько мгновений она молча переваривала услышанное, а потом спросила:
-- Почему никогда не рассказывал?
-- Так о нём… как бы и говорить нельзя… А сейчас ты… Да и сама спросила… ОН давно избрал тебя…
Посмотрел печально и произнёс, как бы извиняясь:
-- Произошедшее между тобой и Яровеем… было необходимостью. Никто не хотел вмешиваться в жизнь юного ракона, но иным способом было невозможно… Вот и позволили случиться тому, что было задумано дипсами, хоть иначе и для другой цели...
Немного помолчал и продолжил объясняющим тоном:
-- Понимаешь, для твоего друга родилась Семовея, как и он для неё. Но у неё иные обязательства перед родом Яровея. ЕГО матерью она быть не могла.
Опустил глаза и погладил Авед по руке:
-- Только ты и была тем свободным чистым-прозрачным сосудом… Не отягощённая никакими связями и обязательствами... Нет сегодня на Элайве прямых потомков ЕГО родителей. Яровей был единственным, кто по отдалённому родству, ещё как-то подходил на роль отца…
Вздохнул:
-- Тебе и подслушивать позволяли и информацию собирать, тем самым и недозволенные знания давали понемногу, и проверяли одновременно… Потом уж объявили, что избрана.
-- Получается, не знай Верховные о моих планах с букетом и платьем, не догадывайся они о командах, что отдавали мне дипсы, всё равно случилось бы то, что случилось?
-- Вероятно, так… Но сейчас ты стала ещё и гобом... Гобская сущность вливается в тебя постепенно. День ото дня открываешь в себе новые возможности и умения… Со временем достигнешь ЕГО чина, ведь иначе ОН не сможет у тебя родиться, не отняв твоей жизни…
Помолчал и сказал с нажимом:
-- Но мы отвлеклись от начальной темы разговора: пора разобраться с током. Совершенно отбился от рук!
Коротышка смотрел в её сияющие глаза и понимал, что слова его напрасны:
-- Ты слишком любишь паршивца и всегда находишь ему оправдание, однако, что-то делать всё равно придётся…
Договорить он не успел: белая мягкая, но тяжелая тушка в прыжке откуда-то сверху повалила его на пол и почти полностью накрыла собой. Начались возня, кряхтенье, шипение…
Как ни старалась Авед, но не смогла удержаться от смеха.
Однако, взяв себя в руки, схватила за шиворот большого, даже на её фоне, тока и подняла на вытянутой руке. Тот беспомощно болтался в воздухе и косил светло-зелёным глазом на противника.
-- Отправлю в Гобию обоих, если хоть раз заподозрю, что дрались! А тебя, Сынка, ещё раньше, если узнаю, что ешь мышей и птиц!
-- Пусти! Я для этого вообще-то и создан!
-- Что-о-о?
-- Ой! Больше не буду, -- сипел он, пряча от хозяйки хитрые глаза.
Но она молчала, строго сведя брови.
-- Правда! Ты всегда можешь подслушать мои мысли -- проверить, держу ли слово. Отпусти!
-- Не хитри! Ваших с Кёчивоселом мыслей я не слушаю, оставляю обоим возможность быть хоть в этом в равном со мною положении. Кстати, что-то стал ты чересчур огромным и тяжёлым.
Она встряхнула тока на весу, стараясь удержать на лице строгое выражение и не рассмеяться:
-- Обращаешь на себя внимание. Прекращай есть живую пищу. Из-за этого, наверное, растолстел и так сильно вырос…
-- Нет, -- сипел ток, болтаясь в воздухе, -- ОН сказал, что, если буду хорошо охранять тебя, мне даруют возможность стать любым, каким захочу, разумным представителем Элайвы, а уж тут я своего не упущу и сумею вырастить в себе гоба! Я сразу и начал расти после того, как ХОЗЯИН пришёл ко мне во сне уже здесь, в доме Летинемаза, и сообщил радостную новость.
Авед не смогла сдержать радостного смеха, прижала к себе белого злодея и поцеловала в мокрый нос:
-- Ты и сейчас очень разумный. Однако, убивать маленьких прекращай, не то ХОЗЯИН не выполнит своего обещания! Расскажи: почему ОН тебя любит?
Она опустила его на пол, погладила и вопросительно замолчала.
Но вместо тока ответил карлик:
-- В прошлой жизни он был ЕГО током. За то и любит. Сынка и тогда был огромным белым мордатым и самоуверенным наглецом. Когда напали дипсы, он одновременно с ХОЗЯИНОМ бросился на них, точнее на мгновенье раньше. Получилось, погиб за миг до НЕГО, на ЕГО глазах, выиграв так необходимую моему другу сотую долю мгновения... Знал, паршивец, что эта помощь и смерть «за други своя» зачтутся. Поэтому и получил возможность абсолютно идентичного перевоплощения да ещё снова рядом с НИМ. И послан служить тебе. Мне же было велено найти Сынку ещё маленьким кечонётоком и подарить тебе…
-- Ах, ты мое отважное сердечко! -- Авед снова подхватила тока на руки и прижала к себе.
Ревнивый кивосел не удержался и снова наябедничал:
-- Вот он и поторопился залезть тайком в твою суму, чтобы здесь дождаться ЕГО появления…
-- И ты сделал тоже самое, чтобы встретить друга, -- не замедлил парировать ток.
Кёчивосел погладил его лобастую башку и, повернувшись, к снова опустившей тока на пол, Авед, сказал:
-- Ты сейчас только начинаешь набирать божественную силу. Но потом, когда ОН уже родится, станешь понемногу её терять. Здешний мир отнимает у живущих всё, что можно отнять, даже жизнь… Отнимет и у вас с сыном божественную сущность со временем. А ЕМУ нужно будет успеть выполнить свою миссию до того, как вы перестанете быть гобами.
Ток вмешался в разговор:
-- Наших же волшебных умений здешнему миру не отнять, и этим мы станем пользоваться.
Кивосел закончил эту мысль:
-- Пока живы, будем служить вам с НИМ и помогать во всём. Но помни: в этом мире наша с током жизнь коротенькая. Учись сама оберегать себя и быть осторожной уже сегодня!
Ток поддержал кивосела:
-- Например, в своей ненависти к тебе Даг и Акус уже достигли верхней точки кипения. Нужно принимать меры.
И он рассказал о подслушанном разговоре двойняшек.
Аведа молчала.
Тогда Сынка пошутил:
-- Преврати их в безвредные формы жизни, мышат, например.
Он облизнулся и, как для прыжка, прижался к полу, нервно дёргая хвостом.
Авед засмеялась, но тут же погрозила пальцем:
-- Не стоит проверять, сумеешь ли меня рассердить!
Кёчивосел же принялся рассуждать вслух:
-- Акус помолвлена и может жить в доме жениха в ожидании свадьбы сколько угодно, если пожелает… Тот в последнем письме снова просил её об этом… Так, может, пусть пожелает...?
-- А Дага, -- добавил ток, -- давно пора отправить на учебу. Договорённость у отца с главой торговой гильдии давно оформлена… Непонятно, почему тянут? Только пусть уедет учиться не в соседний Кснярог, а… куда-то подальше…
Авед их рассуждения понравились:
-- Да, это приемлемо и легко осуществимо. Но пока дело не сделано, пожалуйста, держите двойняшек под присмотром. Хотя вреда они причинить нам не сумеют, но внимание дипсов своей активностью могут привлечь.
Из коридора донёсся звук приближающихся шагов, и ток с карликом устремились за ширмы схорониться от неожиданных гостей.
-- А-а-а-а! Спряталась от жары в прохладной комнате! -- Дверь с грохотом распахнулась, и порог переступил глава семейства.
Он жизнерадостно скалился и протягивал руки к Авед.
Но она отступила назад и в сторону, не желая попасть в объятья Летинемаза, и совершила глубокий поклон:
-- Рада видеть вас в этот прекрасный день!
-- Ну-ну, оставь эти церемонии! Я пришёл порадовать сиротку. Твоя сводная сестра Аруд на сносях и желает в последние дни беременности видеть тебя рядом с собой… И после родов тоже…
Он остановился посреди комнаты и, видя, что она не спешит ему навстречу, растерялся, заволновался и быстро затараторил:
-- Ну, о последних днях говорить рано, шестой месяц только закончился, но пока выступим на следующей неделе с попутным караваном, пока будем по моим торговым делам останавливаться в некоторых городах, а потом ожидать новых попутчиков, больше месяца пробежит. Получается, когда прибудем, до родов останется совсем немного.
Авед молчала.
Он растерялся ещё больше и заспешил:
-- И не бойся: не оставлю тебя у них бесплатной прислугой. Есть тут одна мыслишка, но об этом -- после. Намекну: будешь счастлива, когда узнаешь!
И он захохотал, хлопая себя ладонями по бёдрам.
Сквозь смех продолжил:
-- А сейчас начинай собираться в дорогу к любимой сестричке. Подумать только: эта старая кляча понесла!
Вдруг он подбежал к Авед, ущипнул её за щёку, и, бормоча себе под нос «персик! восхитительна!», выкатился из комнаты. Но через мгновение его невысокая фигура снова появилась в дверном проеме.
С заискивающим выражением на раскрасневшемся лице и извиняющимися интонациями в голосе он произнес:
-- Карлика с током можешь тоже взять с собой, если хочешь. Я уважаю твою к ним привязанность. Надеюсь, заметила, что всегда оберегаю твои интересы?
Подарил ещё одну слащаво-приторную улыбку и, наконец, ретировался.
------
ПРОДОЛЖЕНИЕ http://proza.ru/2020/05/07/225