или
БОИ ЗА ГОРОД ГРАУДЕНЦ
На фото: На этом месте стоял дом на дебаркадере.
Теперь здесь всё выглядит совсем по-другому, декоративно.
2 марта* - форсирование реки Тринке
* На самом деле именно в этот день, 2 марта 1945 года, погиб прототип Ивана Коваля – полный его тёзка родом из Молдавии. В «Именном списке безвозвратных потерь личного состава 588 стрелкового полка 142 стрелковой дивизии за период с 1 марта по 5 марта 1945 года» в графе «Место захоронения» о могиле Коваля И.Г. в числе других однополчан указано: «южная окраина г. Грауденц». Возможно, он погиб именно в ходе форсирования реки Тринке, но достоверных сведений на этот счёт нет.
Известно, что после войны воинские захоронения в Грауденце были перенесены из города за его пределы. Но та же участь постигла и гражданское кладбище, в районе которого начали боевые действия штурмовые группы первого батальона 946-го полка. Расположено оно было в районе ул. Калинкова, где в настоящее время высятся два двенадцатиэтажных дома. Они видны издалека.
И жизнь в них продолжается на месте смерти...
* * *
Овладев участком железной дороги между станциями Грауденц и Группе, а также тремя сильно укреплёнными кварталами города в районе речного порта, продолжая активные штурмовые действия большей частью в ночное время, 142-я дивизия к утру второго марта освободила от противника ещё девять кварталов, расположенных севернее канала Рув Германа, и вышла на южный берег речки Тринке.
Здесь штурмующих город бойцов ожидала очередная фашистская «засада». Все дома в примыкающих к речке с юга узких жилых кварталах заранее были взорваны противником для расчистки сектора обстрела с северного, более возвышенного берега. Чем дальше от Вислы, тем более громоздкими становились завалы и тем сильнее возвышался северный берег речки.
Попытки с хода форсировать Тринке успехом не увенчались, поскольку из пяти мостов через речку не был взорван только один – на набережной Вислы. На этом участке действовал штурмовой отряд старшего лейтенанта Быстрова, состоявший из трёх самостоятельных штурмовых групп. Правее действовали штурмовики второго и третьего батальонов 946-го полка, ещё дальше к востоку – штурмовые группы 461-го и 588-го полков. В зоне действия этих полков завалы из взорванных домов были самые большие.
Штурмовать речку днём было бессмысленно. Это означало верную гибель значительного количества личного состава. А в штурмовых группах активных штыков, применяя сухую армейскую терминологию, и без того с каждым днём становилось всё меньше. Гибли солдаты, сержанты и офицеры... гибли... Раненые и покалеченные в ещё большем количестве выбывали из состава штурмующих город частей. Поэтому в течение дня все усиленно готовились к ночному форсированию реки.
Началось оно с наступлением темноты.
На правом фланге, в районе водяной мельницы (это здание сохранилось, в двухтысячные годы некоторое время здесь действовал Mlin Wolanda), где речка делала крутой поворот с севера на запад, небольшой штурмовой группе из 588-го полка удалось зацепиться за северный берег. В этом месте он на тринадцать метров доминировал над левым. Но группа не получила подкрепления, плацдарм расширить не удалось. Поэтому авангардная группа так и не смогла подняться в атаку, чтобы преодолеть очень плотно простреливаемое открытое пространство метров в двадцать шириной, бывшее в этом месте между берегом реки и ближайшими домами.
Зато на левом фланге штурмующие группы из роты старшего лейтенанта Быстрова огнём поддерживавшей из действия артиллерии успешно подавили огневые точки противника, расположенные на более открытом в этом районе северном берегу Тринке. Наиболее опасными здесь были две пульточки в здании котельной и два станковых пулемёта в одноэтажном здании, расположенном на юго-западной оконечности дебаркадера в месте впадения речки Тринке в Вислу, а также ДЗОТ, построенный немного дальше этого дома в районе парома. Фланкирующим перекрестным пулемётным огнём противник отрезал все пути подступа к мосту. И вот все они почти одновременно замолчали.
Нужно было совершить стремительный бросок через мост, ведя на ходу огонь из стрелкового оружия и гранатный бой для окончательного подавления огневых точек противника и захвата плацдарма на северном берегу речки Тринке. Такой опыт был только у штурмовой группы лейтенанта Тушинича, её и задействовали в первую очередь.
Под прикрытием своего сильного артиллерийско-пулемётного огня, бойцы Тушинича будто на крыльях пролетели через мост и почти без потерь вышли из полосы продолжавшегося артиллерийско-миномётного обстрела противника. За мостом штурмовики чуть ли не кубарем скатились с дороги влево в сторону дебаркадера. Ещё с моста они на бегу завязали огневой бой с автоматчиками, засевшими слева от него в частично разрушенном артиллеристами одноэтажном здании (на этом месте сейчас расположено Общество развития малых гидроэлектростанций).
На их беду, из двух ранее подавленных артиллеристами станковых пулемётов, ведших огонь из этого здания по боевым порядкам готовящегося к штурму батальона, вскоре на чердаке здания один пулемёт заработал снова, отрезая пути подхода к нему. Но, к большому солдатскому счастью для бойцов, вне досягаемости сектора пулемётного огня оказался северный берег в месте слияния речки Тринке с Вислой. И в эту сторону вмиг переметнулась вся штурмовая группа лейтенанта Тушинича.
К их мимолётному удивлению и немалой радости, этот закуток оказался очень хорошо прикрытым со всех сторон. В том числе – со стороны высившихся впереди старинных и мрачных зданий – узких, длинных и высоченных, в шесть полных этажей, да ещё с подвальным и чердачным этажами. Они уступами поднимались куда-то дальше в гору, где над ними взметнулся купол то ли костёла, то ли островерхой церкви.
Прикрыто это место было и от возвышавшихся справа на ближней горушке трёх длинных двухэтажных домов, построенных полукругом, и от котельной, стоявшей правее и ниже них. Там должны были действовать группы Быстрова и Сиверцева.
Дом, который штурмом должна была взять группа Тушинича стоял на полузатопленной набережной, которая на самом деле была дебаркадером. От засевших в нём автоматчиков и пулемёта их прикрывала довольно высокая насыпь для съезда от моста на дебаркадер и к парому. К тому же, мост через речку Тринке оказался построенным поверх шлюза, и с той стороны он не простреливался понизу.
В этом надёжно защищённом месте можно было опомниться после бега через мост, осмотреться и принять решение для дальнейших действий. Всем было ясно одно: пулемёт нужно как можно скорее подавить или уничтожить. Потому что в это время штурмовая группа комвзвода-один лейтенанта Сиверцева и комроты-три старшего лейтенанта Быстрова, временно командовавшего третьим взводом вместо погибшего младшего лейтенанта Петрова, – обе они тоже стремительно преодолели мост и теперь выдвигались вправо от него, в первую очередь для зачистки от противника территории котельной. А вот на горку к домам подняться они не смогут из-за этого пулемёта и из-за ДЗОТа у парома. Значит, действия всего штурмового отряда могут застопориться до тех пор, пока обе эти огневые точки не будут уничтожены.
- Нам хотя бы одного огнемётчика сейчас… – озвучил очевидное Уваров.
Здание на дебаркадере, скорей всего, было построено для управления шлюзом или для каких-то иных гидротехнических целей. Со стороны дороги оно имело три окна и дверь. Ещё одно окно выходило на речку Тринке. Здание было на высоком фундаменте и оказалось подтопленным как со стороны Тринке, так и со стороны Вислы. Поэтому немцы, видимо, не опасались действий противника с тыла. Вернувшийся из разведки мокрым по пояс Триколич сказал, лязгая от холода зуьами:
- Сзади охраны нет. Там только одно окно на Вислу выходит, оно тоже высокое. Но вдоль стен пройти можно, хотя вода очень холодная.
Цымбалюк тут же дал ему водки для сугрева души и тела, товарищи помогли выжать одежду. А Уваров скинул с себя галифе и вместе с портянками предложил их Триколичу:
- Всё равно скоро тоже буду мокрым.
Он отдал своё оружие Цымбалюку и попросил у него гранату, поскольку одну из своих метнул в сторону дома, но попал не в окно, а чуть правее.
Комвзвода Тушинич вмиг понял его намерение с тыла закидать дом гранатами. И в его голове тут же нарисовался чёткий план последующих действий штурмовой группы.
- Один ты не справишься, Уваров, – сказал он. – Тем более, что вначале нужно разбить оконные стёкла.
- Так я гранатой и разобью их, когда брошу.
- Не дело это. Граната – не камень, может взорваться в оконном проёме и убить тебя же. Поэтому мы будем действовать по-другому.
После чего обратился к бойцам, что ему понадобятся семь добровольцев. Такие тут же нашлись, и даже в большем количестве. Но «автора идеи», Уварова, комвзвода крепко огорошил:
- У тебя бедро не зажило, и застуживать рану я тебе не позволяю. В группе ты нам нужен здоровым и бегающим. Поэтому вместе с замёрзшим Триколичем и расчётом ручного пулемёта ефрейтора Семёнова вы остаётесь здесь для прикрытия группы. Как только пулемёт на чердаке будет подавлен, все вместе бросаетесь к зданию и через окна-двери врываетесь в него для поддержки основной группы. Задача ясна? Старшим в группе назначаю ефрейтора Семёнова.
Цымбалюк тут же подошёл к Толяну, чтобы поддержать его, и предложил ему свои брюки с портянками. Но тот расстроенно отмахнулся от него:
- Да куда мне в них. Только путаться буду. А ты… ты поосторожнее там давай. Знаю я тебя…
Сеня отошёл от него явно растроганным. Нда-с…
Продолжение здесь: http://proza.ru/2020/05/06/2049