Сказка
Вероника отпила из маленькой чашечки глоток остывшего кофе. Взгляд её рассеянно скользил по фасаду здания напротив. Дом как дом – ничем не примечательное серое строение со скучной вывеской «Фотосалон. Быстро, удобно, узнаваемо». «Что за неудачная шутка, - думала девушка. Это как нужно сфотографироваться, чтобы не узнать себя?!»
Дверь салона распахнулась и вновь захлопнулась, провожая посетителя. «Четвёртый за полчаса, - отметила Вероника. А у меня опять ни одного клиента. Срочно нужно что-то делать!»
Художница (а Вероника, скажу вам по секрету, мастерски писала портреты) шагнула к великолепной перегородке из кавказского граба с роскошным растительным орнаментом. За нею хозяйка готовила чай или кофе по выбору посетителя, чтобы, беседуя в непринуждённой обстановке, ближе узнать человека.
Получив готовую работу и расплатившись, заказчики уходили не сразу, а подолгу и с восхищением её рассматривали. Им хотелось налюбоваться портретом вдоволь, прежде чем упаковать и тем самым скрыть от своего взора, пусть и ненадолго, на время пути домой.
Вероника понимала и ценила таких клиентов, умеющих по достоинству оценить её уникальные творения. Каждый клиент находил в них что-то своё, особенное, присущее лишь ему и проявлявшее его лучшие черты. И самым приятным было то, что, любуясь своим новым портретом, человек светлел душой, словно погружаясь в волшебство. У многих жизнь становилась ярче, появлялись успешные решения жизненных задач, росли доходы, приходили новые друзья. У кого-то раскрывались таланты, казалось, давно позабытые. И даже сбывались потаённые желания, в которых люди порой не решались признаться даже себе, отчего-то считая себя недостойными их. Вдохновенные творения художницы возвращали им веру в свои возможности. Вероника была счастлива открывать людям их уникальность, внутреннюю красоту через образ на полотне.
Но с некоторых пор поток клиентов уменьшился. Художница недоумевала: неужели люди предпочитают многогранной уникальности фото из ателье напротив? Что здесь не так? Надо будет спросить об этом дядюшку.
Модест Витольдович Феин, будучи известным искусствоведом, считал себя свободным художником и обладал великолепным даром рассказчика. Непредсказуемый в своих выводах и решениях, дядюшка дружил со многими известными кутюрье, антикварами, ювелирами, писателями и прочими творческими личностями. В данный момент он находился где-то в Европе, то ли изучая фонды всемирно известных музеев, то ли на фестивале в Каннах, то ли на аукционе антиквариата.
Громкий и решительный стук в дверь поднял Веронику со стула с недопитой чашкой кофе в одной руке и кистью в другой. Дверь распахнулась, в проёме показалась огромная коробка над мужскими ногами. Больше ничего видно не было, но ноги в брюках в тончайшую клетку, обутые в туфли дорогой кожи, явно принадлежали Модесту Витольдовичу.
- Принимай подарок, Ники! – дядя благополучно опустил гигантский короб на пол в центре мастерской и, подхватив племянницу, закружил её в вальсе, более напоминавшем галоп, вокруг загадочного груза.
- Вижу-вижу, что я поспел вовремя! Опять кофе с кисточкой! – так Модест Витольдович величал Вероникины «периоды исканий». - Волшебный помощник от меня как раз пригодится! – Гулкий дядин баритон заполнил всю мастерскую, вытеснив за порог задумчивость племянницы. – Девочка моя, сейчас я вооружусь отвёрткой и ключом и явлю миру уникальное зрелище!
Дядюшка, словно фокусник, извлекая из короба какие-то трубочки и множество зеркал, ловко собирал, закручивал, подтягивал, укреплял сверкающее нечто. Более всего это походило на солнце с нанизанными на лучи блестящими драгоценностями. Наконец дядя закрепил особые кронштейны и осторожно повесил на стену бриллиантовую россыпь.
- Что скажешь, Ники? – дядя явно ожидал проявлений восторга, но, заметив вопрос на лице племянницы, поспешно добавил: - Девочка моя, я знаю, что тебе очень нравится зеркало в стиле модерн из моей коллекции. Но, ты уж прости, у меня с ним связаны давние и очень личные воспоминания.
Да, это не модерн, который прекрасно вписался бы в интерьер твоей мастерской, но иногда, если мы искренне стремимся к чему-то, к нам приходит нечто большее, чем то, чего мы желаем. Поверь старому волшебнику: познакомившись с возможностями своего нового помощника, ты ни за что с ним не расстанешься!
Вероника смотрела на зеркальное чудо, пытаясь охватить взглядом всё целиком, что не слишком ей удавалось. Огромный зеркальный фрактал манил, затягивал; в глубине каждого фрагмента мерцали загадочные огоньки. Внезапно она услышала - или ей это показалось? – мелодичное звучание.
– Соляр, – представилось зеркало. – Для тебя – Соле Мио!
– Вероника, – мысленно ответила девушка.
- Вот и познакомились. Я открою тебе многие секреты, расскажу, вернее, покажу то, о чём ты мечтаешь узнать. И, если ты найдёшь этому верное применение,
благоприятные изменения в твоей жизни произойдут в ближайшее время. Всё зависит от тебя самой. И знай, что на мою помощь ты можешь рассчитывать всегда. Повезло тебе – родиться племянницей самого дядюшки Феина!
По поверхности центральной части Соляра пробежала лёгкая рябь, и Вероника возвратилась из зазеркалья. Вот её холсты на подрамниках, краски, кисти, вот подарок дядюшки на стене, и сам дядюшка стоит рядом и с улыбкой смотрит на неё.
- Ах, спасибо, спасибо тебе, дядюшка Феин! – Вероника вспомнила, что так называла Модеста Витольдовича в детстве, когда дядино имя было для неё слишком мудрёным, чтобы правильно его выговорить.
- Дорогая Ники, я рад, что ты нашла с Соляром общий язык. Отныне я спокоен за тебя и твоих клиентов. А теперь поеду навестить крестников, разгружу немного фургончик.
- Повезло им, что у них есть такой чудесный крёстный!
- Да, милая моя девочка! А у тебя есть твой дядюшка Феин! – Модест Витольдович заговорщически подмигнул племяннице и сел за руль своего фургончика.
С этого дня Вероника и Соле Мио очень подружились. Над дверью парадного, ведущего к мастерской художницы, появилась оригинальная вывеска, и всё больше людей стали обращать на неё внимание. Верный помощник подводил её к лучшим решениям и давал действенные советы. Чем дольше они общались, тем ярче раскрывала Вероника свой дар. Волшебный фрактал являл ей мастерство живописца с самых разных сторон, в каждой своей части раскрывая определённую грань, а в центре, в большом зеркале, все они складывались в единую картину, и тогда в глубине Соляра мерцали таинственные искры.
Постепенно на свечение Соляра (а может, и самой Вероники?) притянулись новые ценители уникального дара художницы. Вероника приглашала заказчиков к зеркальному полотну, они внимательно изучали себя с разных сторон, и в центре Соляра проявлялся гармоничный образ, переносимый на холст кистью волшебницы - а у дядюшки-волшебника и племянница непременно волшебница! – и жизнь обладателей портрета радовала их новыми возможностями.
Вероника написала и автопортрет, поместив его в изящную раму в стиле модерн. Время от времени она дополняла его едва заметными неискушённому взгляду штрихами, которые, тем не менее, делали ярче её собственную жизнь.
Однажды, вручив заказчику только что написанный портрет, который вновь удался на славу, девушка отправилась навестить дядю с букетом тюльпанов редкого сорта, который очень любила. Модест Витольдович работал в кабинете за большим столом в окружении старинных фолиантов и фотоснимков музейных экспонатов.
- Ой, дядюшка, кажется, я немного не вовремя, - смутилась Вероника.
Модест Витольдович поднялся ей навстречу и заключил в объятия: - Милая моя девочка, чудо всегда приходит вовремя!
Они сидели в гостиной за чайным столиком и беседовали. Им было о чём поговорить. Вероника увлечённо повествовала о своих творческих планах, дядя внимательно слушал. Время пролетело незаметно, пора было собираться домой.
- Ну что ж, Ники, я от души горжусь твоими успехами. Вижу, что ты нашла свою цветочную поляну, - Модест Витольдович указал на букет в вазе на каминной полке.
- Цветочную поляну? – переспросила Вероника. Дядюшка любил говорить загадками.
- Да-да, поляну возможностей. Каждый раз, приходя туда, ты выращиваешь новый цветок. Он так же прекрасен, как и его сородичи, и в то же время неповторим в своей уникальности. И оттого все цветы на твоей полянке – да что я говорю – на плантации! – радостно тянутся к солнцу. Ты ведь меня понимаешь, девочка моя? – дядюшка лукаво прищурился.
- Ах, милый дядюшка Феин! – Вероника прижала руки к груди. – Что бы я делала без помощи Соляра?!
- Ники, - Модест Витольдович шутливо погрозил племяннице пальцем, - чудо всегда приходит вовремя. Так говорил мне когда-то мой крёстный. И от себя добавлю: к тому, кто готов его встретить!
Вероника летела домой на крыльях вдохновения. Идеи роились, толкались, становились в очередь на воплощение. Что там дядюшка говорил о плантации? Надо непременно посоветоваться с Соле Мио!